Второй полк тоже почти переправился. Звуки труб и грохот барабанов заполнили предрассветную мглу.

Персы развернулись и бросились бежать. Блант направил коня вслед отступавшим.

— Это неподчинение, тавачи! — закричал Захид-хан, появившийся на поле боя. — Я приказал отступать.

— Но принц ждет нас перед стенами Газни через два часа, — напомнил ему Ричард.

Захид кипел от злости.

— Ты арестован.

Ричард твердо встретил его взгляд.

— Нет, — ответил он, — Властью, данной мне принцем, ты, Захид-хан, арестован за неисполнение своих обязанностей.

Захид потерял дар речи.

— Свяжите этого человека, — приказал Ричард тавачи. — Остальные за мной.

Все зависело от минг-баши первого полка. Тот, быстро оценив ситуацию, отсалютовал ему мечом и направил своих воинов вслед за Блантом, который уже скакал вдоль реки по направлению к городу. Через несколько минут все войска следовали за ним, а Захид-хана охраняли его недавние подчиненные.

Впереди оставалось четырнадцать долгих миль до крепости. Хотя берег здесь был более пологий, снег скрыл все неровности на пути и тем самым создал дополнительные трудности продвижению войск. Не один всадник очутился на земле.

Шум боя и гром пушек впереди воодушевляли их и придавали дополнительные силы. Через два часа показались стены крепости, возле которых уже разгорелось сражение. Аурангзеб уже двинул свою армию через реку, стараясь преодолеть мощнейшее сопротивление противника. Свидетельства жестокого сражения воины, следовавшие за Ричардом, увидели задолго до того, как перед ними открылось поле боя. По реке среди обломков льдин медленно плыли тела погибших воинов.

Ричард замедлил движение своих людей, давая возможность коням восстановить силы. Он знал, что опаздывает к указанному сроку, но было бы еще хуже прибыть на поле битвы на измученных конях.

И вот они достигли рядов сопротивляющихся персов. Кони, по мнению Бланта, уже восстановили свои силы. Поднявшись на стременах, всадники ринулись на врага.

— Аллах Акбар! — издал Ричард традиционный боевой клич моголов и подстегнул коня. Вытянувшись в шеренгу, кавалерия следовала за ним по пятам. Каждый воин кричал что-то свое. Войско под командованием Ричарда свалилось на плечи растерявшихся персов. Никогда раньше Бланту не приходилось командовать такими большими отрядами кавалерии. К счастью для него, моголы были обучены понимать командиров с полуслова, а чутье не подводило Ричарда. В сотне ярдов от противников они осадили коней, произвели выстрелы из луков и, не задерживаясь, чтобы увидеть результаты, двинулись на врага.

Персы были обескуражены неожиданным появлением столь внушительной силы кавалерии противников на своем берегу. Ураган стрел засвистел вокруг. Натиск конницы заставил персов удариться в бегство и поспешить к воротам города.

— Вперед! — кричал Ричард. — Вперед! Нельзя позволить им закрыть ворота.

Его измученных людей призывали сделать последние усилия. Они достигли ворот одновременно с персами, когда створки уже начали сходиться. Здесь пришлось вступить в рукопашную схватку. Ричарда выбили из седла, но ему удалось быстро подняться на ноги и продолжать бой пешим.

Боевые трубы Аурангзеба продолжали оглашать поле боя. Его люди следовали прямо за кавалерией Бланта, и все больше и больше моголов, проникая в город, растекалось по его улицам.

— Ищите их! — кричал Аурангзеб. — Не щадите шиитов! — Он соскочил с коня, приветствуя Ричарда. — Я думал, что вы не придете. А где Захид-хан?

Ричард поведал принцу обо всем, что случилось.

— Шавка! — зло произнес тот. — Я подниму его на высокий кол, чтобы все могли видеть его предательство. Но ты, Блант, даже не кавалерист, а привел людей к победе.

Ричард впервые видел Аурангзеба в хорошем настроении.

— Блант-бахадур родился вновь! — закричал принц. — Блант-бахадур родился вновь! Завершим нашу победу!

Аурангзеб был счастлив. Победные отблески осветили его лицо. Персов повсюду вылавливали и убивали. Среди них было много афганцев. Их, в отличие от местных жителей, хватали и сажали на кол. То же самое проделали и с Захид-ханом. Лес колов вырос у реки. Армия, заняв город, располагалась на зимовку. Здесь были пища и кров. Место, зимой недосягаемое. Ни одна персидская армия не сможет двинуться на них до наступления весны.

Пришло время отдыха, однако благодушие вождя исчезло так же быстро, как и появилось. Он принялся охотиться за теми, кто не мог доказать свою верность суннитскому исламу. Приближенные убеждали принца, что многие из жертв могли бы оказаться полезными в следующих кампаниях, но Аурангзеб только фыркнул:

— Мы не будем иметь дело с еретиками.

Ричард осмелился однажды заметить:

— Но вы же имеете дело со мной, мой господин.

Аурангзеб рассмеялся.

— Ты не еретик, Блант-бахадур. Ты — язычник, вот в чем разница. Но и ты проклят. Пока ты жив, ты, могучий воин, дополняешь и умножаешь мою силу. Но еретики эти, приверженцы фальшивой веры, пьяницы и идолопоклонники, рисуют запрещенные исламом картины на стенах. Это не люди — ничтожества. Скажи мне, ты слышал когда-нибудь о шейхе Ахмаде Сирхинде?

— Нет, мой господин.

— Он уже умер, но я слышал однажды, еще мальчишкой, его проповедь и читал книги этого человека, которого прозвали Реставратор священного золотого века. Он горячо осуждал пьянство и распущенность, процветавшие при дворе моего деда. За это его преследовали до самой смерти. И все же он был великий человек. Ведь наш народ слишком ленив, я не исключаю и моего отца. А что касается моей сестры... Ты сам попал в плен ее пагубной безнравственности. Ты разве не рад, что я освободил тебя от ее пут?

— Конечно, мой господин, — ответил Ричард, считая так на самом деле.

— Может быть, мне предначертано очистить нашу землю от ереси и разврата.

Ясно одно! Если Аурангзеб вернется победителем из этого похода, то правителей ждут тревожные времена.

Однако до этого было еще далеко. Весной они совершили нападение на Кандагар, но Аурангзеб получил яростный отпор. Этот город, лежащий у подножия гор, но все же на высоте более трех тысяч футов, был построен Александром Великим. Его имя в искаженном виде до сих пор оставалось на устах местных жителей. Со времени основания город укрепляли не переставая, Чингисхан и Тимур захватывали его, но уже на вершине своего величия, когда их армии насчитывали более сотни тысяч воинов. С ограниченными силами, какими располагал Аурангзеб, нечего было и надеяться взять город штурмом. И принц мудро решил даже не пытаться делать этого. Он поехал в Агру к отцу: посоветоваться и просить пополнения для войска.

Ричард остался в Кабуле.

«Я определенно нашел свою звезду, — думал он, — сделал правильный выбор».

Война с Персией продолжалась несколько лет. Кандагар все же пал. Аурангзеб добился от отца куда большего, чем простой замены войск. Для Ричарда это было хорошее время. Используя Кабул в качестве опорного пункта и Газни как аванпост, откуда он каждое лето мог совершать набеги на персов, Аурангзеб получил губернаторство в Афганистане, оставив Мураду Бакшу только административные функции. Люди Ричарда получали здесь дома, так же как и офицеры, а сезон дождей мало влиял на жизнь в горах.

В конце первого года Ричард отправил своего человека в Агру за Билкис и детьми, и к началу зимы они прибыли в Кабул. Однако когда на следующий год он послал в Агру за остальными слугами, гонец вернулся один и рассказал, что дворец больше не принадлежит Ричарду, а его слуги отданы другому.

— Ты явно разгневал мою сестру своим нежеланием вернуться, — посмеялся над ним Аурангзеб. — Но здесь ты можешь найти слуг еще лучше.

Ричард получил повышение по службе, сначала стал минг-баши, а затем, после второй кампании, тук-баши. Как и его предки, он был теперь Блант-эмиром и бахадуром, жил в приличествующей генералу обстановке. Проводил зимние месяцы в удобном доме в Кабуле. Обслуживала его свита слуг. И две жены были рядом. Он решил стать настоящим мусульманином, жениться и на Билкис, и на Хилме. Он любил их обеих, но Билкис, будучи матерью его детей, оставалась главной женой.