— Ты сказал, что это не будет сенсацией, верно? Никаких следов крови на земле в переулке?

— О, нет, ничего подобного. У нас совершенно другой вид документального фильма. На самом деле, эта серия будет про тебя. Твои мотивы. О чем ты думала. Как ты набралась смелости сделать то, что сделала. И как случившееся повлияло на тебя после этого.

— Звучит неплохо.

— Я хочу приберечь большинство своих вопросов для шоу, чтобы все было свежим и живым, но сначала нужно получить некоторое общее представление. Ты...

Официант принес напиток Герти, а затем принял их заказы.

— Я забыл, о чем собирался спросить, — сказал Кен.

— О чем-то, что начиналось на «Ты».

— Ладно, потом вспомню. А пока, у тебя есть вопросы ко мне?

— Когда мы это сделаем?

— Когда ты сможешь прийти ко мне в студию. Интервью займет немного больше времени, чем то, что мы используем в шоу. Сама съемка займет, по крайней мере, пару часов, может быть, три или четыре, тут точно я тебе не могу сказать.

— Значит, ты избавишься от тех мест, где я лепечу, запинаюсь в словах и начинаю ковыряться в носу, потому что забыла, что нахожусь на камере?

— Да, все верно. Мы заставим тебя хорошо выглядеть, обещаю. Еще я бы хотел отвезти тебя в студию сегодня вечером, чтобы ты могла встретиться со съемочной командой и провести несколько тестов на камеру, если ты свободна, конечно. Они сейчас все в студии, работают над одним из наших других проектов.

— Сегодня не могу, но смогу подъехать почти в любой другой день. Когда тебе будет удобно. В общем предупреди меня заранее за день или два, чтобы я могла поменяться сменами с кем-нибудь из других официантов на работе.

— Здорово, — сказал Кен.

Было бы слишком глупо надеяться, что она добровольно поедет в его «студию» сегодня вечером.

— И можно я возьму друга с собой?

— Шарлин?

— Нет, просто кого-нибудь, кто пойдет со мной. Он будет держаться в стороне.

— Клянусь Богом, мы не снимаем порно.

— Я знаю, знаю.

— Да без проблем вообще. Мы хотим, чтобы все чувствовали себя в безопасности и комфорте. Не приводи с собой всю свою свиту, но, да, если ты хочешь привести друга, это абсолютно не проблема. Мы заставим его работать!

— Спасибо, — сказала Герти. — Я не говорю, что не доверяю тебе. Но, конечно, все это произошло из-за того, что женщины исчезали!

— Ага. Я никак не могу с этим поспорить. Честно говоря, я должен был сам это предложить. Оплата составит тысячу баксов — фиксированный гонорар. Это немного, но получается довольно хорошая почасовая оплата.

— О, нет, это здорово. В основном я работаю за чаевые. И даже не собиралась пытаться говорить об оплате.

— Так ты думаешь, что тебе это может быть интересно?

— Определенно.

— Это здорово, — сказал Кен. — Я очень рад это слышать. А нашу еду еще даже не принесли. Я думаю, мы могли бы обсудить это за кофе.

— Кажется, нам просто придется смириться с этим и насладиться хорошей едой.

— Похоже, вечер будет хорошим.

Уоррен, похоже, не пытался заигрывать с ней. Герти подумала, что в таком случае он снял бы обручальное кольцо. Конечно, оно всегда оставляло отпечаток или линию загара, и ребята никого не обманывали этим, но это не мешало им пытаться.

Она чертовски уверена, что чувствовала себя недостаточно комфортно, чтобы ехать в его студию сегодня вечером. Девушка была достаточно уверена, что все будет хорошо, и, если у нее возникнет плохое предчувствие по этому поводу, то просто откажется заходить внутрь. А если он будет давить на нее, она выбьет из него дерьмо электрошокером в своей сумочке. Но, хотя она не почувствовала плохого настроения от Уоррена, пойти с ним в непубличное место после ужина просто не было вариантом. Ни для съемок в веб-сериалах, ни для секса, ни для чего-либо другого.

Это не пошло бы в романтическом направлении, даже если бы он был холост. Многое из этого было поверхностным, но мужчина был по меньшей мере на десять лет старше ее и немного полноват. Хотя довольно хорошо выглядел с хипстерской бородой, девушка не была большой поклонницей волос на лице. Это ни в коем случае не нарушало условия сделки, но, как правило, делало ее менее склонной воображать, что потом будут поцелуи.

На менее профессиональной территории его личность была... прекрасной. Он был дружелюбен и приятен в общении, и у него явно было несколько функционирующих клеток мозга. Просто не было никакой сильной связи. Она предпочитала парней с более острым умом. Более сердечный смех — Уоррен смеялся, но эмоции не достигали его глаз.

Не то чтобы все это имело значение. Он ничем не показывал, что пытался залезть ей в штаны, или что его интерес к ней чем-то отличается от заявленной причины их совместного ужина.

Ей очень хотелось, чтобы Шарлин приняла участие в том, что Герти в шутку называла «рекламным туром», но на самом деле он ограничивался несколькими короткими интервью. Это не было похоже на то, что Герти бесстыдно наживалась на ситуации — это будет первое платное интервью, и никто еще не предложил ей снять крупный фильм из истории ее жизни, — но она не могла не чувствовать себя немного виноватой, что получила все эти похвалы, пока Кимберли все еще считалась пропавшей. Герти знала, что Кимберли почти наверняка была мертва, но она не была уверена, сделает ли ее участие в этой передачи лучше или хуже. Если бы Шарлин была с ней сейчас, она бы определенно чувствовала себя лучше от всего этого происходящего.

Ее родители и даже тетя заверили ее, что она не делала ничего плохого. Хотя, что неудивительно, они категорически не одобряли ее попытку предложить себя в качестве приманки для похитителя. Это было не так, как если бы она занималась мерзким захватом наличных, как продажа разрешенных футболок или взимание платы за фотографии. Она позаботилась, чтобы каждый раз, когда Шарлин выступала перед СМИ, воздавать ей должное. Искренне верила, что они сделали доброе дело, даже если этот кусок дерьма, он же отец, покончил с собой, и она не видела ничего плохого в том, чтобы говорить об этом.

Лосось был восхитителен. Уоррен предложил соединить его с бокалом белого вина, но она предпочла диетическую колу. Пока они ели, он задавал много вопросов, но, казалось, не очень интересовался ответами. Он не проверял свой мобильный телефон, не пялился на других женщин или что-то в этом роде, но в разговоре было очень много «просто ждал своей очереди говорить». Уоррен был не очень хорошим рассказчиком, делясь забавными случаями о своем детстве в Мичигане, которые заканчивались без особого смысла, и вполне возможно, что она подсознательно «ожидала своей очередь поговорить».

Когда официант предложил десерт, она почувствовала себя виноватой, сказав «да», но это было не свидание. Она все еще собиралась участвовать в его шоу, и он не платил за еду сам, так почему бы не побаловать себя семислойным шоколадным тортом?

— Ты будешь его? — спросила она.

— Конечно.

— Один торт, две вилки, — сказал официант. — Понял.

Когда официант ушел, Герти отодвинула свой стул.

— Мне не следовало пить третью колу. Вернусь через минуту.

Она взяла свою сумочку и направилась в туалет.

Кен не был уверен, то ли девчонка не доверяла ему оставаться наедине с ее сумочкой, то ли была в шоке. В любом случае, половина ее напитка осталась. А сладющий шоколадный торт, как правило, вызывал жажду. Она все еще может допить ее.

Он огляделся по сторонам. Были и другие посетители, но никто из них не сидел за соседними столиками и не смотрел в его сторону. В ресторане царила приятная тусклая атмосфера. Он мог опорожнить крошечный пузырек в ее напиток за две секунды. Все, казалось, были погружены в свои трапезы и разговоры.

Мужчина достал пузырек из кармана. Держа его спрятанным под столом, он открутил крышку.

Помощник официанта подошел к их кабинке и начал собирать тарелки и складывать их в свой пластиковый поднос.