Хольгер почувствовал себя подлецом: виновным в греховных мыслях был, конечно, не Хуги.

– Говорите так, чтобы я вас мог слышать, – оглушительно протрубил великан.

Хольгер облизал пересохшие губы, шагнул вперед и сказал как можно громче и тверже:

– Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа приказываю тебе удалиться!

– Фу! – пренебрежительно фыркнул гигант. – Поздно, смертные. Вы сами разорвали круг добра грешными помыслами. Альфрик поведал мне, что я найду здесь лакомую добычу. Отдайте мне деву, а сами ступайте своей дорогой.

У Хольгера уже был готов сорваться с языка достойный ответ на это гнусное предложение, но он вовремя спохватился: формулировка была отнюдь не для девичьих ушей. Поэтому он молча стиснул зубы, размахнулся и нанес великану удар мечом. Тот охнул, резко отдернул руку и стал ею трясти, дуя на дымящуюся рану, нанесенную непереносимым железом.

– Постой! – вскричал он. – Поговорим!

Хольгер, едва не сбитый с ног децибелами, опустил меч. Дудки! Его не так просто взять голыми руками!

Густой бас между тем принялся вещать довольно миролюбиво:

– Я прослышал, что ты великий рыцарь. Что ж, ты убедился, что меня ранит прикосновение железа. Однако не кажется ли тебе, что я мог бы обрушить на тебя скалы? Давай обойдемся без этого. Что ты скажешь о поединке более приятном? Я говорю о состязании в уме. Если ты победишь меня силой разума, я не стану чинить вам помех. И вдобавок наполню твой шлем золотом. – Он тряхнул увесистым мешком, висящим у пояса. – Но если проиграешь ты, то дева достанется мне. Идет?

– Нет! – отрезал Хольгер.

– Подожди, подожди, любимый, – с неожиданной горячностью схватила его за руку Алианора. – Я думаю, что речь тут идет всего лишь о загадывании загадок.

Хольгер удивленно поднял брови. Великан кивнул:

– Да, правильно. Мы, Большой народ, в родовых замках в бесконечно долгие ночи нашей северной родины год за годом, столетие за столетием совершенствуем свой разум, проводя блистательные турниры, загадывая и разгадывая загадки. Это я и предлагаю тебе. И если случится, что я не отвечу на две из твоих загадок, то позволю тебе уйти и мне не жаль будет потерянной девы. Ведь я стану богаче на две новые хорошие загадки. Итак… – Он с беспокойством оглянулся на восток. – Начнем?

– Соглашайся, соглашайся, Хольгер, – зашептала Алианора. – Я уверена, что ты победишь.

– Мне ничего не приходит в голову…

– Да что ты?.. – растерянно пробормотала она. – Совсем ничего?.. Тогда… Тогда знаешь что?.. Лучше тогда отдать ему меня. Честное слово. Он съест меня, вот и все. А ты должен жить. Это так важно для нашего мира. Ты не должен рисковать жизнью из-за такой пустышки, как я…

Хольгер лихорадочно рылся в памяти. «Четыре висят, четыре идут, два ведут, один погоняет…» Корова. Загадка Самсона филистимлянам. Пожалуй, можно наскрести еще что-то из классики… Но если великан, как он говорит, занимается этим делом уже не один век, то все классические загадки ему должны быть известны… Выдумать самому? Для этого его голова не приспособлена.

– Ну, так что же? – прогудел великан и опять беспокойно взглянул на восток. Хольгера озарило.

– Он что, не переносит солнечных лучей? – шепотом спросил он.

– Не переносит, – кивнула Алианора. – Солнечный свет превратит его в камень.

– Вот-вот! – вмешался Хуги. – Если ты сумеешь голову ему заморочить до того, как рассвет застанет его, то нам, глядишь, и золотой мешок достанется.

– Я слышала, – возразила Алианора, – что их сокровища проклятые, а человека, который на них польстится, ждет неминуемая гибель. О Хольгер, уже через час он вынужден будет бежать от рассвета. О, неужели не сможешь ты продержаться, ты, победитель дракона?

– Я… попробую… – выдавил Хольгер и повернулся к нетерпеливо ерзающему великану. – Я буду состязаться с тобой, – объявил он.

– Три загадки! – прогрохотал гигант. – И свяжи деву, чтобы она не могла улететь. Быстрее!

Хольгер не мог не подчиниться. Но, накручивая веревку на тонкие руки, он шепнул:

– Ты легко сбросишь путы, если дело примет дурной оборот.

– Нет-нет, я не убегу. Ведь тогда он обрушится на тебя…

О черт!

Великан подбросил в огонь несколько сучьев.

– Начнем, рыцарь. Думаю, тебе лестно будет узнать, что сегодня ты имеешь честь состязаться с тем, кому принадлежит титул Мастера загадок девяти последних турниров. – Взглянув на Алианору, он облизнулся: – Лакомый для нас обоих приз.

Хольгеру стоило большого труда сдержаться и не ответить на гнусную ухмылку этого гиппопотама ударом меча.

– Ладно, – сказал он. – Первая загадка. Почему курица переходит дорогу?

– Что-о? – разинул рот великан. Его огромные зубы блестели, как брусчатка после дождя. – Ты спрашиваешь об этом меня?

– Отвечай.

– Но ведь это вопрос для детей! Разумеется, чтобы оказаться на другой стороне!

– Неправильно, – покачал головой Хольгер.

– Врешь! – Великан вскочил.

Хольгер предостерегающе поднял меч.

– У этой загадки есть очень остроумный и абсолютно правильный ответ. И ты должен найти именно его.

– Такого я еще не слышал, – пожаловался великан. Однако снова опустился на корточки и погладил бороду своей грязной лапой. – Почему курица переходит через дорогу? Зачем же еще, если не для того, чтобы оказаться на другой стороне? Какой во всем этом аллегорический смысл? Поставим вопрос так: что такое курица? И что такое дорога? – Он закрыл глаза и стал медленно раскачиваться.

Алианора восторженно улыбнулась Хольгеру. Время тянулось медленно, ужасающе медленно. Сияли ледяные звезды. Дул холодный ветер. Наконец великан открыл глаза. Свет костра заплясал в них двумя красными кляксами.

– Я нашел ответ, – объявил громоподобный голос. – Загадка эта подобна той, с помощью которой Тхази победил Гротнира пятьсот лет назад. Так вот, смертный, курица – это жизнь, которую она должна перейти с обочины рождения на обочину смерти. И хотя на дороге много опасностей – повозки войны и мира, ухабы труда и грязь греха, а в вышине кружит ястреб, имя которому Сатана, – но курица идет и переходит через дорогу. Она сама не знает, почему это делает, разве что поля на той стороне кажутся ей зеленее, чем на этой. Она переходит, потому что так суждено всем, – высокопарно и самодовольно закончил он.

– Нет, – сказал Хольгер.

– Не-е-ет? – Великан вновь вскочил.

– Тебе явно не хватает смекалки, – усмехнулся датчанин.

– Мне?! – оскорбленно взревел гигант, вызвав этим небольшую лавину. – Мне?! Что ж, я готов сдаться. Послушаем твой ответ. Почему же курица переходит через дорогу?

– Потому что обходить ее слишком долго.

Повисло молчание, а потом великан разразился проклятиями. Так как единственной целью Хольгера было стремление выиграть время, его не слишком заботил вопрос о чистоте жанра. Еще полчаса они препирались по поводу понятий «загадка», «вопрос» и «ответ», и это тоже было ему на руку. Благословенны будьте, лекции по семантике! Один только пересказ теории значений Бертрана Рассела убил минут десять, не меньше.

В конце концов великан пожал плечами.

– Ладно, – зловеще произнес он. – Учти, что завтра ночью я приду опять. Хотя в этом, может, и не окажется нужды. Давай свою вторую загадку!

Хольгер был готов.

– Ответь, что это такое: четыре ноги, желтые перья, живет в клетке, поет и весит четыреста килограммов?

Кулак великана ударил по земле так, что подпрыгнули камни.

– Ты спрашиваешь о какой-то неслыханной химере! Это не загадка!

– Если загадка, – возразил Хольгер, – это вопрос, ответ на который можно найти путем логических рассуждений, то я задал тебе именно загадку. – Он украдкой взглянул на восток. Кажется, там чуть-чуть посветлело?

Великан фыркнул и погрузился в раздумья.

«Похоже, он не слишком сообразителен», – подумал Хольгер.

Датский школьник ответил бы за одну минуту, а этот бегемот будет теперь думать часами. Великан раскачивался и бормотал себе под нос. Костер почти угас.