Прежде чем Кэтрин успела добраться до двери, Рози, смеясь и болтая с Ральфом, открыла ее. Она даже не взглянула на того, кто пришел. Просто от­перла дверь и вновь повернулась к Ральфу, продол­жая оживленный разговор. А Кэтрин стояла шагах в трех от двери, удивленно глядя на не менее удив­ленного Джейка Трелони. Она даже не знала точно, чего в ней было больше – страха, раздражения или смущения.

Джейк выискал среди толпы Кэтрин, брови его поднялись, он выглядел так, будто не верит своим глазам. Кэтрин и сама глазам своим не верила. Что он здесь делает? Почему пришел? Неужели его ме­роприятие с Ванессой закончилось так рано? Она с минуту молчала, а затем проявила естественность своей натуры, смирившись с обстоятельствами:

– Проходите, мистер Трелони. Присоединяйтесь к нашей вечеринке.

Он вошел в квартиру, но выглядел весьма настороженно, даже дверь за собой не закрыл, и Кэтрин обошла его, чтобы сделать это.

– Я думал, вы одна, – сказал он мрачно.

– Почему же вы так думали, мистер Трелони? У меня великое множество друзей, как сами сейчас можете видеть.

У него, очевидно, были причины для столь мрач­ного расположения духа, и Кэтрин почувствовала себя вполне отомщенной. Наверное, думал, что она вернулась домой и тоскует в одиночестве, в пустой квартире, в то время как он сам приятно проводит время с Ванессой Стоукс. Да уж, лучшего момента, чтобы прийти сюда, и выбрать нельзя.

Но самое удивительное, что его появления ник­то не заметил. Он был такой привлекательный, та­кой эффектный, что всеобщее невнимание не мог­ло не задеть его самолюбия. Ну как же, обычно все головы поворачивались в его сторону, стоило ему только где-нибудь появиться. А тут, на его беду, все головы затуманены вином, музыка звучит слишком громко, все говорят в полный голос, и людям так хорошо и весело друг с другом, что на Джейка Тре­лони, к его большой, очевидно, досаде, никто про­сто не обращает внимания.

Кто-то из мужчин мимоходом сунул в руку новоприбывшего гостя бокал вина, и Кэтрин, подняв свой бокал, посмотрела прямо ему в глаза и просто­душно сказала:

– Мы тут решили немного пошуметь, собрались старые друзья-приятели. Хорошо, что вы не приве­ли сюда Ванессу. Для нее хорошо. Потому что почти все здесь присутствующие терпеть ее не могут. Неко­торые даже презирают.

– Потанцуем, Кэти, – пригласил ее один из го­стей, когда музыка возобновилась.

Парень уже протянул к ней руку, и она собира­лась пойти с ним танцевать, как вдруг Джейк вце­пился в нее.

– Моя очередь, – резко сказал он.

– Вы не занимали очередь, мистер Трелони, – столь же резко отозвалась Кэтрин. – Вы пришли не­званым. И надо еще посмотреть, не принадлежите ли вы к тому сорту людей, которые приходят на ве­черинки лишь затем, чтобы всем испортить настро­ение.

Он отставил свое вино, забрал и у нее бокал, тоже отставив его, и почти насильно потащил ее в угол, где, притиснув к стене, навис над ней, как башня.

– Какого черта вы делаете в этом хаосе? – серди­то спросил он.

– Я здесь живу! – Она повела рукой, как бы по­казывая ему все происходящее. – Мы частенько так собираемся. Я обожаю подобные вечеринки.

– Черта вы тут обожаете! – прошипел Джейк. – Это не ваша стихия. Вы спокойная, застенчивая, воз­душная, можно сказать, неземная.

– За дурочку меня держите? За этакую малень­кую, несчастную хромоножку?

– Ничего подобного, я не имел в виду, и вам это известно!

Джейк удерживал ее за хрупкие плечи и даже слегка потряхивал. Это просто взбесило Кэтрин. Руки распускает… Да по какому праву он здесь? Что он вообще о себе вообразил?

– Я живу жизнью, о которой вы ничего не знае­те, – твердо проговорила она. – И вам до этого нет никакого дела. Что вам от меня нужно? Уберите не­медленно от меня свои руки.

– Вы слишком много выпили! – заявил он. – Вы не из этой жизни, подобному сорту веселья и шума вы не принадлежите, так же как и хмельным пи­рушкам.

– Я принадлежу тому, что люблю, – твердо сто­яла на своем Кэтрин.

На самом деле она выпила лишь бокал вина. Впро­чем, Джейк, так неожиданно явившись, лишил ее и той легкой и невинной степени опьянения, кото­рая лишь приятно бодрит и веселит. Она вмиг отрез­вела и хотела понять одно: зачем он пришел? Те­перь, кажется, у нее не осталось сомнений, что этот человек преследует ее. Зачем? С какими целями? Обвиняет ее в чем-то – непонятно в чем, – старает­ся обидеть. Чего он хочет этим добиться? Они чужие люди…

– Я не могу разговаривать с вами в таком гвалте, – хмуро проворчал Джейк. – Давайте выйдем отсюда.

И, не дожидаясь ответа, он схватил ее за талию, а когда Кэтрин попыталась вырваться, тесно при­жал к себе. Она и глазом не успела моргнуть, как оказалась на площадке у лифта. Он захлопнул дверь квартиры и снова притиснул ее к стене в своей обыч­ной возмутительной манере.

– Нам не о чем разговаривать! – задыхаясь от возмущения выпалила она.

– Вы прекрасно знаете, что есть о чем. – Он по­давлял ее своим взглядом. – Я должен объясниться с вами относительно этого вечера, относительно Ванессы.

– Вы ничего не должны мне объяснять, мистер Трелони!

– Перестаньте называть меня так! – взорвался он. – Вы сбежали с выставки, не дождавшись офи­циальной части.

– Я прихожу и ухожу, когда мне хочется, издав­на уж так повелось, – твердо взглянув на него, ответила Кэтрин. – А вас я совсем не знаю, и меня совершенно не волнует, что вы думаете о моем ухо­де. Жаль только, что я не могу исчезнуть так основа­тельно, чтобы вы меня никогда не нашли. Поверь­те, я говорю правду, вы слишком мало для меня значите, чтобы я стала вам лгать.

Она вновь попыталась вырваться, но он так силь­но сжал своими клешнями ее плечи, что она не могла пошевелиться. Кэтрин возмущенно уставилась на него. Она даже не была испугана. То, что проис­ходило, напоминало скорее ссору. Неужели они ссо­рятся? Да как это может быть? Стала бы она ссо­риться с незнакомцем? Впрочем, Джейк, если быть местной с собой до конца, не был для нее незна­комцем. Она понимала это. Более того, она даже как-то чувствовала его состояние, почти читала его мыс­ли. Но как дико ее бесит его поведение! Ведет себя как захватчик, а она ничего не может, только гнев­но смотреть на него, чтобы он хотя бы в ее глазах прочитал то негодование, которое возбудил в ней своим поведением.

– Кэтрин, – вдруг совершенно беспомощно про­бормотал он, – я не знаю, что мне с вами делать.

– Ничего не надо со мной делать. Просто оставь­те меня в покое. Я вам обещаю, что никогда больше не поеду в Корнуолл. Я не хочу вас знать. Не хочу нас видеть, ничего…

Голос ее перешел в шепот, будто она сообщала ему какую-то страшную тайну. А он… Глаза его сузи­лись, он впился в нее взглядом, и рука его косну­лась ее подбородка.

– Вы перевернули мою жизнь, спутали все мои дни, – тихо сказал он.

– Нехорошо так говорить. – Она взглянула пря­мо ему в глаза. – Я знать вас не знала, когда вы остановили меня над обрывом. Я никогда не пыта­лась вмешиваться в вашу жизнь. Вы сами разыскали мой дом, последовав за мной тем вечером, да и се­годня я вас не звала. В чем же моя вина?

– Я вас не обвиняю. Я просто пришел…

– Нет, обвиняете. И вы не просто пришли, вы меня преследуете, чего-то хотите от меня. Чего?

– Ради Бога, Кэтрин! Я просто хотел немного побыть с вами.

– Зачем?

Она смотрела на него таким ясным и безыскус­ным взглядом, что его охватило смятение. Почему он не может понять ее? Почему она постоянно при­водит его в замешательство? А ведь выглядит такой невинной и наивной, существом не от мира сего…

– Я не знаю, – нервно проговорил он. – Может быть, вы моя очередная жертва.

Он видел, что она потрясена его словами. Она вырвалась от него и метнулась к дверям прежде, чем он успел ее остановить. Дверь открылась, и Кэтрин без памяти была рада, что, когда он выволок ее из квартиры, замок не защелкнулся. Но войти она не успела, ибо Джейк вновь перехватил ее.

– Кэтрин! – взмолился он. – Стойте, прошу вас, хотя и не имею права ни о чем вас просить…