– Может, вы сильно ушиблись головой, пока я не видел? – вежливо осведомился Томас. – Я же говорил вам, Дрезден, про часовых. С автоматами. Я ведь упоминал про автоматы, да?

Я только отмахнулся.

– Я уже миновал ту точку, в которой нормальному человеку страшно. Часовые, автоматы, шмотолаты… Послушайте, Бьянка удерживает Сьюзен, Жюстину и еще двадцать-тридцать юнцов в плену или для того, чтобы превратить их в вампиров. У полиции в этом деле руки связаны. Должен же кто-то что-то с этим поделать, и я единственный, кто…

– Готов к тому, чтобы его нашпиговали пулями, – сухо перебил меня Томас. – Черт, вот уж это поможет нашим общим целям.

– Ох уж эти маловеры, – вздохнул Майкл со своего места. – Продолжайте, Гарри. Что вы задумали?

Я кивнул.

– Ладно. Насколько я понимаю, Бьянка расставила охрану повсюду вокруг дома. Она перекрыла все подходы и подъезды, все въезжающие машины обыскиваются и так далее.

– Вот именно, – сказал Томас. – Дрезден, мне кажется, мы могли бы объединить свои возможности. Ну, нарыть что-нибудь, используя для этого наши знакомства и связи. Возможно, попробовать нарядиться рассыльными или поставщиками продовольствия и попытаться проникнуть туда, – он помолчал. – Ну, уж вы-то в любом случае смогли бы прикинуться рассыльным. Но если мы просто вломимся к ней в дом, нас всех пристрелят в первую же минуту.

– Конечно – если мы войдем там, где нас увидят.

Томас нахмурился.

– Вы задумали что-то другое? Сомневаюсь, чтобы нам удалось сделаться невидимыми с помощью магии. На своей территории она вряд ли легко поддастся таким штучкам.

Я подмигнул вампиру.

– Вы правы. Я задумал что-то другое.

Я миновал брешь между миром смертных и Небывальщиной последним. Я тащил свои жезл с посохом, браслет-оберег под рукавом моей старой кожаной ветровки, и еще по медному кольцу на каждой руке.

Небывальщина рядом с моей квартирой выглядела как… как моя квартира. Ну, немного чище и ярче. Хотите считать это глубоко философским суждением о духовности моего подвала? Как знать… В тенях то и дело что-то шевелилось, металось по-крысиному или скользило по-змеиному. Я думаю, это были мелкие духи, питающиеся крохами энергии, просачивающимися из моей квартиры в реальном мире.

Майкл держал в руке переливающийся жемчужным свечением «Амораккиус».Стоило ему взять меч в руки, как лицо его порозовело, да и двигался он так, словно туго перевязанные ребра его не беспокоили. Одет он был в свои обычные джинсы, фланелевую рубаху и подкованные железом рабочие башмаки.

Томас переоделся в мои обноски и вооружился алюминиевой бейсбольной битой из моего чулана. Он стоял, с любопытством оглядываясь по сторонам; его темные волосы так и не успели просохнуть и змеились мокрыми прядями по плечам.

У меня в руке болталась сумка-авоська, в которой горели неярким оранжевым светом глаза Боба.

– Гарри, – окликнул меня Боб. – Ты действительно уверен в том, что это необходимо? Мне не хотелось бы попадаться в Небывальщине без крайней на то нужды. Несколько старых недоразумений, понимаешь ли…

– Послушай, у тебя поводов беспокоиться никак не больше, чем у меня. Если моя крестная накроет меня здесь, мне крышка. Да не переживай ты так, Боб, – сказал я. – Ты только доведи нас до Бьянкиного дома самым коротким путем. А там я проделаю дыру в наш мир, в ее подвал, мы заберем всех наших и отведем их обратно домой.

– Здесь нет коротких путей, Гарри, – вздохнул Боб. – Это же мир духов. Здесь все связано идеями и понятиями, так что измеряется не физическими расстояниями, но…

– Основы теории мне известны, Боб, – перебил его я. – Вся закавыка в том, что ты знаком с тем, как все здесь устроено, гораздо лучше, чем я. Вот и веди нас туда.

– Олл райт, – вздохнул Боб. – Только я не могу гарантировать вам, что мы обернемся в оба конца до захода солнца. Не факт, что тебе удастся проделать дыру даже в дневное время. Магические энергии находятся здесь в рассеянном состоянии, которое…

– Боб, отложи лекцию на потом. А магическую часть предоставь мне.

Череп в авоське повернулся глазницами к Майклу с Томасом.

– Прошу прощения. Кто-нибудь из вас пытался объяснить Гарри, какую безмозглую авантюру он затеял?

– Я, – поднял руку Томас. – Правда, не могу сказать, чтобы успешно.

Боб закатил глаза-огоньки к потолку.

– Вот-вот. Меня он тоже никогда не слушает. Дрезден, если ты умрешь, меня это очень огорчит. Закатишь меня в последнюю минуту под какой-нибудь камень, и буду я там торчать лет этак тысяч десять, пока какой-нибудь дурак меня не найдет.

– Не раздражай меня. Не трепи языком, а веди.

– Si, memsahib, – серьезным тоном отозвался Боб. Томас хихикнул. Боб посветил глазами в сторону лестницы, ведущей из Небывальской вариации на тему моей квартиры. – Сюда, – сказал Боб.

Мы вышли из дома и оказались в расплывчатом, призрачном подобии Чикаго, напоминавшем больше театральные декорации: плоские фасады, за которыми не угадывалось объема; рассеянный свет, который мог исходить от солнца, луны или уличных фонарей – и впридачу ко всему пелена серо-бурого тумана. От дома Боб повел нас по тротуару, потом свернул в переулок и заставил нас нырнуть в ржавые гаражные ворота, за которыми открылась высеченная в камне, уходящая вглубь земли лестница.

Повинуясь его указаниям, мы спустились вниз, в темноту. Время от времени дорогу нам не освещало ничего, кроме оранжевого мерцания в глазницах черепа. Боб поворачивался в нужную сторону, и мы послушно петляли по подземному краю, представлявшему собой по большей части из темноты и низких потолков. Почва под ногами постепенно поднималась, и в вдруг мы оказались на вершине длинного, пологого холма, увенчанного кольцом камней-дольменов. Над головой ослепительно-ярко засияли звезды, а в подступавшем к подножию холма лесу плясали светлячками огни.

Я застыл как вкопанный.

– Боб, – сказал я. – Боб. Ты облажался, дружище. Это же страна фей.

– Разумеется, – обиженно заявил Боб. – Это самая обширная область Небывальщины. Ты и трех шагов не сделаешь, чтобы не попасть сюда – не здесь, так там.

– Тогда ноги в руки и выводи нас отсюда побыстрее, – потребовал я. – Нам нельзя оставаться здесь.

– Можешь поверить мне на слово, мне тоже не хочется здесь торчать. Тут уж так: или мы попадаем в Диснеевскую версию страны фей, с эльфами, и гномиками, и черт знает какими еще пряничными мордашками, или оказываемся в извращенной колдовской версии. Она, конечно, на порядок интереснее, но и для здоровья опаснее.

– Да уж, приятная альтернатива. Ладно, Боб, заткнись. Куда идти?

Череп повернулся в сторону западного – так мне, во всяком случае, казалось – склона холма, и мы спустились к лесу.

– Что-то очень уж это напоминает парк, – заметил Томас. – Я хочу сказать, траве полагалось бы быть нам по колено. Нет, не парк, а хорошую площадку для гольфа.

– Гарри, – негромко произнес Майкл. – Я ощущаю что-то нехорошее.

По спине моей забегали мурашки, и я, повернувшись к Майклу, кивнул.

– Боб, как отсюда выйти?

Боб мигнул глазами вперед, и мы обогнули купу деревьев. За ней изогнулся над неправдоподобно глубокой расселиной древний крытый мост – такие строили во времена колонизации.

– Туда, – сказал Боб. – Это граница. До места, которое вам нужно, отсюда совсем недалеко.

Где-то вдалеке послышались звуки охотничьего рога – низкие, чистые – и собачий лай.

– Бегом к мосту, – скомандовал я. Томас без видимых усилий припустил за мной. Я покосился на Майкла – тот перехватил меч и держал его теперь эфесом вперед, положив клинок на согнутый локоть. Лицо его исказилось от боли и усилия, но он не отставал.

– Гарри, – сообщил Боб. – Мне не хотелось бы лезть с советами, но ты мог бы бежать и быстрее. Там, видишь ли, охота, и она приближается.

Рог протрубил снова, и ему вторили отраженное от дольменов эхо и возбужденный лай бегущей по следу своры. Томас вихрем обернулся и пробежал несколько шагов спиной вперед, прежде чем повернуться обратно.