- Почему ты прячешься от меня? – Джек развернул ее лицом к себе, схватив за плечо.

- Я не прячусь, - пожала она свободным плечом. – Я прихожу сюда каждый вечер. Просто ты не видел меня.

- Ладно, - сказал Джек, пытаясь успокоиться. – Почему тогда ты приходишь сюда, вместо того чтобы прийти ко мне? Я думал мы друзья.

- Мы не друзья, Джек, - рассмеялась Талли, от чего тому стало не по себе. – Мы всего лишь две неприкаянные души, затерянные в этом хаосе.

- Но ведь именно ты сказала, что есть способ остановить все это, - лоб Джека прорезали морщины. – Что надо найти регулятора. И мы вроде как пытались.

- Мы не нашли его, потому что он этого не хочет. И все происходящее на корабле, не имеет ко мне никакого отношения. Я не избранная, как ты, Джек. Единственная мое отличие - это кровь, текущая в моих жилах. Не будь я цыганкой, то тоже бы ничего не помнила, как все остальные. И мне бы очень этого хотелось.

- Мне тоже, - честно признался Джек. – Но ведь в жизни не все зависит от нас. Мы не можем остановить вдруг начавшийся дождь, но мы можем укрыться под зонтом.

Талли посмотрела на него как на ненормального, но затем улыбнулась и покачала головой. Видимо поняла, что, несмотря на напускную язвительность и безразличие с ее стороны, Джек от своих намерений не отступится.

- Понимаешь? – продолжал Джек. – Намного легче искать истину, когда ты не один и есть на кого положиться – я имею в виду человека, который помнит тебя и узнает. Мы должны держаться друг друга, Талли.

- Скоро мы заболеем, так же как и все остальные, Джек. Не буду отрицать, ты мне нравишься, но я не хочу прожить остаток жизни таким вот образом.

- Нравлюсь тебе? Так вот почему ты избегала встреч.

- Господи, Джек! – Талли закрыло лицо ладонями. – Я не знаю, сколько еще смогу это терпеть. Я просто хочу вернуться назад, вернуть свою прежнюю жизнь. У меня есть дочь, которая ждет меня дома.

- Черт, Талли! – Сквозь зубы проговорил Джек. – Ты никогда не говорила об этом!

Глаза девушки наполнились слезами, Джек подошел к ней, и, обняв за плечи, нежно поцеловал в макушку. Если бы только были слова, способные, хоть немного ее утешить…

- Мне нужно выпить, - сказала Талли, приглушенным голосом.

- Да, - согласился Джек. – Пойдем в бар.

- Нет. Сейчас я не хочу никого видеть. Глядя на других людей, я еще острее осознаю, что потеряла. У тебя в каюте есть спиртное?

- Если только не откажешься от виски, - кивнул Джек.

- Нет, - слегка сморщила носик девушка. – Единственное что я сейчас хочу это забыться, и надеюсь, он мне в этом поможет.

- Все будет хорошо, - ответил Джек, и повел Талли в свою комнату.

Бутылка “Glen Grant” была наполовину пуста, и Джек чувствовал, что уже изрядно опьянел. В течение последних двух недель он пил каждый день, однако допустимую норму превысить не получалось, даже если и самому этого хотелось. Каждую полночь, день отматывался назад, а вместе с ним и организм Джека, восстанавливался и становился таким же, как в тот день, когда он впервые сел на этот корабль. Поэтому вполне резонно было предположить, что корабль замедлял, если не вообще не останавливал, естественный процесс старения человеческого организма.

Талли тоже выглядела довольно пьяной. Она лежала на кровати, рядом с Джеком и невидящим взглядом смотрела в телевизор. Показывали Той Стори 3, где большой розовый медведь пританцовывал в детской комнатке, а другие игрушечные зверюшки испуганно жались в углу. Джек подумал, что этот мультик может напомнить Талли о дочери, поэтому, взяв пульт, переключил на другой канал: там был какой-то рекламный ролик о Каннах – их не состоявшемся пункте назначения.

- Так ты расскажешь мне, что случилось, Талли? Почему ты скрывалась от меня?

Талли повернула голову и посмотрела на него:

– Я…просто хотела побыть в одиночестве. Многие из членов персонала вечером отправляются на Спортивную Палубу, расслабиться, выпить, поэтому я и подумала, что может, присоединившись к ним, смогу отвлечься, забыться. И какое-то время, именно так оно и было. Там были только сотрудники, и все они выглядели здоровыми, никто не чихал и не кашлял. Я подумала, что это идеальное место, чтобы укрыться на время атаки. Но…

Джек кивнул. Что было дальше, он уже знал:

– В восемь часов пришли дети?

Лоб девушки прорезали морщины, словно она пыталась вспомнить все до мельчайших деталей.

– Верно. Некоторым из них явно нездоровилось, и они остались рядом с родителями. Больными выглядели и многие взрослые. Тут и дураку бы стало понятно, что ничего хорошего уже ждать не стоит.

- Все верно, - сказал Джек, вспоминая загнанных в ловушку, беспомощных детей, во время своего собственного визита на Спортивную Палубу.

Талли продолжила:

– Потом я заметила, что у некоторых детей стала течь…из глаз стала течь кровь. Два сотрудника начали спешно загонять здоровых детей на футбольное поле, посчитав, что там они будут в безопасности. Недолго думая, я тоже побежала туда. Но там оказалась вовсе не так безопасно, как хотелось надеяться.

- Несколько часов мы провели взаперти, в то время как изуродованные дети и их родители, пытались добраться до нас. Стекло вокруг до такой степени было забрызгано кровью, что нам не было видно происходящего снаружи. Мы только слышали стоны и завывания зараженных людей. Мертвых людей.

- Ты думаешь после превращения, человек умирает и перестает быть собой? – спросил Джек, хотя знал это давным-давно, с того самого дня, как познакомился с Доктором Фортуне.

Талли решительно кивнула.

– Я видела мужчину, который спотыкался о свои собственные кишки, вываливающиеся у него из живота. Вряд ли его можно было назвать живым. Инфекция убивает их, но почти тут, же они превращаются в зомби и идут убивать. Это зло Джек. Что бы это ни было, и кто бы его не сотворил, это чистое, инфернальное зло. Находясь со всеми этими детьми, запертыми и до смерти напуганными, в то время как другие дети – мертвые дети – пытались добраться до нас, у меня…что-то сломалось внутри меня. Я возвращалась туда снова и снова, в надежде, что смогу что-то изменить, как-то повлиять на происходящее, но все было безрезультатно. Это невозможно остановить, Джек. И эта мысль никак не выходит у меня из головы.

Посмотрев на девушку, Джек увидел в ее глазах невыносимую муку и страдание. Даже если и получится прекратить все это, никто из них не останется прежним. Какую-то частичку их души, этот чертов корабль, заберет с собой.

- Знаю, - сказал он ей. – Я сам изменился. Да и вряд ли кто смог бы пережить все это и остаться прежним. Но я знаю одно, что отсюда нужно выбираться. А так же найти виновника всего этого, и заставить его сполна за все заплатить.

Талли согласно кивнула, из чего Джек сделал выводы, что она снова на его стороне.

– Ты по-прежнему думаешь, что это как то связано с грузом внизу?

Нет, - сказал Джек. – Донован мне все рассказал и показал. Он так же, как и мы, не имеет ни малейшего понятия, о том, что же могло произойти. В грузовом отсеке - деньги, правда, немалые деньги, и медицинские препараты - простые, обычные лекарства. Деньги предназначаются для подкупа, какого-то не чистого на руку, тунисского чиновника. Банальная взятка.

- И ты ему веришь? После того, как он хладнокровно застрелил тебя?

Джек пожал плечами.

– За последние две недели я неплохо узнал его. Мне кажется, ему вполне можно доверять.

- Я бы не была в этом так уверена.

- Ты о чем? – нахмурился Джек. – Что-то случилось после того, как Донован убил меня? Он сказал, что вы просто поговорили, и выяснилось, что он такой же как и мы, и в курсе, что, происходит какая-то чертовщина, от чего этот проклятый день никак не закончится.

Талли кивнула.

– Я знаю. Он рассказал мне. А так же рассказал, что специально ждал нас, в ту, вторую ночь. Ждал, чтобы убить тебя и остаться со мной наедине. Как он мне сам поведал, судя его логике, это убийством не являлось, ведь произошло оно не в реальном времени – равно как и то, что он хотел сделать со мной.