Не будем дольше останавливаться на этом: ясно для нас, что не об этом просим мы! Есть другое понимание Царства Божия, более близкое к подлинному, но не совсем ясное: Царство Божие именуют многие – Царством Небесным. Собственно, это верно. Но остаётся непонятным: каково же содержание этого понятия – "Небесное"? Правда, оно противополагается «земному» царству – и это хорошо уже. Но нам хочется знать: какое же отношение оно имеет к Богу? Вот эту неясность и нужно вскрыть.
Начну с рассказа.
Я был ректором в семинарии в Твери. Меня пригласили служить в одном приходском храме. Он был всюду расписан. А вверху под куполом изображена была в картинах Молитва Господня. Смотрю я на прошение "Да приидет Царствие Твое" и с радостным удивлением вижу, как сверху, с неба, спускается Дух Святой в виде голубя (как Он явился при крещении Спасителя). Вот – удивился я – как понималось "Царствие Божие"! И как это наши батюшки и домашние живописцы выбрали такие оригиналы для копирования в храме! Другой факт – всецерковного значения. На 2-й неделе Великого поста наша Православная Церковь чтит память св. Григория Паламы, архиепископа Фессалоникийского (г. Солунь). Св. Григорий собственно действовал в XIV веке, следовательно, служба ему вошла в круг Постной Триоди уже поздно. И вот какая тому была причина. На Афоне некоторые подвижники видели особый свет над головами и считали его не земным естественным светом, а – небесным, присносущным, благодатным, божественным. Противником такого воззрения был монах (впоследствии католический епископ) Варлаам Калабрийский. Вот против него за подвижников выступил иночествующий св. Григорий Палама. Чтобы обличить Варлаама, защитники света ссылались на свет, в котором Господь явился во время Преображения на горе Фавор, потому и свет именовался "Фаворским". После долгих споров и четырех Поместных Соборов, восторжествовало это православное учение.
Собственно здесь поднималось два существенных вопроса христианского учения:
1) о действительном существовании сверхъестественного мира;
2) о способе его познания.
И Церковь отстояла сверхъестественность Фаворского света и действительность его. Но вместе с тем установлено было, что и познание его могло быть не результатом ума, а даровано только – Божиим Откровением, или благодатию. Поэтому св. Григорий Палама именуется в богослужении "проповедником благодати". Естественно вызывается вопрос: почему Церковь постановила праздновать службу ему во 2-ю неделю Великого поста и как раз в последующее воскресение после "Торжества Православия"? Нужно думать, что это сделано не случайно. За неделю до этого мы прославляем Православие, а теперь утверждаем, в чём оно заключается и каков путь к нему.
Хвала св. Григорию Паламе имеет не частное лишь значение его победы над Варлаамом – это было бы мало достойно для празднования всей Церквью, а содержит, как видим, ответ на существенные вопросы всего Православия. Кончилась (иконопочитанием) борьба со всеми еретиками, и Церковь одолела их. Если всмотреться во все ереси, то можно увидеть, что они грешили двумя ошибками в глубине своей: они стремились к человеческому земному идеалу, сводили христианство к земной цели, позабывая небесное происхождение его, или же, наоборот, неуместно (как евтихианство) отрывали его от человека, лживо уча о «поглощении» во Христе человечества Божеством Его; вторая ошибка состояла в том, что еретики хотели всё «понять» разумом, объяснить натурально, или мнимо-понятно. Между тем, вся наша вера божественна, поскольку всё спасение наше совершается Богом, и для ума непостижимо, поскольку здесь действует в основе всего Благодать Духа Святого, посланного ради искупительного подвига Христа, Сына Божия, пред Отцом Небесным (в Троице). И только ради действительного, непреложного, нераздельного соединения во Христе этих двух естеств – Божества и человечества – и возможно было и искупление, и послание Святого Духа, и вообще спасение человека. Бог соединился с человеком: во Христе – по существу, а с людьми – по благодати. И всё это человеческим умом невозможно ни понять, ни даже поверить этому. Как говорит апостол Павел: Бог явил "преизобильное богатство благодати Своей в благости к нам во Христе Иисусе (или чрез Него); ибо благодатью вы спасены чрез веру, и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился, ибо вы – Его творение, созданы во Христе Иисусе на (для) добрые дела" (Еф. 2, 7-10).
Итак, всё христианство – благодатно! И по содержанию, по существу, и по познанию, по откровению.
Но теперь спрашивается: какое отношение имеют все эти рассуждения к вопросу второго прошения молитвы Господней – о Царствии Божием? Для ответа на это вот мы и должны обратиться к Фаворскому свету, явившемуся во время Преображения Господня.
Перед этим было исповедание Божества Иисуса Христа, а после этого Он открыл ученикам о кресте – как Своем, так и общехристианском (Мф. 16, 21-27). И тотчас после этого Он сказал: "Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти (то есть ещё в этой земной жизни), как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем" (Мф. 16, 28). А у евангелиста Марка сказано: "Увидят Царствие Божие, пришедшее в силе" (Мк. 9, 1). То же и у евангелиста Луки: "Царствие Божие" (Лк. 9, 27).
И тотчас же говорится о Преображении Господнем: и стоящие здесь ученики Пётр, Иаков и Иоанн сподобились узреть это славное событие и услышать глас Отца о Христе: "Сей есть Сын Мой Возлюбленный, Его слушайте" (Лк. 9, 35). Господь явился в "Царствии Своем", "пришедшем в силе". И это прославление Его было такое преблаженное, такое прерадостное, что Пётр воззвал к Иисусу: "Равви (Учитель)! хорошо нам здесь быть! Сделаем три кущи (палатки, шалаша): Тебе одну, Моисею одну, и одну Илии!" (Мк. 9, 5). А ведь он только шесть дней тому назад уговаривают Господа не допускать Себя до страданий (см. Мф. 16, 22). Но в ответ услышал от Господа страшный упрёк: "Отойди от Меня, сатана! Ты Мне соблазн!" И потом сказал ученикам, а в лице их и нам, что нужно, неизбежно, необходимо для последователей Христа "взять крест свой", а воздаяние за это будет тогда, когда "приидет Сын Человеческий во славе Отца Своего с ангелами Своими и тогда воздаст каждому по делам его" (Мф. 16, 23-27). А "некоторые из стоящих здесь", при Господе, ещё и при жизни Его и своей увидят это блаженное состояние в "Сыне Человеческом, грядущем в Царствии Своем", – а не в страдании и не убитым, как Он предсказывал им о Себе.
И этот же апостол Пётр, который услышал такой ответ – «сатана» – теперь говорит: "Хорошо нам здесь быть!" И неразумно предлагает построить три шалаша: себя-то и других двух учеников совсем забыл. Ему так радостно и страшно было, что "он не знал, что сказать… потому что они были в страхе" (Мк. 9, 6; Лк. 9, 33). И пусть Пётр говорит от неразумия и страха, но он был восхищен в это время и хотел продлить это блаженное состояние – так оно было необычайно радостно, что он забыл весь остальной мир, все человечество, всех родных, всех людей… Нам это непостижимо, но в душе Петра так было! Вот это и есть обещанное Христом: за крест – Царствие Божие! И хотя оно в Преображении приходило "в силе", но ещё – не во всей. Так и поет Церковь в праздник: "Якоже (насколько) можаху" ученики Твои "Славу Твою, Христе Боже, видеша".
Также, если мы обратимся теперь к книге Деяний, то увидим, что там часто упоминается о Царствии Божием как о главной проповеди христианства. Сам Господь Иисус Христос, являясь ученикам по Воскресении, учил их "о Царствии Божием" (Деян. 1, 3). И кончается книга рассказом, что апостол Павел "жил два года на своем иждивении… проповедуя Царствие Божие и уча о Господе Иисусе Христе со всяким дерзновением невозбранно" (Деян. 28, 30-31). И это определение считается главною проповедью Евангелия (Мф. 4, 23; 9, 35; 24, 14; Mp. 1, 14). Цель, к которой мы должны стремиться, есть Царствие Божие (Мф. 25, 34; Лк. 12, 23; 22, 29). Об этом говорят все Евангелия и послания апостолов. В наше время и мы, все христиане, этим живём. Это не требует доказательства текстами, как всем нам известно. Разница лишь в том, что у евангелистов Марка и Луки употребляется слово Царство с прибавлением – "Божие", тогда как у Матфея прибавляется слово "Небесное". Это потому, что Евангелия Марка и Луки были направлены к миру не еврейскому, а языческому, для которого слово «Божие» было более приемлемо, а евреям, к которым писал евангелист Матфей, было более привычно слово "Небесное". Но и у последнего встречаем мы слова "Царствие Божие" или просто – «Царствие» (Мф. 4, 23). И последней целью мира будет то, чтобы "царство мира соделалось Царством Господа нашего и Христа Его, и будет царствовать во веки веков", – говорит тайнозритель Иоанн Богослов (Апок. II, 15; 22, 5).
