— Ну не переживай, Томка, — сказала Елена Сергиенко своей давней подруге. — Найдешь себе другого, для тебя это не проблема.

— Да я особо и не переживаю, — ответила Тамара Бондарчук. — Только обидно, я ж его, кобеля, три года содержала. Костюм такой, костюм эдакий, носки только этой фирмы он может носить, парфюм — только этой… Я все для него делала, а он… Доил меня как хотел, а сам, зараза!..

Две женщины сидели на кухне в квартире Тамары Бондарчук, хозяйки самого популярного в Плавнинске салона красоты. Гостья, Елена Сергиенко, была директором молокозавода, одного из самых успешных предприятий не самого богатого города страны. Обе далеко не молоды, тридцатисемилетие отметили в этом году, но выглядели лет на десять моложе каждая. Елена — стройная, высокая блондинка в светло-сером деловом костюме, юбка чуть выше колен, жакет, белая блузка — после дневного звонка заехала с работы, чтобы немного успокоить подругу. Тамара — жгучая брюнетка, ростом пониже, до классических параметров явно не дотягивала, но узкая талия и крупные бедра вкупе с внушительной грудью и симпатичным лицом наивной девочки-припевочки притягивали внимание мужчин куда сильнее, нежели стройная блондинка Елена.

А вот поди ж ты, Елена уже больше семнадцати лет жила со своим мужем и, судя по всему, была счастлива, а Тамара недавно рассталась с очередным, третьим по счету, супругом. И как рассталась! Позорный скандал!

— Все они кобели, — сказала Елена. — Это нужно принимать как данность.

Тамара подлила в хрустальные бокалы ликера «Бейлиз», подняла свой, чокнулась, отпила глоток. Елена тоже пригубила приятный напиток.

— Не скажи, Лена. Твой-то Андрей — нормальный мужик. Работает под руководством жены и не рыпается. Да и вообще… мужик что надо.

Елена усмехнулась, допила свой ликер, поставила бокал на стол, внимательно посмотрела на подругу. Чтобы ободрить ее, можно кое-что и рассказать, подруга же.

— Андрей далеко не сахар, — сказала она. — Тоже по сторонам поглядывает. Тут главное — вести себя правильно. Не дергаться по пустякам.

— Чего ж ему не поглядывать, если мужик прямо-таки красавец? Но тебе-то не изменяет, как этот паскудный Валентин мой! Когда эти долбаные детективщики притащили кассету, я посмотрела — чуть в обморок не грохнулась! А потом жутко разозлилась и сразу послала его!

— А я сама видела, как Андрей обнимается с моей бухгалтершей, Лидой Платовой. Но шум поднимать не стала, проверила все документы и выяснила, что мы платим за электроэнергию куда больше, чем нужно.

— То есть Андрей хотел, чтобы она поимела что-то с этого? — изумилась Тамара. — И ему отстегнула?!

— Точно не знаю, но сговор был налицо. — Елена не стала говорить, что счета за электроэнергию, утверждаемые ею, далеко не соответствовали тем платежам, которые поступали в банк. Счета были завышены, поступления нормальные, а излишек, видимо, бухгалтер отправляла на свои секретные счета. Но это уже коммерческие секреты, которыми делиться даже с давней подругой не следовало. — И знаешь, что я сделала?

— Ну скажи! Жутко интересно.

— Уволила Платову к едрене фене. О счетах энергетикам ни слова не сказала, просто взяла и уволила.

— А что Андрей?

— Скандал закатил, мы с ним две недели не разговаривали, но потом смирился. А куда он денется?

— Может деться, Лена, такой, как Андрей, без бабы не останется.

Елена усмехнулась:

— У меня все предусмотрено. Если еще раз замечу что-то подобное — просто уволю его. Пусть живет в моем доме, считается моим мужем, но… исполняет роль домохозяйки. Даже — домработницы.

— А если уйдет?

Похоже, Тамара и о своем неудачном третьем муже забыла.

— Скатертью дорога. Но я его везде достану. Мэр обязан мне своей победой на выборах, не откажет в помощи. Соображаешь, что это значит?

— Ни в одну приличную контору его не примут! — радостно воскликнула Тамара.

— Именно.

Тамара тяжело вздохнула, допила свой ликер, наполнила бокал по новой, Елена допила то, что было в бокале, и прикрыла его ладонью, давая понять, что больше пить не будет.

— Тебе хорошо, Ленка, ты у нас почти олигарх… местный. А я сама по себе, кручусь как белка в колесе.

— Не прибедняйся, Томка. Твой салон сколько прибыли в год приносит? Тысяч сто, двести баксов?

— Что-то такое есть, но в чем счастье, Ленка? Даже этот козел Валентин побежал на сторону. Прямо чума!

— Найди себе мужика, которому не твои бабки нужны, а ты сама.

— А они что говорят поначалу? Именно это! А потом… бабник переспал пару раз и побежал трендеть на каждом углу о своей победе, а тот, кому бабки нужны, год будет скромником прикидываться. Но уж потом выставит счета по полной программе! На своем опыте убедилась.

Елена сочувственно кивнула: мол, понимаю, как тебе трудно сейчас. Но у Тамары это сочувствие вызвало болезненную гримасу, слезы покатились по щекам.

— Все советуешь, а сама… Отбила у меня Андрея… — зарыдала Тамара, склонившись над столом.

— Перестань, Томка! Никого я у тебя не отбивала, он сам сделал свой выбор. А ты все еще помнишь об этом?

— Будешь в моем состоянии, сама вспомнишь все, что было!

Елена поднялась из-за стола, машинально поправила юбку.

— Все, Тома, пора мне. Андрей, наверное, заждался уже. Приготовил ужин, подогревает…

Тамара тоже вскочила со стула, обняла подругу:

— Прости меня, Ленка, это я так, сдуру… Знаешь, когда все вокруг хреново…

Елена похлопала ее по плечу:

— Все нормально, Томка. Особо не расклеивайся и, главное, не дури. Попридержи свою прыть сексуальную на время, присмотрись и сделай правильный выбор.

— Да уж постараюсь. Ты нормально доедешь?

— Вполне. Пусть только попробует кто остановить меня! — жестко сказала Елена.

— Олигарх ты наш… — простонала Тамара, обнимая подругу. Пойдем, провожу до машины. Кстати, как твой Иван?

— Поступил в наш универ, на экономический. Мне же нужен квалифицированный наследник. Пришлось потрудиться, чтоб он поступил, сама понимаешь, какие там правила. Ездила в Краснодар, говорила с этими… профессорами говняными. Но все устроила. Сейчас на Кипре, отдыхает.

— Удачи ему… Приезжайте как-нибудь с Андреем, вспомним молодость.

— Ты приглашай, подруга, а за нами не заржавеет.

— И приглашу!

Усаживаясь в синий «фольксваген», Елена махнула рукой, сказала на прощание:

— Как ты живешь в многоквартирном доме, Томка? Это же так неудобно!

— Мне вполне удобно, — ответила Тамара. — Всю жизнь так жила, за исключением универа, и теперь переезжать не собираюсь. А чем тебе не нравится моя квартира?

— Классная, о чем речь? Но в своем доме жить намного удобнее. Ладно, пока, Томка.

— Пока.

Елена завела двигатель своего «фольксвагена», выехала на центральную улицу города. Неподалеку отсюда была и ее трехкомнатная квартира, жили с родителями, не совсем в тесноте, как говорится, да не в обиде. Родители погибли, квартира пустует, ибо на престижной теперь в городе улице Гарегина Мовсесяна она построила свой дом — двухэтажный кирпичный особняк. Там было все, что и в городской квартире, — теплый биотуалет, водоснабжение из собственной артезианской скважины, пробуренной в огороде, ванна-джакузи с новейшим водонагревателем, но главное — спокойствие и уверенность, что никакой пьяный дурак не потревожит ее сон своими дикими воплями. Купила сразу два участка по двенадцать соток, огородила территорию высоким кирпичным забором, толковую сигнализацию установила. Теперь может хоть голышом гулять по густой зеленой лужайке среди розовых кустов и сосенок, за которыми присматривал садовник, раз в неделю приходил, и никто не потревожит ее!

Голой разгуливать Елена не собиралась, даже в своем дворе, но мысль о том, что может это сделать, коли захочет, грела душу. Уж в многоквартирный дом, где выросла, возвращаться не хотелось! Пусть ее квартира стоит пустой, им с Андреем хорошо в собственном доме, на своем участке.