Томас Майн Рид

Морской волчонок

Морской волчонок(изд.1990) - image002.jpg

Морской волчонок(изд.1990) - image003.jpg

Морской волчонок(изд.1990) - image004.png

Морской волчонок(изд.1990) - image005.png

Морской волчонок(изд.1990) - image006.png

Морской волчонок(изд.1990) - image007.png

Глава I

МОИ ЮНЫЕ СЛУШАТЕЛИ

Меня зовут Филиппом Форстером. Я уже старик.

Живу я в глухой деревушке, на морском берегу, в глубине большой бухты. Я назвал нашу деревушку глухой — она и есть глухая, хотя претендует на звание морского порта. Есть у нас гранитный мол, около которого всегда можно найти один-два парусника, шхуну, иногда бриг. Большие корабли к нам не заходят. Но зато у нас много рыбачьих лодок. Одни лежат на песке, другие плавают в бухте. Легко догадаться, что жители деревушки промышляют рыбной ловлей.

Морской волчонок(изд.1990) - image008.png

В этой деревушке я родился и здесь хотел бы умереть.

Несмотря на это, соседи очень мало меня знают. Они зовут меня капитаном Форстером или попросту капитаном, считая, что я единственный моряк в околотке.

Строго говоря, я недостоин такого звания. Я никогда не служил в военном флоте. Я был водителем торгового судна, то есть шкипером. Но из вежливости соседи зовут меня капитаном.

Знают, что я живу в славном домике в полумиле от поселка, на берегу моря; знают, что я один и что старая служанка ведает моим хозяйством. Каждый день я прохожу по деревне с подзорной трубой под мышкой, выхожу на мол, внимательно осматриваю море и возвращаюсь домой или гуляю часа два вдоль берега. Вот и все, что мои сограждане знают обо мне, о моих привычках и обо всей моей жизни.

Они убеждены, что я когда-то был великим путешественником. Знают, что у меня много книг и что я постоянно читаю, потому и думают, что я очень учен.

На самом деле я много путешествовал и читал, но простодушные соседи ошибаются насчет моей учености. В молодости я не имел возможности получить образование, и все, что я знаю, я усвоил самоучкой, урывками, в продолжение бурной жизни.

Я сказал, что соседи мало знают обо мне, и это должно казаться странным. Но это легко объяснить: двенадцатилетним мальчиком я ушел из дому и в течение сорока лет меня не было в родных местах.

Трудно рассчитывать, что тебя вспомнят после сорокалетнего отсутствия, — и, действительно, меня забыли. С трудом вспоминали даже моих родителей. Оба они умерли еще до того, как я ушел из дому. Кроме того, отец мой, профессиональный моряк, редко бывал дома, и я его почти не помню. Единственное, что я запомнил о нем, — это весть о том, что он утонул вместе с судном и командой. Мать пережила его не надолго. Прошло много лет, и память о родителях почти заглохла. Вот почему я стал чужестранцем у себя на родине.

Но не думайте, что я избегаю людей и что у меня нет знакомых. Хотя я и бросил жизнь на море и вернулся домой, чтоб провести остаток дней на покое, тем не менее я не угрюмый человек. Наоборот, я очень люблю встречаться с людьми. И, несмотря на свою старость, я люблю общество молодежи, особенно мальчиков. Смело могу сказать, что со всеми мальчиками деревушки я в хороших отношениях. Часами я помогаю им запускать змея и спускать корабли на воду — при этом вспоминаю, как много удовольствия я получал от всего этого в детстве.

Морской волчонок(изд.1990) - image009.png

Играя со мной, вряд ли они догадываются, что добрый старик, так охотно забавляющийся с ними, провел большую часть жизни в грозных приключениях, среди головокружительных опасностей.

Правда, кое-кто в деревне знает отдельные эпизоды моей жизни, которые я сам рассказывал. Я никогда не избегаю слушателей, и в нашем глухом поселке у меня нашлась благодарная аудитория — школьники. Около поселка находится школа, которая носит громкое название «учебного заведения для юных джентльменов», — вот откуда взялись мои лучшие слушатели.

Мы не раз встречались с этими ребятами на берегу, и по моему обветренному, «просоленному» виду они сразу поняли, что я могу рассказать им многое о морских приключениях. Мы встречались часто, почти ежедневно, вскоре подружились, и по их просьбе я рассказал им отдельные случаи из своей жизни. Часто меня видели на берегу сидящим на траве и окруженным толпой мальчишек с раскрытыми ртами и горящими глазами. Последнее без слов говорило о том интересе, который они испытывали к моим рассказам.

Не стыжусь сказать, что я сам находил большое удовольствие в этих рассказах, как все старые моряки и военные, которые, вспоминая, сражаются сызнова в давно минувших битвах.

Однажды, немного ранее обычного часа, я увидел моих слушателей несколько озабоченными. Старший держал в руке сложенный листок бумаги, на котором, по-видимому, было что-то написано.

Они подошли и, не говоря ни слова, вручили мне этот листок. Я развернул его и прочел следующую просьбу, подписанную всеми присутствовавшими:

Дорогой капитан!

Сегодня мы свободны целый день. Мы думали, как бы провести его получше, и решили просить Вас рассказать нам какую-нибудь интересную и поучительную историю. Мы хотели бы услышать что-нибудь захватывающее. Выберите то, что Вам самому больше всего нравится, а мы обещаем слушать внимательно. Сделайте это для нас, дорогой капитан, и мы всегда будем Вам благодарны.

Я не мог ответить отказом на такую вежливую просьбу и решил рассказать им о своем детстве и о первом путешествии по морю, которое произошло в довольно странной обстановке. Я назвал его «Путешествием во мраке».

Мы уселись на прибрежной гальке, и, поглядев на широкий морской простор, я начал рассказ.

Глава II

СПАСЕННЫЙ ЛЕБЕДЕМ

С самого раннего детства я инстинктивно любил воду. Мне бы следовало родиться уткой или ньюфаундлендом[1]. Отец мой был моряком, дед и прадед также; должно быть, от них я унаследовал это влечение. Так или иначе, вода была для меня родной стихией. Еще крохотным ребенком меня с трудом отгоняли от луж и прудов. Первое приключение в моей жизни произошло на пруде. Правда, оно не было таким страшным, как те приключения, которые мне пришлось испытать впоследствии, — оно было скорее смешным, но я расскажу его вам, чтоб показать свою страсть к воде. Я был еще маленьким мальчиком, но это происшествие было как бы предзнаменованием будущих приключений.

Я был в том возрасте, когда дети уже разгуливают без взрослых и спускают на воду бумажные кораблики. Я уже умел мастерить их, выдергивая для этого страницы из старых книг или похищая старые газеты, и пускал их плавать через большую лужу, которая заменяла мне океан. Но мне быстро надоели бумажные кораблики. Скопив за шесть месяцев достаточно денег, я купил у старого рыбака полностью оснащенный игрушечный парусник, который он смастерил на досуге.

Мой парусник имел в длину всего пятнадцать сантиметров, в ширину — восемь, а тоннаж его не превышал двухсот пятидесяти граммов. «Утлое суденышко», — скажете вы, но мне оно представлялось ничем не хуже большого трехпалубного корабля.

Мой парусник был слишком велик для лужи, где купались утки, и я начал искать место, где он мог бы по-настоящему показать свои морские качества. Скоро я нашел довольно большой пруд, который назвал озером. Вода в нем была прозрачна, как кристалл, и тихий ветерок, вроде морского бриза, рябил ее поверхность. Этого ветра было совершенно достаточно для того, чтоб надувать паруса моего кораблика, который легко пересекал пруд. Мне надо было только добежать до другого берега, чтобы встретить его там.

вернуться

1

Ньюфаундле?нд — одна из самых крупных пород собак; они прекрасно плавают и любят воду.