— Лакастра жив? Я шлю привет сыну великого Макалуни, потомку вождя Таме-Тунга!

Элиас и я так и присели от волнения, услышав имя Таме-Тунга. Мы склонились над раненым. Лакориец молчал. Лицо его исказилось от боли, на скулах выступили тугие желваки, дыхание со свистом вырывалось из груди. Я понимаю, что жестоко требовать объяснения у умирающего человека, но иного выхода не было. Он с минуты на минуту мог умереть и унести тайну с собой. Почти сорок лет я ждал этой минуты. Неужели судьба будет так несправедлива, послав наконец мне настоящего лакорийца только затем, чтобы я присутствовал при последних минутах его жизни.

— Скажи, друг, — снова спросил я, когда приступ боли у раненого прошел. — Кого зовут Макалуни и кому шлешь свой привет?

— Макалуни там… — показал он глазами куда-то вдаль. — Меня зовут Багола…

— Кто такой Макалуни? Отвечай, ради всего святого! — настаивал я.

— Он великий вождь. Самый мудрый из людей, — тихо ответил Багола (будем звать его своим именем).

— А Лакастра тоже вождь?

Багола покачал головой.

— Лакастра — последний из рода вождей. Он ушел к желтоголовым за мурией…

— Что такое мурия?

— Вечная мудрость. Закон законов.

— А где она? Ну, скажи, Багола, скажи, дорогой…

— Мурии здесь, — он показал в сторону ниши, — если ты, Волосатый (так назвал он меня), — друг лакори, не дай им попасть в руки твоих сородичей, злых желтоголовых, которые идут сюда…

— Значит, ты пришел сюда, в долину, населенную чудовищами, чтобы спасти мурии? — торопился я выпытать как можно больше.

— Макалуни послал меня и еще двух воинов, чтобы мы закопали мурии или утопили их в реке. Мои товарищи погибли в пути: их растерзали чаки. Там я ушел от чаков, а здесь они меня настигли. Если бы не вы… Вы друзья лакори? Спасите мурии!

Желтоголовые их не должны видеть… — Багола глубоко вздохнул, закрыл глаза: он умирал. И вдруг снова открыл глаза, обвел нас потухающим взором, прошептал:

— Скоро вернутся регари. Они могучи. Регари отомстят желтоголовым за лакорийцев… — И неожиданно вытянул руку вверх, словно желая показать, откуда вернутся какие-то регари, и угас.

Через час мы закончили копать ножами яму в углу храма и предали земле тело Баголы. Солнце клонилось к закату. В храме стало темно. Мы сидели, прижавшись друг к другу у подножья золотого идола, голодные: запасы пищи остались в тюках, и не было возможности выйти за ними. У храма расположилась на отдых и, видимо, не собиралась уходить парочка чудовищ — теперь мы хоть знали их название — чаков. Нам оставалось лишь сидеть, ждать и обдумывать события дня.

— Что же все-таки такое «мурия»? — спросил Элиас.

— Вечная мудрость, закон законов, так сказал Багола. Наверно, нечто вроде древних книг, их библии, что ли? — ответил я.

— Может, эти прозрачные книги и есть мурии? — задумчиво спросил Саор. — Их-то и должен был спасать Багола от каких-то желтоголовых…

— Ты прав, Саор! Багола должен был спасти мурии от грабителей могил, — обрадовался я.

— Да, да, — согласился Элиас. — А вы заметили, друзья, что, когда Багола упомянул о регари, он показал на небо. Не имел ли он в виду предание лакорийцев о пришельцах из космоса, а?

Трудно было поверить в это, но на сей раз я не стал спорить со своим другом и промолчал, а вот с его предложением немедля отправиться на поиски лакорийцев, пока нас не сожрали эти милые гадины, я согласился. По мнению Элиаса, лакорийцы должны находиться неподалеку от могилы Таме-Тунга, где, наверно, сейчас защищают свою святыню от желтоголовых, то есть от грабителей.

Саор резонно заметил, что перед тем, как отправиться к могиле Таме-Тунга, нам следует выручить свое оружие и мешки. К счастью, с заходом солнца парочка чаков, блокировавшая выход, удалилась. Мы решили сделать ночью вылазку, в надежде, что чаки не слишком бдительны и в темноте не слишком зорки.

Но меня все время мучит еще один вопрос: кто такой Лакастра? Элиас считает, что, поскольку Багола назвал Лакастру последним из рода вождей, следовательно, искать его нужно среди лакорийцев.

— Ну, а как тогда понять фразу, что Лакастра ушел за мурией, когда мурии находятся здесь, в этом храме?

Мы с Элиасом снова завели было спор, да Саор перебил:

— Не кажется ли вам, сеньоры, что Лакастра ушел от лакорийцев, чтобы вернуть древнюю книгу, некогда похищенную желтоголовыми. Может быть, что тот самый человек, который…

Саор не успел еще договорить, как я вскочил на ноги. Черт возьми! И как мы раньше до этого не додумались? Ну, конечно же, Саор прав. Теперь все прояснилось: Лакастра, последний из рода вождей Таме-Тунга, не кто иной, как Мартино!.. Нет, этот русский юноша просто находка для нас. Он очень деликатен, поэтому свое мнение выражает в виде вопроса или предположения.

…Сегодня десятые сутки, как мы спустились в эту преисподнюю. Бедняга Жоан небось соскучился сидеть без дела, но как его известить — не знаю. Эх, было бы у нас радио, как бы все обстояло проще. Но, увы!..

Восстанавливаю события с момента нашего пребывания в храме Золотого Дракона. В полной темноте мы закопали прозрачные пластинки-мурии тут же в храме, по другую сторону пьедестала. Это заняло у нас половину ночи. А потом, соблюдая величайшую осторожность, чтобы не потревожить сон чаков, сгрудившихся на отмели, мы пробрались к нашему имуществу и принесли его. Теперь у нас, по крайней мере, есть запас еды и оружие. Не знаю только в какой степени оно может обезопасить нам встречу с чаками. Хотя, если Багола отважился идти на зверя с легким копьем, то, думается, разрывные пули — средство посильнее. Впрочем, все же нам не стоит связываться и лучше поскорее уйти подальше от этих страшилищ.

Плыть на плоту раздумали: на случай встречи с чаками на реке труднее укрыться от них. Лучше пробираться берегом. Так и сделали.

Утром снова едва не угодили в заросли дерева-замка, но теперь рассматривать это адское дерево не стали, — некогда, постарались обойти его стороной. Попадались еще какие-то невиданные растения, походившие на животных, и животные, похожие на растения. Особенно поразило нас дерево с розовой корой. Его тонкая и длинная нежно-зеленая шелковистая листва ниспадала живописными каскадами, а наклонный, почти горизонтально протянувшийся ствол опирался на шесть толстых причудливо изогнутых корневищ. Невозможно было найти сравнение, на что походило дерево, до того это фантастическое зрелище! Потом мы восхищались удивительно красивыми цветами, но когда подошли поближе, цветы вспорхнули и превратились в гигантских бабочек. А всего час назад мы встретили, — подумать только! — живого милодонта!

Да, да, милодонта — гигантского предка современных ленивцев[14]. Я никогда не поверил бы, если б сейчас не увидел его своими глазами. Живого, неуклюжего, напоминающего слона с непомерно маленькой, будто бы нарочно приставленной чужой головой. Зверь мирно пасся, ощипывая на дереве листья или выковыривая из земли корни. На нас он не обратил внимания, хотя мы были совсем недалеко. Саор утверждает, что это и есть тот самый Вождь Джунглей, который возле их хижины растоптал ягуара. Вполне возможно…

А в свое время сколько было нападок на беднягу Амехино, который посмел утверждать, что кости неизвестного странного зверя, найденные в Южной Патагонии в 1898 году, принадлежат милодонту, причем совсем недавно убитому. Сколько тогда изощрялись карикатуристы над почтенным профессором, представляя его выжившим из ума! Теперь мы с Элиасом должны будем реабилитировать честное имя покойного ученого: милодонты еще существуют на нашей грешной земле! Да только ли они? С полчаса назад мы чуть было не столкнулись со змеей таких гигантских размеров, какую трудно представить даже во сне. Она находилась шагах в ста от нас, медленно проползая в кустарнике. Длина ее не менее сорока метров. Чудовищно!