Разум — вот главное оружие человека. Если уж люди умудрились улететь в космос и устроить геноцид мамонтам и прочей реликтовой фауне, то уж точно можно придумать способы добычи молока у магических зверей. Я, Колин Криви, человек, имеющий в своём арсенале мозги (которыми, признаться честно, изредка пользуюсь), а это значит, что звери, какими бы они ни были, изначально проигрывают перед мощью интеллекта. Я буду не я, если не найду готовых мануалов по обезвреживанию и приручению волшебных зверей или не придумаю, как разжиться волшебным молоком!

Уговорить отца съездить в Косой переулок, чтобы купить ингредиенты для попытки сварить разные зелья, оказалось легко. Он и сам желал посмотреть трезвым взглядом на торговый квартал чокнутых гипнотизёров. К тому же отец захотел присмотреть литературу о законах Министерства магии, чтобы знать, что грозит его детям.

На Чаринг Кросс роуд припарковаться было сложно, практически невозможно. Каким-то чудесным образом отцу удалось загнать старенький Лэнд Ровер на парковку, предназначенную для трёх автомобилей. Кое-как выбравшись из тоненькой щели, на которую открывалась дверь, я вышел на тротуар и оценил филигранность, с какой машина была загнана в узкое пространство.

— М-да… Прямо не парковка, а Елена Беркова! Там, где три машины поместится с трудом, поместилось сразу четыре…

Поскольку отец не знал, кто такая Беркова, то он не сумел в полной мере оценить юмор. Хотя, судя по ухмылке, он всё же догадался о чём идёт речь.

— Сынок, я даже не хочу знать, откуда у тебя такие познания, — произнёс батя, отвешивая мне лёгкий подзатыльник. — Как быстро растут дети, — насмешливо протянул он.

— Пап, ты помнишь, где вход в эту кривую улицу? Кажется, мы далеко уехали в поисках парковочного места.

— Надо метров триста пройти до книжного магазина, — кивнул отец в сторону центра.

Действительно, через несколько минут ходьбы мы дошли до нужного места. Между книжным и магазином, торгующим компакт дисками, находилось невзрачное здание с обшарпанной вывеской, на которой был нарисован котёл и написано:

Дырявый котёл

— Сын, вход должен быть где-то тут, но я его не вижу, — произнёс отец.

— А так? — я взял отца за руку.

— Ого! Вижу, — удивлённо сказал папа.

Внутри оказался крошечный бар, помещение было тёмным и обшарпанным, публика не блистала аристократизмом, больше напоминая бомжей-забулдыг, с которыми мне приходилось коротать последние месяцы жизни в прошлой инкарнации.

Не обращая ни на кого внимания, мы прошли к выходу на задний двор, откуда можно попасть в торговый квартал гипнотизёров. На этом этапе мы оба слегка зависли. Отец почесал затылок и произнёс:

— Хм… Кажется, та странная шотландка тыкала палкой в кирпичи, — он прищурился. — Вот, сынок, смотри, эти три кирпича сильно выщерблены. Наверное, надо в них тыкать палкой.

— Окей.

Я достал палку и потыкал в выщербленные кирпичи. Данное действие возымело успех, проход открылся, вызвав спецэффекты в виде разъезжающихся в стороны кирпичей.

Интересно, а что будет, если просто перелезть через стену? Не такая она и высокая, всего четыре метра. Мы с соседскими мальчишками, когда лазили за яблоками в сад фермера Джима, почти такой же забор форсировали с ходу, буквально забегая по нему. Нет лучше стимула, чем старик Джим, который гонится за вами с широким кожаным ремнём, в такой ситуации любой мальчишка станет способен бегать по стенам без всякого волшебства.

Обменяв сотню фунтов в банке, которым заведовали страхолюдного вида карлики, мы отправились в букинистический магазин. Цивильная книжная лавка имела богатый выбор книг, но их цена оказалась кусачей, что отец озвучил ещё дома.

На самом деле это был не совсем привычный мне «Букинист», а лавка старьёвщика, тут продавались бывшие в употреблении разные вещи: одежда, книги, котлы, телескопы, мётлы и многое другое. Цены оказались весьма демократичными, намного ниже, чем в магазинах, торгующих новыми товарами. Глядя на всё это разнообразие, я печально вздыхал.

— Пап, ты видишь, да? Вот же эта шотландская стерва нас на деньги наколола. Тут за полсотни фунтов можно было всё то же самое купить. Какая разница, новые котёл и телескоп или нет?

— Фунтов? — проскрипел седой, морщинистый старик-торговец, одетый в чёрный балахон, которые гипнотизёры называют мантией. Он с понимающей улыбкой осмотрел нас блеклыми серыми глазами. — Вы, похоже, из простецов.

— Типа того, — кивнул батя.

— Ко мне редко заходят маглорожденные, — старческим голосом продолжил продавец.

— Наверное, потому что ваша лавка расположена в конце торгового квартала, — предположил отец.

— Именно, — согласился старик. — Маглорожденные видят все эти цивильные магазинчики, закупаются там и даже не думают о том, что дальше Гринготтса есть ещё что-то. А о других волшебных улицах и вовсе знают единицы. У старика же Форестера отличный выбор товаров. Вы не смотрите, что вещи старые, всё починено, почищено чарами и приведено в нормальное состояние, мои котлы прослужат не меньше, а то и дольше, чем новые. Раньше делали лучше, не жалели металла, а сейчас что? Фольга, а не олово! Эти новые котлы плавятся, стоит допустить ошибку. Министерские говорят, мол, чтобы дети ошибок не допускали, но умному человеку же понятно, что производители экономят, делая тонкие стенки котлов.

— Вот как, — протянул отец. — Всё как у нас. Скажите, уважаемый, а почему именно олово? Это же ядовитый металл. Ещё со времён средневековья известно, что использовать оловянную посуду опасно для здоровья.

— Так ведь ясно же, как Мерлин прописал, — обрадовался возможности поболтать Форестер. — Котлы же делают замазанные с министерством личности, им надо продать побольше и подороже. Детишки плавят котелки, а их производители и рады продавать новые. Всё равно зелья, сваренные учениками, выливаются. Вы если хотите варить зелья для себя, берите латунный, медный или чугунный котёл. У меня есть отличные старые котлы, которые прослужили уже по сотне лет, они ещё будут служить вашим внукам.

— И почём? — поинтересовался отец.

— Да вот, смотрите, совсем недорого, — торговец взял с полки несколько котлов и выложил на стойку. — Вот этот чугунный номер восемь, значится, на галлон (восемь пинт или 4,546 литра), отдам за два галеона, а вот это старый ученический бронзовый котёл номер два на одну кварту (две пинты примерно равные 1,1365 литра) за два галеона и пятнадцать сиклей.

Я быстро перевёл местную валюту на фунты и был приятно удивлён. Неплохой чугунный казан с крышкой, который по недоразумению был назван котлом, всего за десять фунтов, а бронзовый отдают чуть дороже металлолома. А то, что старые, так это ерунда. Продавец верно говорит, такие вещи служат веками. Помню, был у меня медный тазик для варки варенья, так он был изготовлен ещё в начале двадцатого века, а по нему такого не скажешь. Новый оловянный котёл номер два в магазине котлов стоит целых пятнадцать галеонов — это аж семьдесят пять фунтов, бешеные деньги. Прав продавец, обдирают родителей учеников, как липку.

Интересно, а Макгонагалл в доле с продавцами? Ведь она повела нас именно в дорогой магазин, а не туда, где за цену котелка можно накупить почти всё к школе. Мало того, повела силой после того, как загипнотизировала. Если бы не была в доле, то вряд ли бы так поступила. Ведь если бы с отцом соображали, то ни за что не стали бы покупать маленький котелок по невообразимой цене.

Отец прикипел взглядом к одному товару, который блестел медными боками на полке у правой стены. Я обратил внимание и узнал в агрегате, привлёкшим внимание родителя, его…

— Ого, шикарный самогонный аппарат! — вырвалось у меня. — Почём эта прелесть?

— Хе-хе-хе! — проскрипел старик. — Это, молодой человек, алхимический куб. Но он стоит пятнадцать галеонов.

— Я и говорю, самогонный аппарат. Всего пятнадцать за такую прелесть? Пап, давай купим.

— Да ты что, сын, — не отрывая взгляда от блестящего медного бока дистиллятора, нехотя отозвался отец. — Мать же меня прибьёт!