Как всегда, неприятности начались с яблока.

На чистом, без единого пятнышка, столе матушки Ветровоск лежал кулек тех самых яблок. Красных, с округлыми блестящими боками – знай яблоки, что именно с них все начнется, они бы тикали, как маленькие бомбы.

– Это тебе. А себе я еще наберу. Старый Гопкрафт сказал, я могу брать сколько захочу. – Нянюшка Ягг искоса глянула на свою старую подружку и добавила: – Хорошие яблочки уродились. Надо отдать должное, Гопкрафт знает свое дело. Старик, а еще хоть куда…

– Он правда назвал их в честь тебя? Что, вот за просто так? – переспросила матушка. Каждое ее слово так и сочилось ядом подозрений.

– Ага, так и сказал, мол, очень уж эти яблочки напоминают мои румяные щечки, – скромно откликнулась нянюшка. – А еще, помнишь, в прошлом году, когда он с лестницы сверзился, я ему ногу лечила? И то притирание от облысения, я ведь столько с ним возилась…

– Вот только оно ничуточки не помогло, – перебила матушка. – Тот парик, что Гопкрафт сейчас носит… Это ж стыд и позор живому человеку таскать такие волосья!

– Главное – внимание, а не результат.

Матушка Ветровоск не сводила глаз с кулька. Таков уж горный климат: зимой по-настоящему холодно, летом действительно жарко – в общем, овощи и фрукты родятся на славу.

Перси Гопкрафт слыл в этих краях известным огородником. Ни один другой садовод-любитель не додумается до того, чтобы устраивать растениям сексуальные забавы с помощью кисточки из верблюжьей шерсти.

– У него уже столько заказов на эти яблоньки… – продолжала нянюшка Ягг. – Представь себе, скоро тысячи людей смогут попробовать, какова я на вкус! Здорово, правда?

– Ты хотела сказать, еще тысячи, – съязвила матушка.

О похождениях нянюшки Ягг ходили легенды, на прослушивание которых дети до шестнадцати не допускались.

– Вот спасибо тебе, Эсме, – обиделась было нянюшка, но тут же ее губы искривились в насмешливой заботе. – Слушай, а ты часом не завидуешь ли? Неужели тебе завидно, что твоя давняя подруга наконец-то купается в тех лучах славы, которые честно заслужила?

– Я? Завидую? С чего бы? Это ж какие-то яблоки. Эка важность!

– Вот и я так подумала. Обычный галантный жест, чтобы польстить даме в летах, – кивнула нянюшка. – Ну а у тебя тут как?

– Все прекрасненько. Прекрасненько.

– Дрова на зиму уже заготовила?

– Почти.

– Вот и ладно, – откликнулась нянюшка. – Вот и славно.

Некоторое время они сидели в полной тишине. Лишь мотылек, разбуженный необычным для этого времени года теплом, тихо колотился об оконное стекло, стремясь вырваться на сентябрьское солнышко.

– А картошка… уже небось выкопала? – наконец прервала молчание нянюшка.

– Да.

– У нас в этом году столько ее уродилось.

– Повезло.

– Бобы тоже, наверное, засолила?

– Да.

– Как время-то летит… На следующей неделе уже Испытания. Ждешь?

– Да.

– Готовишься?

– Нет.

Несмотря на яркое солнце, в углах комнаты словно бы скопились тени. Или это нянюшке почудилось? Сам воздух как будто помрачнел. Ведьмин домик крайне чувствителен к настроению своей хозяйки. И тем не менее молчать нянюшка не могла. Глупцы обычно несутся вперед сломя голову, но они – сущие улитки по сравнению с маленькими старушками, которым уже нечего терять.

– Заглянешь в воскресенье на ужин?

– А что у тебя будет?

– Свинина.

– В яблочном соусе?

– Д…

– Нет.

За спиной нянюшки раздался пронзительный скрип. Дверь домика распахнулась настежь. Любой другой человек, чуждый ведьмовства, вполне логично предположил бы, что это все сквозняк. И нянюшка предположила бы то же самое, если бы не одна маленькая деталь: каким образом сквозняк умудрился справиться с щеколдой?

– Гм-м, что ж, – сказала она, быстро поднимаясь со стула, – не могу я тут целый день рассиживать… Такое время года, забот полон рот.

– Да.

– Ну, я пошла?

– Пока.

Нянюшка торопливо выскочила из дома, и тот же самый сквозняк захлопнул за ее спиной дверь.

Может, она все-таки слегка перегнула палку?

Ну, разве что совсем чуточку.

Основной минус в профессии ведьмы – по крайней мере, кое-кто считает это минусом – состоит в том, что всю жизнь приходится торчать в какой-нибудь глуши. Но нянюшка ни капельки против этого не возражала. Ей всего хватало. Правда, когда она была еще молода, пару раз случалось, что заканчивались мужчины, но и это она пережила. Всякие Заграницы – на них, конечно, интересно глянуть, но вы ж понимаете, все это несерьезно. Всякие диковинные кохтели да необычные кушанья – ну, попробовал их разок, и все. Заграницы – это те места, куда ездишь делать важные дела, но потом ты все равно возвращаешься сюда, туда, где тебя ждут.

Нянюшке Ягг нравились маленькие, тихие королевства.

Пересекая полянку, она аж залюбовалась тем видом, что открывался перед ней. Из окошка ее домика, который стоял посреди Ланкра, такого не увидишь, тогда как матушка могла вволю наслаждаться лесом, долинами и громадным округлым горизонтом Плоского мира.

«Подобный вид, – подумала нянюшка, – вполне способен пленить тебя, и назад дороги ты уже не найдешь…»

Еще в раннем детстве ей объяснили, что мир на самом деле круглый и плоский – вполне логичный вывод, если посмотреть по сторонам. А еще он покоится на спинах четырех слонов, которые стоят на панцире огромной черепахи – что совсем не логично. Но, поскольку все это происходило Где-то Там, Далеко, против подобного устройства вселенной нянюшка ничуточки не возражала. Пока у нее был ее маленький портативный мирок окружностью примерно в десять миль, все остальное нянюшку не интересовало.

Однако Эсме Ветровоск не желала довольствоваться тем, что предлагало ей родное королевство. Не из тех она была ведьм…

И основная задача нянюшки (по крайней мере, так она, нянюшка, считала) состояла в том, чтобы ни в коем случае не позволять матушке Ветровоск скучать.

Признаться честно, эти яблоки были просто мелкой шпилькой, маленьким триумфом нянюшки. Такими штуками матушку Ветровоск особо не проймешь – и тем не менее в ней проснулись легкая досада и ревность, а стало быть, она теперь будет думать, как отомстить нянюшке. Теперь ее очередь подстроить нянюшке мелкую пакость, такую, чтобы о ней знали только они двое. И вот тогда день Эсме Ветровоск будет прожит не зря.

Нянюшка легко справилась бы с гневом матушки. Но не со скукой. От заскучавшей ведьмы можно ожидать чего угодно.

Знаете, есть такое выражение: «Каждый развлекается в меру своих способностей» – причем обычно люди произносят эти слова так, будто этим можно гордиться. Но хуже нет, когда заскучавшая ведьма начинает развлекаться в меру своих способностей. Во-первых, ведьмы не знают, что такое мера, а во-вторых, у ведьм собственные, весьма превратные представления о том, как именно следует развлекаться. Кроме того, такой могущественной ведьмы, как Эсме Ветровоск, окружные горы не видели на протяжении уже многих поколений.

Однако близились Испытания. На несколько ближайших недель это отвлечет Эсме Ветровоск. На любой вызов она бросалась, как форель – на блесну.

И нянюшка Ягг с неменьшим нетерпением ждала Испытаний. Целый день веселишься на открытом воздухе, а вечером тебя ожидает большой костер. Испытания без доброго, жаркого костра – не Испытания вовсе.

А потом, когда костер прогорит, в золе можно печь картошку.

День плавно растворился в вечер. Из углов, из-под табуреток и столов радостно полезли тени.

Тьма окутала матушку, покачивающуюся в своем кресле. На лице матушки Ветровоск застыла глубокая сосредоточенность.

Поленья в камине прогорели и рассыпались на угольки, которые один за другим постепенно гасли.

Ночь спускалась на Плоский мир.

Старые каминные часы мерно отсчитывали секунды. Лишь их тиканье нарушало царящую в доме тишину.