Итак, с этого сентября она начала преподавать в общественной школе. А она была очень красивая девушка.

Эриксон рассказывал, что когда эта студентка была дома, она была «маленькой» девочкой, а когда она выходила одна,она становилась большой девочкой. Он это заметил, но чувствовал, что нет необходимости, чтобы пациентка догадывалась об этом. Почему Эриксон говорит ей, что ее можно совратить? Во-первых, он полностью захватывает ее вниманием бросая этот вызов. Затем, как я думаю, он пытается указать ей, что она способна испытывать нормальные сексуальные чувства – что фактически эти «смешные ощущения», которые заставляли ее бросать приятелей, были нормальными сексуальными чувствами. Он направляет ее воображаемый опыт по пути, на котором эти чувства могут достичь той степени интенсивности, когда она сможет их по-настоящему ощутить. Ее отношение к этим «смешным чувствам» подвергается переструктурированию. Она оказывается в состоянии ощущать их как нечто положительное и думать о них.

«Совратив» ее своим рассказом, Эриксон настаивает, чтобы она принесла ему свою фотографию в бикини. Рассматривая снимок, на котором она изображена почти голой, он усиливает фантазию об интимных отношениях, которую вызвал ранее («совращение»). Затем, в качестве «большой» девочки, оторвавшейся от дома, она получает опыт взаимоотношений с «любовником» (Эриксон), который отвергает ее изображение с излишним весом, говоря о том, что у нее есть «жирок» и что он не хочет сохранять фотографии. Она тоже отвергает образ себя с излишним весом, разрывая фотографии. В результате общения с Эриксоном она изменила свой "я" – образ и свое отношение к сексуальности.

!@# Пройдите милю.

Отставной полицейский, ушедший с работы по состоянию здоровья, говорил мне: "У меня эмфизема легких, высокое кровяное давление и, как видите, я страшно располнел. Я слишком много пью. Я слишком много ем. Я хочу работать, но не могу этого сделать из-за эмфиземы и давления. Я хотел бы бросить курить. Я хочу избавиться от этой привычки. Я хотел бы перестать выпивать двести граммов виски ежедневно и хотел бы съедать разумное количество пищи". Я спросил: «Вы женаты?»

«Нет, – ответил он, – я холостяк. Обычно я готовлю сам, но за углом имеется ресторанчик, в который я *частенько заглядываю».

«Значит, поблизости за углом есть небольшой ресторан, в котором вы можете пообедать. А где вы покупаете сигареты?»

Оказалось, он берет по паре пачек. Я сказал: «Иными словами, вы покупаете сигареты не только на сегодня, но и на будущее. Теперь, если вы по большей части готовите сами, то где вы покупаете продукты?»

«К счастью, прямо за углом есть овощной магазин. Там я и покупаю овощи и сигареты». «А где вы покупаете выпивку?» «К счастью, в следующем доме за магазином имеется прекрасная винная лавка».

«То есть, у вас есть рядом небольшой ресторан, овощной магазин и винная лавка, и все это там же, прямо за углом. И вам нужна встряска, но вы знаете, что не можете встряхнуться. Но вы можете ходить. Хорошо, покупайте одну пачку за раз. Пройдите в другой конец города, чтобы купить ее. Это начнет приводить вас в форму. Относительно овощей. Не покупайте их в ближайшем магазине. Пойдите в магазин, который расположен в полумиле или миле от вас и купите ровно столько, сколько нужно, чтобы поесть один раз. Это означает три прекрасные прогулки за день. Что касается спиртного, то вы можете пить сколько хотите. Пропустите свой первый стаканчик в баре, расположенном за милю от вашего дома. Если вам захочется выпить еще раз, найдите другой бар, но не ближе, чем за милю. Если захотите выпить в третий раз, то найдите еще один бар, но тоже не ближе, чем за милю».

Он посмотрел на меня с явной злобой. Он меня обругал. Он ушел разъяренным.

Примерно через месяц ко мне пришел следующий пациент. Он сказал: «Вас рекомендовал мне отставной полицейский. Он сказал, что вы единственный психиатр, который знает, что делает».

Полицейский не мог после этого купить ни одной пачки сигарет! И он теперь знал, что хождение в магазин – это сознательное действие. Он мог его контролировать. А ведь я не отбирал у него еду. Я не отбирал у него табак. Я не отбирал у него выпивку. Я дал ему возможность гулять.

Этого пациента заставили переструктурировать свое поведение. Ему пришлось отказаться от неосознаваемых, автоматических действий. Как рассказывал Эриксон, он понял, что «хождение в магазин было сознательным действием».

В данном случае Эриксон увидел, что имеет дело с человеком, долгие годы выполнявшим приказы. Поэтому он и дает ему советы в форме приказов, ожидая, что человек их выполнит. Это яркий пример того, как надо работать с пациентом в его системе отношений. Конечно, нет необходимости работать со всеми пациентами в такой же манере.

Однажды студентка колледжа громко пукнула, когда писала что-то на доске перед всем классом. Девушка выбежала, отворачивая лицо, заперлась дома, опустила шторы и заказывала продукты по телефону, забирая их много позже наступления темноты. Вот от нее я и получил письмо, в котором она писала: «Можете ли вы принять меня в качестве пациентки?»

Я посмотрел на обратный адрес в Фениксе, который она указала, и ответил ей: «Да, я готов». Она написала мне снова: "Вы действительно уверены, что хотите видеть меня среди своих пациентов?" Меня это удивило и я написал ей в ответ: "Да, я действительно хотел бы вас принять". Она колебалась месяца три, а потом написала мне «Я бы хотела встретиться с вами после наступления темноты. И я не хочу чтобы кто-нибудь меня видел. Поэтому, пожалуйста, постарайтесь, чтобы никого не было, когда я приду к вам в кабинет».

Я назначил ей встречу на десять тридцать вечера, и она рассказала мне, как она громко пукнула перед всем классом, как выбежала оттуда и заперлась у себя в комнате. Она сказала мне также, что была обращена в католицизм. Я знал, что вновь обращенные католики всегда так нетерпимы и спросил ее. "А вы действительно хороший католик?" Она уверила меня, что да. И я провел пару часов, расспрашивая ее о том, насколько хорошим католиком она является.

А затем, при следующей встрече, я сказал: "Вы говорите, что вы хороший католик. Тогда почему же вы оскорбляете Господа почему над Ним насмехаетесь? Ведь это же факт. Вам должно быть стыдно – смеяться над Богом и еще называть себя хорошим католиком! "

Она пыталась защищаться.

Я сказал: "Я могу доказать, что вы мало уважаете Господа". Я достал книгу по анатомии, атлас с иллюстрациями всего строения тела. Я показал ей рисунки прямой кишки и анального сфинктера в разрезе.

Я сказал: "Человек очень хорошо умеет делать многие вещи. Но можете ли вы представить себе человека, обладающего таким мастерством, чтобы создать устройство, которое состояло бы из твердой материи, жидкости и воздуха – и которое выделяло бы во вне только воздух" И добавил: «Бог это сделал. Почему же вы не уважаете Бога?»

Затем я сказал ей: «А теперь я хочу, чтобы вы на деле доказали свое честное уважение к Богу. Я хочу, чтобы вы приготовили немного фасоли. Военные моряки называют эту фасоль „шрапнелью“. Добавьте для аромата лук и чеснок. Потом разденьтесь, прыгайте и танцуйте, носясь по комнате, не сдерживая газы, и пусть звуки будут и громкими, и тихими, сильными и слабыми… и наслаждайтесь телом, которое Бог сотворил для вас».

И она проделала это. Через год она вышла замуж, и я ради проверки позвонил ей домой. У нее родился ребенок. А когда я навестил ее, она вдруг сказала: «Сейчас мне надо покормить его». Она расстегнула кофту, обнажив грудь, и кормила ребенка, перебрасываясь со мной словами. Изменение отношений было полным.

Ко мне пришла женщина, которую уже однажды я лечил от болей. Она сказала: «Сейчас я пришла не из-за себя. Я пришла поговорить по поводу своей дочери. Ей восемь лет. Она ненавидит свою сестру; она ненавидит меня; она ненавидит отца; она ненавидит свою учительницу, школьных подруг; ненавидит почтальона, молочника, газовщика, – она совершенно явным образом ненавидит всех. Она ненавидит себя. Я долго пыталась уговорить ее поехать на лето в Канзас, к моим родителям. Она ненавидит их, хотя ни разу не видела».