— Смотри, я буду писать тебе каждые пять минут, — сказала Герти. — Просто коротенькое сообщение из одного слова. Люди все время сидят в своих телефонах, когда ходят, поэтому я не думаю, что это отпугнет его, если он увидит, как я это делаю, но также не хочу, чтобы этот тип думал, что я нахожусь в середине разговора, из-за чего мой собеседник сразу заметит, если я перестану отвечать.

— Хорошо. Если в течении пяти минут я не получу от тебя сообщения, то дам тебе еще полминуты. Если я не получу ответа к тому времени, как они истекут, я позвоню в службу спасения.

— Эй, дай мне хотя бы дополнительную минуту.

— Почему минуту?

— Потому что тридцать секунд это слишком мало.

— Почему?

— Если я замечу, что кто-то наблюдает за мной, то не должна спугнуть его, внезапно достав свой телефон. Может возникнуть ситуация, когда мне придется вести себя спокойно, и тридцатисекундный лимит может все испортить.

— Если он будет следить за тобой, разве ты не захочешь, чтобы полиция выехала как можно скорее?

— А если это будет не он?

— Тогда тебе, наверное, лучше не стрелять в него.

— Я не хочу, чтобы ты поднимала ложную тревогу. Дайте мне еще пять минут, если я не отвечу.

— Нет. Через пять минут ты можешь оказаться в подворотне с перерезанным горлом.

— Две минуты.

— Я понимаю, о чем ты говоришь, но меня будет вечно преследовать чувство вины, если я соглашусь с твоим планом, а тебя похитят, убьют или и то, и другое. Поэтому я не собираюсь просто ждать, если что-то покажется мне неправильным. Если для тебя это проблема, я ухожу.

Герти на мгновение уставилась в окно.

— Хорошо. Это ты отказываешься от отдыха ради меня. Я приложу все возможные усилия, чтобы ответить в течении тридцать секунд, и если тебе придется звонить в службу спасения, то звони. В любом случае, мы обе знаем, что вероятность того, что я действительно столкнусь с этим парнем, практически нулевая.

— Я знаю это. И рада, что ты это понимаешь.

Герти опустила козырек и посмотрелась в маленькое зеркальце.

— Мне подходит такой цвет волос?

— Не, тебе лучше блондинкой.

— Да, я тоже так думаю. На самом деле, цвет хороший, но такие прямые волосы не подходят моему лицу. — Она подняла козырек. — Я не уверена, упоминала ли об этом вчера, но вся эта затея приводит меня в дикий ужас. Возможно, у тебя создалось впечатление, что я храбрая и отчаянная, но на самом деле это не так. Я до смерти напугана. Так что, если ты не сочтешь меня трусихой, я просто буду сидеть здесь с закрытыми глазами и делать успокаивающие дыхательные упражнения, пока мы не доедем до места.

— Это клево.

— Спасибо.

Герти закрыла глаза.

Шарлин подумала, не было ли это плохой идеей. Потом она удивилась самой себе: конечно, это была плохая идея. Это была просто ужасная идея. Нелепая идея. Тот факт, что эта идея была херовой, никогда не подвергался сомнению. Это было похоже на то, что сделал бы парень, надеясь переспать с ней.

Ее дружба с Герти все еще находилась на стадии зарождения, но она наслаждалась обществом девушки и не хотела, чтобы ей причинили боль.

Но Шарлин пошла на это только один раз.

Она забыла спросить, можно ли ей включить музыку, прежде чем Герти начнет свои дыхательные упражнения, и не знала, помешает ли она ее усилиям отправиться в свое счастливое место, прежде чем предложить себя серийному похитителю, поэтому Шарлин ехала в тишине.

Примерно через полчаса она заехала на стоянку круглосуточного магазина. Она уже казалось таким местом, где тебя могут убить и изнасиловать после наступления темноты. Шарлин заглушила двигатель.

— Каждые пять минут, — напомнила Шарлин.

Герти кивнула.

— Спасибо тебе за это.

— Поблагодаришь меня, если тебя не расчленят.

— Черный юмор это не совсем то, что мне сейчас нужно.

— Ну, на другой я сейчас не способна. Ты уверена, что хочешь это сделать? Держу пари, мы могли бы найти ночной суши бар. Сходить в кино. Постучать в дверь незнакомого человека и предложить ему переставить его книги на полках.

Герти открыла дверцу машины.

— Я пойду на север. Я дам тебе знать, если изменю маршрут. Просто продолжай двигаться в этом же направлении.

— Хорошо. И пожалуйста, будь осторожна.

— Буду.  

— И постоянно думай о моем счете у психолога, если все пройдет плохо.

— Я тут как бы пытаюсь спасти свою двоюродную сестру.

— Я знаю, знаю. Прошу прощения. Удачи тебе.

Герти вышла из машины, закрыла дверь и ушла.

Это внезапно оказалось не так захватывающе, как думала Шарлин. Ее желудок скрутился в узел, как рождественская гирлянда, когда ты достаешь ее из коробки. Ей нужен был ксанакс.

Все будет хорошо. Герти уже много раз проделывала это тупое дерьмо, и до сих пор осталась жива, так что сегодня вечером с ней тоже все будет в порядке.

Было пять минут двенадцатого. Герти ушла всего минуту назад. Шарлин все еще видела ее. Было слишком рано писать ей сообщение.

Шарлин посидела в «Инстаграме» в течение следующих четырех минут, затем отправила Герти сообщение.

ШАРЛИН: Все еще живая?

Ответ пришел сразу же.

ГЕРТИ: Да:)

Шарлин по играла в игру в телефоне в течении еще следующих пяти минут.

ШАРЛИН: Как дела?

ГЕРТИ: Хорошо.

Вероятно, пришло время переехать на новое парковочное место. Шарлин завела двигатель, задаваясь вопросом, как она собирается пережить следующие пару часов без нервного срыва.

Герти держала руку в кармане, обхватив пальцами электрошокер.

Она честно не знала, хочет ли она найти этого парня или нет. Она хотела спасти Кимберли и других пропавших женщин, и ей нравилась идея послать 150 000 вольт в тело сукиного сына, который их похитил. Но ей не хотелось оказаться связанной с кляпом во рту в багажнике чужой машины. Ей не нравилась мысль, что он будет гладить ее по волосам, шепча о том, что собирается с ней сделать. Что он не поторопится зарезать ее, потому что рядом не будет никого, кто сможет услышать ее крик.

Но она не могла сидеть дома и ничего не делать. Копы не поймали этого парня. Насколько она знала, у них даже не было никаких зацепок. Она искренне не верила, что именно она привлечет его к ответственности, но ей помогало спать по ночам осознание того, что, по крайней мере, пытается.

Ее телефон завибрировал. Она ответила Шарлин «ХОРОШО» и снова убрала его.

Она не чувствовала себя в большей безопасности, но ей было приятно знать, что кто-то был с ней сейчас, даже если Шарлин думала, что Герти сумасшедшая.

Девушка отвечала каждые пять минут. Ничего не происходило, что заставило бы ее задержаться хотя бы на несколько секунд. На самом деле, она почти ни с кем не встречалась на улицах сегодня вечером. Пара бегунов трусцой. Дама, выгуливающая свою собаку. Старик, который сообщил ей, что ей не следовало выходить одной ночью — на свободе разгуливал сумасшедший.

Герти ходила почти час. Может быть, ей стоило уже поехать домой? Ей было неприятно, что Шарлин просто сидела в машине, ожидая новостей. Это была чертовски большая услуга от того, с кем она только что познакомилась. И технически, Шарлин была не в долгу у нее, это она теперь была в долгу перед Шарлин за месть лазаньей.

Она не собиралась никого ловить сегодня вечером.

Она знала это.

Должна просто пойти домой. Или пойти поесть суши. Хотя алкогольные молочные коктейли были дорогими, и она не могла позволить себе суши до зарплаты. Так что ей лучше было просто пойти домой.

Может быть, через десять минут.

Менее чем через десять минут она увидела мужчину, идущего к ней навстречу. Он держал за руку маленького мальчика лет шести. У мальчика был плюшевый мишка и пара воздушных шариков.