В половине девятого сент-маргаретсское такси доставило их к воротам второго кордона, и они, предъявив пропуска и миновав рощицу, вышли на необъятный бетонный простор. Оба были возбуждены и чувствовали себя отлично. После горячей ванны и часового сна в гостеприимном Гранвилле они подкрепились крепким бренди с содовой — Гала выпила две, а Бонд три порции — изумительной жареной камбалой, гренками с сыром и кофе. И теперь, когда они уверенным шагом направлялись к дому, лишь только после дотошного осмотра можно было заключить, что еще днем они гибли от усталости, были обнажены и что одежда скрывала их синяки и ссадины.
Они тихо вошли в парадную дверь и на мгновение задержались в освещенном холле. Из столовой доносились беззаботные голоса. Наступила пауза, а за ней взрыв хохота, среди которого особо выделялся хриплый лай сэра Хьюго Дракса.
С искаженным усмешкой ртом Бонд пересек холл и приблизился к дверям столовой. Затем, изобразив на лице радостную улыбку, он открыл дверь и пропустил Галу вперед.
Дракс сидел во главе стопа в нарядном лиловом жакете. Когда они появились в дверях, его полная снеди вилка, уже поднесенная к раскрытому рту, застыла в воздухе. Никто не заметил, как содержимое вилки, соскользнув, шлепнулось на край стола с мягким, но отчетливым звуком.
Кребс пил красное вино из бокала, который словно примерз к его губам, и вино тонким ручейком потекло из него по подбородку, а оттуда на коричневый атласный галстук и желтую сорочку.
Сидевший спиной к дверям доктор Вальтер вывернул шею, лишь заметив странное поведение соседей, их выпученные глаза, раскрытые рты и побледневшие лица. Он среагировал медленнее остальных, так как, отметил Бонд, обладал более крепкой нервной системой.
— Ach so [так-так (нем.)], — мягко произнес он. — Die Anglander [англичанин (нем.)].
Дракс был уже на ногах.
— Дружище, — заговорил он хрипло. — Дружище, мы уж начали беспокоиться. Думали уже посылать поисковую партию. Несколько минут назад один из охранников доложил, что случился обвал. — Обогнув стол, он приблизился к ним, в одной его руке была салфетка, в другой — все так же воздетая кверху вилка.
Его лицо сначала покрылось пятнами, а затем вновь приобрело обычную красноту.
— А вам бы следовало предупредить меня, — обратился Дракс к девушке, закипая от гнева. — Крайне удивлен вашим поведением.
— Это моя вина, — вступился Бонд за Галу и сделал несколько шагов вперед, чтобы видеть всех сразу. — Прогулка оказалась чуть более продолжительной, чем я предполагал. Мне показалось, что нас может отрезать прилив, и мы отправились в Сент-Маргаретс, пообедали там и вернулись обратно на такси. Мисс Бранд хотела позвонить вам, но я убедил ее, что мы будем дома до восьми. Так что ругайте меня. Но, прошу вас, продолжайте ужин. С вашего позволения, я присоединюсь к вам для кофе и десерта. Мисс Бранд, вероятно, захочет удалиться к себе. Долгий день, кажется, утомил ее.
Бонд церемонно обошел стол и занял место везде Кребса. Белесые глаза Кребса, уже пережившего первое потрясение, были устремлены, как заметил Бонд, в тарелку. Проходя у него за спиной. Бонд с удовлетворением обратил внимание на огромную шишку на его макушке.
— Да, отправляйтесь к себе, мисс Бранд, поговорим утром, — раздраженно проговорил Дракс.
Гала послушно покинула комнату. Дракс вернулся к своему месту и тяжело опустился на стул.
— Замечательные все-таки эти скалы, — весело сказал Бонд. — И гулять под ними так занятно, никогда не знаешь, где и в какой момент они обрушатся. Вроде «русской рулетки». Но что удивительно, я ни разу не слыхал, чтобы кто-нибудь погиб под ними. Видимо, ничтожно мала вероятность попадания. — Он помолчал. — Кстати, вы только что говорили о каком-то обвале?
Справа от Бонда раздался слабый стон, и следом — звон разбитого стекла и фарфора. Кребс головой рухнул на стол.
Бонд посмотрел на него с вежливым любопытством.
— Уолтер, — воскликнул Дракс. — Вы что, не видите, что Кребс болен? Отведите его спать. И без снисхождения. Он слишком много пьет. Поторопитесь.
Вальтер с лицом, искаженным яростью, широким шагом обошел стоп и рывком поднял голову Кребса из месива осколков. Схватив за шиворот, Вальтер поставил его на ноги и выволок из-за стола.
— Du Scheissker! [Негодяй! (нем.)], — прошипел Вальтер, глядя в покрытое пятнами, с бессмысленными глазами лицо. — Marsch! [Пошел! (нем.)] — Он развернул Кребса и вытолкнул в буфетную. Послышался приглушенный шум заплетающихся шагов и проклятия, затем хлопнула дверь, и все смолкло.
— Видно, у него был тяжелый день, — сказал Бонд, глядя на Дракса.
Великан обильно потел. Одним движением он отер лицо салфеткой.
— Чушь, — отрезал он. — Напился.
Лакей с негнущейся спиной, который, казалось, ничуть не был потревожен внезапным вторжением Кребса и Вальтера в буфетную, подал кофе. Бонд налил себе и сделал маленький глоток. Он ждал, пока закроется дверь в буфетной. Еще один немец, подумал он. Уж этот-то наверняка разнесет новость по казармам. Хотя, может быть, остальные сотрудники и не при чем. Возможно, что внутри одной группы действует еще и другая. И если так, знает ли об этом Дракс? Можно ли объяснить его изумление, хотя бы отчасти, оскорбленным достоинством, потрясением себялюбца, чья исключительность была поставлена под вопрос хрупкой секретаршей? У самого у него прекрасное алиби. Весь день он провел в шахте, наблюдая за заправкой. Бонд решил копнуть слегка в этом направлении.
— Как прошла заправка? — спросил он, не сводя глаз со своего визави.
В этот момент Дракс зажигал длинную сигару. Сквозь дым и огонь спички он посмотрел на Бонда.
— Превосходно. — Раскуривая сигару, он сделал несколько глубоких затяжек. — Теперь все готово. Оцепление выставлено. Утром часа за два все подчистим, закроем площадку. Кстати, — добавил он, — завтра днем я отправлюсь в Лондон и возьму мисс Бранд с собой. Мне понадобится и Кребс, и секретарь. А у вас какие планы?
— Мне тоже нужно в Лондон, — выпалил Бонд. — Я должен представить в министерство окончательный доклад.
— Вот как? — небрежно осведомился Дракс. — О чем? Я думал, вы вполне удовлетворены принятыми мерами.
— Да, — сказал Бонд уклончиво.
— Тогда все в порядке, — оживился Дракс. — А теперь разрешите мне, — он встал из-за стола, — удалиться в кабинет, нужно еще поработать кое с какими бумагами. Поэтому я прощаюсь.
— До свидания, — уже вдогонку произнес Бонд.
Бонд допил кофе, прошел в холл, а оттуда поднялся к себе. Что в комнате проводили повторный обыск, он понял с первого взгляда. Бонд пожал плечами. В комнате был лишь кожаный кейс. Его содержимое вряд ли могло рассказать о многом, за исключением разве того, что Бонд снаряжен всеми необходимыми в его профессии инструментами.
«Беретта» в плечевой кобуре лежала там, где он ее и оставил — в пустом кожаном футляре, в котором Тадлон хранил бинокль. Бонд достал пистолет и сунул его под подушку.
Он принял горячую ванну и, замазывая йодом синяки и ссадины, извел добрую половину флакона. Затем лег в постель и потушил свет. Все тело болело. Он был измотан до предела.
На мгновение в его мыслях снова возникла Гала. Он советовал ей принять таблетку и запереться на ключ, чтобы по крайней мере до утра ни о чем не думать.
Прежде чем отключиться, он, не без тревоги, успел подумать о ее завтрашней поездке с Драксом в Лондон.
Не без тревоги, но без отчаяния. Со временем многие вопросы обретут ответы, многие тайны — разгадки, но главные факты по-прежнему казались незыблемыми и неразрешимыми. Этот странный миллионер построил мощнейшее оружие. Министерство ассигнований довольно им и считает это разумным. Того же мнения придерживаются премьер-министр и парламент. Запуск ракеты должен состояться через 36 часов под строгим контролем и с соблюдением всех мер безопасности. Но кто-то, и быть может этот кто-то не одинок, хочет убрать его и девушку с дороги. Все на нервах. Напряжение почти осязаемо. Может, корень всему зависть. А может, и в самом деле кто-то увидел в них диверсантов. Но какое это может иметь значение, если они с Галой будут глядеть в оба? Осталось-то чуть больше суток. Ведь они открыты как на ладони — май, Англия, мирное время. Глупо забивать себе голову мыслями о кучке лунатиков, раз самому «Мунрейкеру» ничто не грозит.
