- А помнишь, любовь моя, почему мы их тут сжигали? Сынка его, избалованного, что род свой ставил поверх всего и родовитостью своей бахвалился? Помнишь?

   - Ну, помню, - пожала плечами Зоряна, - мерзкая семейка...

   - Ну а чего мёрзкая-то? Нормальная. Дед боярин был, почитай, отец - тоже, вот и сын боярин, родовитый значит..

   - Ну так человек то плохой! - сердито топнула супруга, - Какая разница, кто у... него... отец...

   Закончила жена почти шёпотом.

   - Думаешь, и Вовка может таким стать, плохим? - после долгой паузы промолвила тихо Зоряна.

   - Я этого не говорил. Станет таким, как мы его воспитаем. Не больше и не меньше. Только вот никто не знает, что из это выйдет. Отец того сынка-мажора тоже, наверно, старался для сына, к боярству готовил, ни в чем не отказывал да при себе держал, учил да с самыми благими намерениями воспитывал. Ну вот и развеяли мы его прямо тут. А сынок в кандалах к Рюрику отправился, на суд. И тут, кстати, не только в Вовке дело. У него дети будут, их тоже выделять станем? Больше давать, чем остальным? За что? За то, что Игнатьевы? Задерут нос, станут прав себе требовать, почувствуют себя лучше чем другие просто потому, что род у них знатный. Найдётся ещё один, такой как я, и упокоит потомков наших, за чванство да гордость непомерную. Или хуже того, в дружки-приятели набиваться народ станет, лебезить перед ними, возносить на пьедестал, безгрешными считать и правыми во всем, тогда вообще пиши пропало, такие чудовища получатся.

   - И что ж теперь, в чёрном теле его держать?

   - Ну это-то другая крайность, нет в этом смысла. Помнишь, я вам про выборы рассказывал?

   - Помню. Блажь это...

   - Нет, не блажь. Это предохранитель, как на паровой машине, чтобы идиоты да родовитые, что кичатся предками своими, а у самих ума ноль, не лезли в главные! В Государи да министры! Сейчас ты попросишь Вовку таскать на совещания, потом другие подтянуться со своими детьми, из наших, из Игнатьевых. Получиться такой себе кружок для избранных, куда другим хода нет...

   - Ну и что тут плохого? - не понимает Зоряна.

   - А то, что потом ты его на должность управляющую поставить попросишь, родную-то кровиночку, чтобы топором не махал, а в тепле и уюте сидел. Потом - вместо себя оставить попросишь, да и другие так сделают. Поколение пройдёт - Игнатьевы тут всем продолжат заведовать да своих детей в тому же готовить. Ещё одно - и будет у нас, как в Европе, король, наш с тобой потомок, да знать - его родственники. Только вот сможешь ты мне гарантировать, что при таком раскладе достойные люди попадут в государи да министры? В военачальники? Может, внук мой захочет себя науке посвятить, а его силком на трон потащат, по роду ему положено будет. И государь хреновый выйдет, и сам внук - несчастным. И остальные озираться будут, недоброе думать. Мол, написано в Законе, что все равны. А тут получается, что некоторые ровнее, и как человеку умному да умелому подняться? Зачем тогда всё это? - я обвёл рукой московские стены, - Пойдут таки дальше счастья искать, государство ослабеет, а то и заговор создадут, да сами на трон сядут, наших с тобой внуков порешив. Чтобы такого не было придётся народ гнобить, оружие да военное дело только избранным, остальных - под шконку. Да озираться по сторонам постоянно, нет ли заговора? Потом всё дальше пойдёт, крепостное право и право первой ночи, показательные казни для бунтовщиков да революции. Ты бы так жить хотела?

   - Нет... - тихо промолвила жена, потом вскинулась, спорить стала, - А вдруг по-другому будет, хорошо?

   - Неа, не будет. Встанем на путь передачи власти по родству - конец будет один. Я тебе примеров кучу приведу. Был в своё время государь, Николай Второй звали. Может, и человек хороший, да вот правитель отвратительный из него получился. Тоже по родству на самую вершину влез, а его потом со всей семьёй убили, да кислотой залили, чтобы памяти даже о них не осталось. Другой был, Иван Грозный звали, тот потомство после себя не оставил, и вся страна друг дружку резала, царя все искали себе. Это другая грань потомственной передачи власти. Третий был, Петр Великий, тот у сына заговор нашёл, сына прибил, в итоге дочка того Петра на трон влезла. Во Франции, у франков, там король сказал "Государство - это я", и после его смерти страна рухнула, и сына его бунтовщики порешили. Итог один - чтобы удержаться нужны репрессии, гайки закручивают, народ волнуется, потом бунт и смерть. Других примеров я не помню, разве что иногда из государя куклу делают послушную, что власти не имеет, а сидит, навроде зверюшки домашней на троне, для красоты. Только вот ресурсы на такое тратить - бестолково.

   - А что, выборы твои эти жизнь у всех лучше делали? - супруга не унимается.

   - Да нет, и они тоже плохо. У нас на несколько лет выбирали главу государства, так были и такие, что нахапают побольше, и бежать после очередных выборов. Тоже факт.

   - Надо соратников просто хороших выбирать, они государю помогут и дурака на трон не пустят, - выдала решение мне Зоряна.

   - Ага, вот тебе другой пример. Другой был у нас Государь, Сталин звали. Тот и правил вроде достаточно мудро, хоть и жестоко, и среди соратников его людей достойных было немало. А после его смерти его же сподвижники имя того Сталина в грязь втоптали, кровожадным животным обозвали, да всё хорошее, что им было сделано, по миру пустили. Сорок лет не прошло, а страна развалилась и много людей от того погибло.

   - Как-то всё мрачно у тебя получается. Куда ни кинься - везде только кровь да смерть, - супруга пнула кусочек льда, - и что же теперь делать? Ты как сам думаешь?

   - Я думаю, что надо так жизнь построить, чтобы каждый - я подчёркиваю! - каждый мог сказать "Государство - это я"! И соратники нужны, и выборы, нужна система сдержек и противовесов. Плюс так надо все организовать, чтобы власть не давала красивой жизни, а была тяжким бременем, трудным и сложным. Установить такие правила, чтобы каждый знал, что может он при наличии ума и знаний, ответственности и других качеств подняться в государстве. Я пока не говорил никому, но сам не очень пока понимаю, как нам тут дальше власть устраивать. Мне видится Государственный Совет родовой, из Игнатьевых и к ним примкнувших, основателей страны. Не из-за родства, а из-за того, что самые образованные они. И много нас, если с Ториром и Лисом да Святославом посчитать, да потомков в это число включить. Тогда не будет самодуров на троне или правителей слабых, из своей среды пусть достойного выбирают, да приглядывают строго. И главное - порядок определят, кого в совет политический этот включать. А то, может, не захотят внуки наши политикой заниматься, по стезе инженерной или какой другой пойдут. Что же, насиловать их теперь, заставлять делу, от которого воротит, всю жизнь посвятить? И ещё, думаю, один Совет нужен, Профессиональный. Тот будет по научной да хозяйственной части, чтобы решения политического Совета не приводили к упадку страны. В нём самых умных да авторитетных в науке и технологиях, в экономике и строительстве собирать станем. Ну и третий, им в противовес - Земский. Пусть люди, что под нами живут, представителей в нём собирают своих, и на жизнь свою жалуются, идеи продвигают, будет обратная связь. Если всё правильно устроить, то может устойчивая конструкция получиться. А Правительство пусть решения тех Советов в жизнь проводит. Ну и Государь, что по мере надобности выдвигается из числа людей достойных, лишь для решения быстрого вопросов нужен станет.

   - И выходит, не хочешь ты власть Вовке оставить?

   - Нет, не хочу. Захочет да ума хватит - сам возьмёт, шанс такой будет. А так пусть тем занимается, к чему душа лежит. Наукой, строительством, исследованиями, морем, сельским хозяйством, медициной - ему везде пути открыты. Нам пришлось с тобой взвалить на себя ношу тяжкую, государство строить, под давлением внешних обстоятельств. Пусть хоть дети наши живут так, как хотят, а не как отцы им диктуют да родословная указывает.