— Слишком это странно всё, — под нос пробормотал я себе, попутно собирая кроваво-красные плоды щипкового дерева. — Зачем мы нужны здесь?

Ответить на этот вопрос, к сожалению, не представляется возможным. Все слишком запутанно, но сейчас стоит сконцентрироваться на выживании, улучшении своей жизни и жизни дикарей.

Мои ребята уже пришли в себя, они с глупым видом смотрели на небо в попытках понять, что же это такое было. Проявление божественности земли или же нечто доселе невиданное? Нет, они могли видеть это довольно часто. Кто сказал, что я первый, кого перенесли сюда? Но как объяснить тогда систему? А что, если она не только у меня…

Я резко остановился на месте, откусил большой кусок красного фрукта и, выплюнув кость на землю, произнёс:

— Ну и что с того? — внимательно смотрел за тем, как дикари перетаскивали брёвна на полотно из лиан. — Мои ребята уже не такие, как обычные дикари… Мы сможем стать лучшими из лучших!

На самом деле удивительно, что эти лианы могут выдерживать подобный вес и не рваться на части. Неужели это какие-то особенные растения, чья прочность очень высока?

— Федя! — крикнул я, отвлекая от работы щуплого дикаря, щеголяющего голышом. — Подь сюды! — я начал махать рукой, изображая привлекающий к себе жест.

Я рад, что мне удалось присвоить им имена. Часть из дикарей откликаются на них, часть лишь глупо смотрит в ответ, когда я пытаюсь позвать их.

Вот Федя — очень прилежный работник, быстро учится, хорошо соображает. Если тенденция к развитию будет прослеживаться дальше, то может быть, стоит наградить его чем-нибудь? Одежда? Вкусности? Оружие?

Нужно ввести систему — труд/награда, чтобы ускорить развитие дикарей. Они будут целенаправленно работать и развиваться, чтобы в конечном итоге получить награду.

Я холодно смотрел на сгорбленные спины своих подопечных, планируя дальнейший путь развития, но потом покачал головой и присоединился к перетаскиванию брёвен. Жаль, что бензопила закончилась, так бы можно быть сделать часть забора или же напилить ещё больше досок. То, что я сделал, можно использовать, чтобы залатать вагон, но стоит ли оно того? Мне кажется, что стоит построить небольшой дом и заселить туда дикарей. Как раз приучу их ко сну не на улице, а внутри дощатого домишки.

По возвращению к месту будущего племени, я первым делом поспешил проверить состояние Степана. Парень лежал на кресле, прикрытый куском одежды.

— Разве я накрывал его? — я нахмурил брови и огляделся по сторонам. Дикаря, которого я оставил охранять раненого, нигде не было. Неужели он сбежал? Или… — Кто здесь⁈

Я схватил одну из палок, что лежала внутри вагона и, обхватив её двумя руками, начал обшаривать угол за углом. Я даже перевернул склад вещей, но так никого и не нашёл.

— Какого дьявола? Неужели он сам себя накрыл? — я не мог поверить тому, что вижу. Разве дикари не отрицают существование одежды? — Насколько помню, им и так хорошо спалось полностью голыми…

Мне не оставалось ничего, кроме как быстро выскочить на улицу, чтобы оббежать весь вагон в поисках незнакомца. Я чувствовал, что здесь что-то не так, но толком ничего объяснить не мог.

— НЕТ! — вдруг я услышал истошный крик, он шёл с другого конца вагона. Нет, не внутри, а снаружи — там, где до этого прятал убитых Юрингов. — Отпустите, ублюдки!

То-то я не увидел дикарей, только оставленные брёвна и фрукты, лежащие сверху.

— Всё-таки незнакомец был⁈ — я выгнул правую бровь и быстро побежал к источнику шума. Если воспринимать на слух, то он принадлежал мужчине в возрасте около сорока лет, может пятидесяти. Нужно успеть до того, как дикари его прирежут или же попытаются сожрать заживо. Я знаю, что они очень территориальные существа и если кто-то вторгнется в их племя, то его будет ждать незавидная участь.

Когда прибыл на место, увидел толпу дикарей, окруживших седовласого мужчину в чёрном костюме. Мои парни хватали его за одежду, тянули за галстук, отчего петля на шее незнакомца затягивалась всё сильнее и сильнее. Его лицо покраснело, глаза выпучились, а вены вздулись на лбу.

Он всеми силами пытался вырваться из окружения, но ничего не вышло.

Вдруг он заметил меня, с надеждой в глазах протянул руку в мою сторону и еле слышно пробормотал:

— П-помо-ги-те…

Я не знал, как реагировать, просто застыл в ступоре. Голову наполнили хаотичные мысли, а тело слегка дрожало. Помочь ему или же бросить? Кто он такой и как здесь оказался?

Стиснув челюсть, я всё же решил вмешаться и громким рыком ошарашил дикарей:

— СТОЯТЬ! — они быстро обернулись и отступили от незнакомца. Тот сразу же развязал галстук и до моих ушей донесся сильный приступ кашля. — Назад! — я указал рукой, чтобы дикари оставили меня и мужчину наедине.

— Вождь! — Федя указал пальцем на незнакомца. — Чужак! Убить!

— Да-да! — подхватили другие. — Убить! Чужак! Племя! Защита! — они настаивали на своём. Каждый из них научен горьким опытом, когда родные погибают от копья чужака, но сейчас всё совершенно по-другому. Вот только как объяснить им это? А стоит ли вообще объяснять?

— Я сказал — НАЗАД! — я схватил Толяна и Федю за шкирку и оттолкнул от нас подальше. Только грубостью мне удалось избавиться от жестоких созданий этого мира. Они с кровожадностью в глазах, направленной на незнакомца, всё же решили отступиться, чтобы заняться сортировкой брёвен.

— В-вы…— заговорил мужчина. Он был куда выше меня, около метра девяноста, с широкими плечами, прямой осанкой. У его очень мудрый вид, словно у какого-то профессора, а прокрашенные чёрным виски только добавляли ему статности. — Кто вы такой?

— Это ты накрыл Степана? — я решил первым делом поинтересоваться, он это сделал или нет.

— Степана? — он не совсем понял, о чём я, но потом вдруг до него дошло. — Тот черно… Дикарь?

— Подождите! — он вдруг замахал руками. — Где я и как здесь очутился? Вы знаете ответ на этот вопрос? — его взгляд нервно бегал из стороны в сторону, частично цеплялся за дикарей, работающих с деревом, переходил на искорёженный вагон и потом ложился на меня. — Я-я…— заикался мужчина. — Я ехал на работу… Проехал Тульский оружейный, а потом, когда должен был пересечь Демидовский мост в асфальт, прямо передо мной… Ударила молния красного цвета, всё померкло и я проснулся рядом с этим вагоном. — он схватился за голову, по всей видимости его мучили приступы головной боли.

— Пойдём, — я сделал жест рукой, чтобы тот следовал за мной. — Я расскажу тебе, — я примерно представлял то, что он сейчас ощущает, поэтому не стал заваливать его вопросами или же отвечать на его как попало. Нужна более спокойная обстановка, чтобы привести мысли в порядок.

Мы заползли в вагон и, рассевшись друг на против друга, вдавив спину в мягкое кресло, принялись обсуждать произошедшее с нами. На самом деле, я был несколько рад появлению другого разумного человека. Общение с дикарями неизбежно привело бы к моей деградации, чего я боялся больше всего.

Пока рассказывал о мире, в который мы попали, все время наблюдал за выражением лица моего собеседника. Как он отреагирует? Сможет принять этот факт или будет сходить с ума? В ходе моего монолога я не касался дел системы, но всячески пытался узнать, есть ли у него подобная штуковина. Но он вообще не понимал, о чем я и не улавливал тонкие намёки. На какое-то время я успокоюсь, но в будущем обязательно подкопаю под него, чтобы более досконально узнать о существовании системы.

— Мне нужно вернуться домой, — он вдруг встал во весь рост и направился к выходу.

— Что ты делаешь? Хочешь помереть в том чертовом лесу? — я опустил правую бровь и внимательно посмотрел на его сгорбившуюся спину. После рассказа о мире и том, что здесь происходит, он будто бы постарел лет на десять. — Ты не сможешь вернуться домой, по крайней мере сейчас, — я специально обронил последнюю фразу. Можно попытаться дать ему надежду на возвращение, чтобы сохранить ему жизнь.

Он застыл в дверном проёме и, не поворачивая головы, произнёс: