Велвет почувствовала маленький укол совести, когда проходила последний раз по двору, превращенному в огромную шахматную доску с красно-желтыми квадратами. Он ярко сверкал под лучами утреннего солнца. Сидя в богато убранной беседке на спине огромной, тяжело шагавшей слонихи, Велвет обернулась, чтобы бросить прощальный взгляд на бывшую столицу Моголов. Но грусти не было, со всей жизнеутверждающей силой юности она смотрела только вперед.

Они тронулись в путь, растянувшись огромным полумесяцем. За Акбаром следовали его кавалерия и боевые слоны. Караван охраняли всадники, вооруженные луками и пиками. Впереди Акбара на слонах ехали трубачи и барабанщики. Но звучал только один огромный барабан, в который ударяли с определенными интервалами. В середине каравана следовали те его жены и наложницы, которых он взял с собой из Лахора. Все они сидели на слонах, по сторонам которых трусили верблюды, везшие их прислужниц. Женщин охраняли вооруженные евнухи. Позади них тянулась вереница мулов, нагруженных государственной казной и самым разнообразным багажом, включая шатры и мебель, за ними шли солдаты, водоносы, плотники, слуги, занимавшиеся установлением шатров на привалах, факельщики, подметальщики.

Велвет быстро поняла, что не следует опасаться неожиданного нападения на караван. Никто не решится и близко подойти к каравану Акбара. Предстоит длинное скучное путешествие, правда, в его конце ей обещали сады и фонтаны. Муссоны кончались, приближался сезон холодов. В Лахоре ее жизнь превратится в сплошной праздник, сказал он. И об этом она мечтала, покачиваясь в своей беседке. Вечерами же ее с почетом провожали из шатров, в которых оставались ночевать женщины, в огромный двухэтажный павильон, где спал Акбар, чтобы разделить бурные ночи страсти с этим могущественным человеком, ее мужем.

Ее теперь не отделяли от других женщин, хотя общались с ней только Иодх Баи и Ругайя Бегум. Они начали учить ее персидскому языку и хинди. Теперь она могла как-то общаться с окружающими. С помощью Адали она старательно грызла гранит науки без особых, впрочем, успехов. И все-таки она уже знала достаточно много, чтобы посплетничать с двумя женщинами. Правда, им часто приходилось звать Адали, чтобы он растолковал непонятное место.

— Я чувствую себя такой глупой, — как-то вечером пожаловалась она своим новым подругам. — Но некоторых звуков в том языке, на котором говорите вы, просто не существует ни в одном из европейских языков.

— А мы считаем тебя, наоборот, умной, — ответила Иодх Баи. — Мы вот сами так и не смогли научиться твоему языку. Он запутывает нам мозги.

Велвет рассмеялась:

— Я думаю, вы просто хотите утешить меня, Иодх Баи. Иодх Баи улыбнулась Велвет:

— Совсем не трудно быть к тебе доброй, Кандра. У тебя такой легкий характер.

Кандра. Как странно, подумала Велвет, получить в ее возрасте новое имя. И все-таки она теперь не Велвет. Еще перед тем как уехать из Фатхнур-Сикри, Акбар заговорил с ней об этом:

— Женщины в моем окружении не знают, как называть тебя, моя роза. Им хочется, чтобы у тебя было имя, понятное им. Поэтому я решил дать тебе новое имя. Теперь тебя будут звать Кандра. И тебе придется отныне откликаться на него.

— Я поступлю так, как ты прикажешь, мой повелитель, — ласково согласилась она. — А это имя что-нибудь означает?

— Оно переводится с санскрита как «луна» или «луноподобная». Твоя кожа так бела, что ее можно уподобить лунному свету. Поэтому я и решил, что тебе очень подойдет имя Кандра.

Так она стала Кандрой Бегум, принцессой для тех, кто жил при дворе Великого Могола. Женщины гарема относились к ней по большей части с уважением, но держались на известной дистанции. С Иодх Баи и Ругайей Бегум она часто виделась, но иногда ловила на себе завистливые взгляды некоторых других жен Акбара.

Зада Бегум, его вторая жена, была маленькой, похожей на серо-коричневую мышку женщиной. Детей она не смогла родить. Зада Бегум дружила с третьей женой Акбара — Салимой Бегум, матерью его старшей дочери Шахазад-Ханум. Обе женщины были весьма высокомерны и относились к остальным обитательницам гарема с нескрываемым презрением. Все старались их избегать.

Но ревнивее всех держались четыре его жены Альмира — мать принца Мюрада, Лейла — принцесса Хандеша, чьей дочерью была Шукунан Низа, Румпати — принцесса Биканерская, мать принца Данияла, и Камлавати — принцесса Джайсалмерская, которая дважды выкидывала Акбар больше не посещал постели Камлавати, что очень злило ее, особенно если учесть, что какая-то простая наложница по имени Вата не так давно родила последнего из детей Акбара, маленькую принцессу Арам-Бану эти женщины провожали Велвет злобными, ненавидящими взглядами, многозначительно перешептываясь между собой.

— У нее глаза по цвету похожи на кошачьи, — говорила Камлавати.

— А ее волосы, — шептала Альмира, — они оттенка только что вспаханной земли Я никогда не видела волос такого цвета Они вызывают отвращение.

— И она ненормально высокого роста, — говорила Лейла — Это что же такое, она может смотреть нашему повели гелю прямо в глаза Это так не по-женски. Не пойму, что он нашел в ней такого привлекательного?

— Возможно, привлек ее веселый нрав, — сказала случайно услышавшая этот разговор Ругайя Бегум, улыбнувшись — Никто из вас не может похвастаться особой добротой Кандра же сладка как мед, и Акбар, старый мудрый шмель, уже устал от ваших скисших плодов.

Так как Ругайя Бегум была главной женой Акбара, они не посмели повернуться к ней спинами или ответить ей в таком же тоне. Ругайя Бегум победно улыбнулась и пошла своей дорогой.

Им потребовался месяц, чтобы добраться до Лахора. Велвет совсем не нравились проплывавшие мимо пейзажи. Все вокруг было выжжено, земля выглядела зловеще. Сердце у нее упало. Какие же могут здесь быть сады и фонтаны, в этом бесплодном крае? Она вздохнула, и на мгновение ей в приступе меланхолии вспомнились зеленые холмы ее родины.

Пэнси же, наоборот, быстро восстановила силы и расцвела. Она самозабвенно нянчила своею сына, который рос не по дням, а по часам Велвет заметила, как несколько привлекательных солдат бросали на ее камеристку взгляды, в которых явно можно было прочесть желание. Пэнси тоже видела эти знаки внимания, но лишь пожала плечами и сухо заметила.

— Очевидно, когда-нибудь я снова выйду замуж. Здесь мною ладных ребят, как я вижу, а девственность не так важна, как способность рожать сыновей. Но сейчас не время. И потом, как ваша камеристка, я себя задешево не отдам.

Наконец перед ними замаячил Лахор, обнесенный высокой крепостной стеной. Тринадцать ворот вели в город, раскинувшийся на берегу реки Рави, берущей свое начало высоко в Гималаях. Заснеженные вершины открылись взору Велвет уже давно. По мере того как они приближались к городу, пейзаж становился все зеленее. Присмотревшись, Велвет различила, что вся земля рассечена узкими каналами, по которым вода из реки бежала на поля Со слонов видны были работавшие на полях крестьяне, буйволы, впряженные в плуги, перепахивающие землю между высоких рядов каких-то злаков, чтобы удалить сорняки.

Огромный караван Могола уже втянулся на главную дорогу, ведущую в Лахор. Одинокий барабанщик продолжал извлекать из своего инструмента ритмичные звуки Им уступали дорогу огромные торговые караваны из тяжело нагруженных верблюдов, едущие на рынок крестьяне на осликах, купцы, аристократы верхом на прекрасных скакунах и вместе со своими женами в тщательно закрытых паланкинах Великий Могол со своим двором торжественно въехал в Лахор через главные городские города, где каравану пришлось прокладывав себе путь по узеньким улочкам мимо огромных мечетей и минаретов, мимо Мугала, в северо-западную часть города, где стоял дворец.

Здесь часть каравана — женщины со своими прислужницами — отделилась и проследовала прямиком через главный двор в женскую часть дворца Верблюды опустились на колени. чтобы дать возможность обитательницам паланкинов сойти на землю. Слонов же поочередно подводили к специальной высокой платформе, помогали женщинам выбраться из укрепленных на спинах животных беседок. Поскольку Велвет была последней женой Акбара, она покинула слона позже всех.