- Эй, приятель, ты слушаешь?

Удрученный, Рассел сунул телефон в карман и кивнул. Он ответил:

- Да, да. Я слушаю. Я здесь.

Скотт нахмурил брови и наклонил голову, разглядывая Рассела, разглядывая друга, как будто только что встретил незнакомца. Рассел был ростом пять футов одиннадцать дюймов^[2], мускулистого телосложения. Его седеющие волосы торчали из-под черной шапочки. Его щетина и жесткая козлиная бородка соответствовали волосам на голове, испещренным белыми пятнами. У него были нежные карие глаза. Он был одет в черно-серую куртку-ветровку, темно-синие джинсы и черные ботинки. Мужчина был тихим и замкнутым, строгим, но добрым.

Полный сомнений, Скотт медленно кивнул и сказал:

- Хорошо, хорошо... Что ж, следуй за мной. Я хочу, чтобы ты поработал в следующей комнате, хорошо?

Рассел последовал за Скоттом, и пара вошла в расколотый дверной проем. Он пристально наблюдал за своим сверстником. Скотт был коренастым мужчиной с гордой осанкой. На нем были темно-синий костюм в тонкую полоску, с двумя пуговицами, и начищенные черные туфли. Его черные волосы были туго зачесаны назад, а лицо было чисто выбрито. От него разило дешевым лосьоном после бритья, наполняя воздух одним своим присутствием.

На неопытный взгляд Скотт казался маленьким худощавым человечком. Его можно было принять за человека с большим ртом и мягким прикусом – одни десны, никаких клыков. На самом деле, Скотт был потенциальным мафиози – гангстером, головорезом, профессиональным преступником. Он был человеком решительных действий и непоколебимой преданности. Хотя он был замешан в преступной деятельности, в городе не было более честного человека.

Направившись к центру органично соединенных гостиной и кухни, Скотт сказал:

- Я хочу, чтобы ты привел своих парней и разрушил эти стены. Снеси их все. Они - дерьмо, они не будут продаваться. Честно говоря, они нам не нужны. Снимите плитку и половицы, проверьте трубы, и все такое прочее. Ты знаешь, как это делается. Дай мне полный отчет и смету, а затем мы продолжим ремонт. Все как обычно.

Рассел не ответил. Скотт оглянулся через плечо и спросил:

- Ты слушаешь?

Рассел слегка улыбнулся и ответил:

- Нет. Нет, я не слушаю. Честно говоря, я не слышал ни слова.

Скотт нахмурился и спросил:

- Что, черт возьми, с тобой не так, Расс? Ты выглядишь так, будто совсем не в себе, приятель. Это ты попросил меня о работе. Ты просил меня об этом. Если не хотел этого делать, то какого черта ты мне позвонил? А? Что с тобой происходит?

- Я хотел это сделать. Мне нужна была работа, Скотти...

Скотт приподнял бровь и погрозил Расселу указательным пальцем. Он сказал:

- Эй, что я тебе говорил насчет того, чтобы называть меня Скотти? А? Я не чертов ребенок, Расс. Ты же знаешь это. Не называй меня так больше. Я серьезно.

Рассел закрыл глаза и взмахнул руками – умиротворяющий жест. Он вздохнул, затем ответил:

- Я хотел эту работу, Скотт. Я просто беспокоюсь о своей дочери. Это все. Кэрри уже несколько дней не было дома. Три дня. Ты же знаешь, какие стали люди в наше время. Она может быть где угодно, лежать в канаве. Прости, если я немного "не в себе", хорошо? Мне очень жаль.

Скотт вздохнул, оглядывая комнату. Ситуация оказалась более серьезной, чем он первоначально предполагал. Он не мог подобрать подходящих слов, чтобы выразить сочувствие. Он не был человеком, полным советов и сострадания. В его мире эмоции олицетворяли слабость. И все же, он не был человеком с холодным сердцем.

Скотт прикусил нижнюю губу, затем сказал:

- Я бы не стал беспокоиться об этом. Нет, нет, нет. Она не гниет ни в какой канаве. Знаешь, она, наверно, сбежала с каким-нибудь парнем. Девушки в ее возрасте часто так делают.

Рассел нахмурился, когда грубый намек пронзил его нежное сердце – слова вонзились в него, как отточенные лезвия. Скотт покачал головой и сказал:

- Извини. Мне жаль. Это было глупо. Ты знаешь, я пытаюсь выполнить эту работу в течение недели. Я спешу, плохо соображаю. Я веду себя бесчувственно, верно? Я не хочу потерять своего лучшего подрядчика. Давай, расскажи мне все. Что происходит?

Рассел громко выдохнул, проходя через гостиную. Засунув руки в карманы, он остановился перед стеклянными раздвижными дверями, ведущими на балкон, и уставился сквозь прозрачные барьеры, погруженный в свои мысли. Он размышлял о неожиданном исчезновении своей дочери – с чего начать?

Глядя на заходящее солнце, Рассел сказал:

- Кэрри пропала три дня назад. В последний раз, когда я ее видел, она гуляла со своими друзьями. Не появиться однажды ночью – это нормально. Я могу с этим справиться. Однако она не появилась до конца дня. Она не принесла мне обед "пожалуйста, прости меня, папочка". Она так и не появилась. Я сообщил о ее исчезновении, но ничего не услышал. Я ни от кого не услышал ни слова...

Скотт подошел к Расселу и уставился в окно. Он сказал:

- Хорошо, хорошо. Теперь я понимаю ситуацию. Я все понимаю. Я могу тебе помочь. Мы партнеры, Расс. Просто скажи, и я помогу тебе найти ее. Я спущу собак. У меня есть связи.

- Я ценю твое предложение, Скотт, но мне не нужны гангстеры, разрывающие улицы на части от моего имени. Мне не нужна толпа, мне нужна моя дочь.

Широко раскрыв глаза, Скотт откинул голову назад, как гуляющий голубь, и приложил кончики пальцев к груди – игриво удивленная реакция. Рассел усмехнулся и покачал головой. Его мир был темным, но в пустоте теплилась искра надежды.

Скотт сказал:

- Толпа? За кого ты меня принимаешь, Расс? Ты думаешь, я какой-то умник или что-то в этом роде? Тебе уже следовало бы запомнить, что я - законный бизнесмен.

Рассел вздохнул, затем сказал:

- Я больше не хочу пачкать руки. Не так...

Скотт мягко похлопал Рассела по плечу и сказал:

- Хорошо. Это прекрасно. Иди домой, Рассел. Иди домой и жди свою дочь или телефонного звонка. Потом позвони мне, и я найду для тебя другую работу. Не беспокойся о деньгах. Я тебя прикрою. И не забудь о моем предложении. Я могу помочь тебе, приятель, я действительно могу.

Рассел кивнул, глядя на солнце и размышляя. Предложение Скотта было расплывчатым, но он оценил предложение по достоинству. Рассел обдумал все свои варианты. Безопасное возвращение Кэрри было его единственной целью. Он поправил свою шапочку, затем похлопал Скотта по плечу – невербальный знак благодарности.

Когда Рассел ушел, Скотт крикнул:

- Позвони мне, Расс!

* * *

Рассел стоял на цементном крыльце заброшенного здания и переодевался. Прохладный ветерок освежал. Он уставился в небо, размышляя о неизвестном местонахождении Кэрри и о своем неизбежном образе действий. Он мчался по лабиринту ужасающих мыслей, находя злые тупики за каждым углом. Ужасающие возможности застряли в глубине его сознания, как ворсинка в бумажнике.

Рассел прошептал:

- Где ты, милая? Куда ты пошла?

Он засунул руки в карманы и неторопливо спустился по лестнице, прошел мимо высокого забора из проволочной сетки, затем пошел по тротуару. Окутанный пессимизмом и тревогой, он не чувствовал необходимости спешить домой. Без любимой дочери его дом был просто заброшенным убежищем – оболочкой, лишенной смысла.

Проходя через плохую часть города, Рассел прошептал:

- До чего, черт возьми, докатился этот мир?

Обезумевший отец с отвращением усмехался, осматривая каждое проходящее мимо здание. Мрачные здания были разрушены неблагополучной молодежью – разбитые окна и краска из баллончика торчали на виду, как больной палец. Некоторые из заброшенных зданий были превращены бездомными во временные дома. Отвратительный мусор, заваленный на каждом углу, был худшим преступлением – пищевые обертки, гниющая еда, зараженные шприцы, использованные презервативы и фекалии. На другой стороне - трава всегда была зеленее, так как на плохой стороне города изначально не было травы.