ОН. Видишь ли, Нептуша…

НЕПТУН (не обращая внимания). Я ведь как с ней познакомился? Играем мы в городе-курорте в префе­ранс – я, Цыбулькин, который барменом в «Сове» ра­ботал, и Геныч – мы его тогда за благородство «Ви­контом да Бражелоном» звали… (Генычу.) Здорово, Ге­ныч, здорово, де Бражелон, я к тебе прямиком из дет­ства!

ГЕНЫЧ (сквозь сон). Потом, потом…

НЕПТУН. Важный, будто из министерства при­шел. (Продолжает.) Играем! Глядь – моя очередь за пивком бежать. Бегу, а во дворе Улита стоит с сеструхой – мать моя веранду им сдала на лето. «Зайдем к нам, – говорю я Улите, – альбомы посмотришь, ча­ек попьем, книжку интересную вслух почитаем».

ОН. Зашла?

НЕПТУН. Ну! Де Бражелон на нее взгляд – и, ко­нечно, начинает делать свои пассы… У, Мопассан!

ОН. И у меня – тоже! Но видишь ли, Нептун…

НЕПТУН. Обижаешь! Значит, делает он пассы, а я – креплюсь, играю, и вдруг понимаю – не идет ко мне карта! Не идет! И тут Цыбулькин, который бар­мен, прозорливый такой мужик, и говорит мне: «Не везет тебе в картах, Федя, повезет в любви…» Кладу я на Улиту взгляд, а она горит!

ОН (увлекшись). И у меня – тоже!

НЕПТУН. Ну горит Улита! Опять играю – не идет карта! И тут Цыбулькин, бармен, он до «Совы» в «Интуристе» работал, – интеллигент – и поясняет мне: «Ее, говорит, зовут-то – Улита… Это то же, что Юлия. А Юлия по-итальянски – это то же, что Джу­льетта… А Федя, говорит, я думаю, по-итальянски – это Ромео… И тут до меня доходит: „Прогонять надо девушку, не то в дым проиграюсь!“ А не могу! (Заша­рил в поисках платка. Не нашел. Тогда берет со стола салфетку и вытирает ею глаза.)

ОН. Нептун, крепись! (Уводя разговор.) И когда же… это произошло?

НЕПТУН. Тогда, двадцать пятого…

ОН. Что двадцать пятого?

НЕПТУН. Все двадцать пятого, и женился на ней тоже двадцать пятого. Как положено – Ромео – Джу­льетта!

ОН. Нептун, ты не мог бы… на время…

НЕПТУН (вытирая глаза салфеткой). Понял. Личное. Удаляюсь.

ОН. Но ты…

НЕПТУН. Обижаешь – конечно, вернусь… Только по телефону позвоню… пока у тебя – личное… Проте­чет перед глазами… А то вечер-то крадется… А я не мо­гу один быть вечером… (Подходит к телефону, ему.) Я ушел…

ОН (ей). Ау.. Та ночь…

Стук часов. Время.

ОНА. Ты спишь? Не спи, не спи… Если ты заснешь, я не дотяну до утра… Пить хочется… Тебе не хочется пить? (Пауза, вдруг испуганно.) Димка!

ОН (так же). Что?!

ОНА. Ой, мне показалось, что ты не дышишь… и умер… Только не смотри на меня, отвернись, а то стыдно… (Тихо-тихо.) Димка… (повторяя.) Димка-Димка…

Пауза.

(Сегодняшним голосом.) Боже, как я плакала тогда!

ОН. А потом наступило утро… Утро в раю… Воздух был светел… и я удивился, как громко поют птицы… И я подумал, что днем они, наверное, тоже не молчат… просто днем их не слышно из-за шума на улицах. И я провожал тебя до метро… но ты молчала.

ОНА. Ты заметил?

ОН. Но ты ведь нарочно молчала, чтобы я заметил.

ОНА (засмеялась). Ты знал, что нужно тогда было мне сказать. Но ты не сказал…

ОН. Понимаешь, я еще не был готов тогда… Тогда…

ОНА. Я никогда не забывала этого…

ОН (почти кричит). Но Чехов сказал: «Кто много думает о счастье своих близких, тот должен отказать­ся от идейной жизни!» И я считал, что рано женятся только…

ОН. Мы дошли до метро. (Ей.) Я позвоню тебе в семь.

ОНА. Пока не звони…

ОН. Почему?

ОНА (усмехнулась). Ты знаешь… Нет, нет… Все хо­рошо! Все хорошо! Прощай!

ОН. И ты побежала тогда, нелепо задирая ноги… У тебя была потрясающая манера разговаривать молча сама с собой… Я представил, как ты там бежишь и на бегу молча разговариваешь с собой, перебирая губами. Я стоял и повторял: «Я люблю… я люблю…»

ОНА (тихо). Замолчи!

ОН. Удивительно: ну бежит человек.. Ну и что? А я смотрел тебе вслед и задыхался от восторга. Я любил тебя… понимаешь?!

ОНА. Замолчи…

ОН. Мне все в тебе было прекрасно: как ты гово­ришь… как ты ходишь… как ты сбрасываешь со лба не­видимую прядь! Как будто это я тебя родил!.. (Читает стихи.) «Приливы… и отливы рук…» «Как будто бы железом обмакнутым в сурьму тебя вели нарезом по сердцу моему…» И я понял, что не смогу без тебя! И через два дня я сделал все! (Торжественно.) Я купил на рынке гвоздики сумасшедшей красоты и отправился просить твоей руки. Кажется, это так называлось раньше.

ЕЕ МАТЬ. Это так называлось раньше… Только раньше обычно сначала просили руки, а уж потом…

ОНА (ему кричит). Я никогда не забывала этих двух дней! Ты не звонил мне два дня! Целых два дня я чувствовала себя…

ОН. Ну ты же сама просила!..

ОНА. Да, конечно, это я сама просила! А ты выпол­нил мою просьбу… (Молчание.)

ОН. Что ж, ты никогда не умела прощать…

ОФИЦИАНТКА подходит, убирает со стола.

В это время НЕПТУН набрал номер, и раздается звонок телефона на столике у ее матери.

ЕЕ МАТЬ. Алло!

НЕПТУН. Галю можно к телефону?

ЕЕ МАТЬ. Какую Галю? Вы не сюда…

Кладет трубку на рычаг. НЕПТУН повторяет звонок.

ОФИЦИАНТКА (торопливо). Это меня, навер­ное! (Бросается к столику, выхватывая трубку). Алло!

НЕПТУН. Галя, привет!

ОФИЦИАНТКА. А кто это?

НЕПТУН. Федя.

ОФИЦИАНТКА. Какой Федя?

НЕПТУН. Ну с которым на пляже познакомилась.

ОФИЦИАНТКА. В Кунцево?

НЕПТУН. Ну!

ОФИЦИАНТКА (смеясь, не без кокетства). Хоть опишите себя… а то, может, и вспоминать-то не стоит…

НЕПТУН. Молодой.

ОФИЦИАНТКА. А сколько лет?

НЕПТУН. Обижаешь.

ОФИЦИАНТКА Не лысый?

НЕПТУН. Обижаешь.

ОФИЦИАНТКА. А то я в парикмахерской «Локон» раньше работала. Теперь даже молодые мужчины…

НЕПТУН (прерывая). Я тебе еще тогда сказал: «Девушка, я вас где-то видел», а ты мне ответила: «Наверное, в зоопарке».

ОФИЦИАНТКА. Я! Точно, мои слова. (Ее мате­ри.) Мои слова!

ЕЕ МАТЬ (раздраженно). Может быть, девушка…

ОФИЦИАНТКА. А сейчас, между прочим, граж­данка, сколько угодно говорить можно!

НЕПТУН. Кто это?

ОФИЦИАНТКА Да тут одно – «антиквариат». Спать давно надо, а они по кафе разгуливают!.. Скажи, а я тогда не в «Книгах» работала?

НЕПТУН. «Короче – мы из Сочи»: голубь, когда встретимся?

ОФИЦИАНТКА. Ты что ж думаешь: только позвонил – и я сразу тебе до востребования?!

НЕПТУН. Обижаешь!

ОФИЦИАНТКА. За мной знаешь сколько ребят ухаживает? Скажи, а я тогда в бархатном платье ходила?

НЕПТУН. Ну!

ОФИЦИАНТКА. Тогда откуда мой телефон зна­ешь? Если я тогда в бархатном платье ходила – значит, я тогда в «Книгах» работала! А в «Книгах» – то совсем другой был телефон! (Ее матери, торжеству­юще.) В «Книгах» – там совсем другой был телефон!

НЕПТУН. Обижаешь!.. Галя! Галя!..

ОФИЦИАНТКА. Я с незнакомыми не встреча­юсь, вот что! Женат, наверное?

НЕПТУН. Обижаешь.

ОФИЦИАНТКА. Смотри, я с женатыми тоже не встречаюсь. (Засмеялась.) Юмор понял? Ну ладно, да­вай твои координаты на всякий пожарный. У меня сейчас одна подруга есть – у нее жизнь как раз дала трещину… Симпатичная, тоже Галя зовут.