Теперь я зевала, проклинала герцога Абиэйгла и собственное вчерашнее желание сбежать из города, чтобы уж наверняка с герцогом не пересекаться. Пусть и поездка к жрецу была успешной. За пожертвование храму, приличное пожертвование, Ерелей согласился перенести утренние молитвы ко мне в дом. Добавленный на убранство внутреннего дворика храма, сиречь на мелкие расходы жреца, кошель с золотом помог священнослужителю определиться с временем, которое он готов потратить на очистку моего жилища от проклятия и отмаливание моих несчастных умерших супругов.

В этом кошеле денег хватило бы на наем извозчика для всех жрецов и служек храма, но, вряд ли жрец Ерелей разорится на подобное. Придется сегодня жрецам и всем мелким прислужникам прогуляться с утра пешком, вместо молитвенных песнопений Триединым Божествам. А вот после день и ночь отработать. Но это уже не моя забота.

Оделась сегодня я очень скромно, следовало изображать грусть и смирение. Кричащие наряды для такого спектакля точно не подойдут. Кружевной серый платок на убранных в простую прическу волосах. Серое же платье и скорбное выражение лица. Все очень кстати вписывалось в мое нынешнее окружение, которое состояло из служителей Триединых Богов.

Ерелей расположился с удобством в гостиной и довольно потирал руки, глядя на бутылку красного вина с виноградников моего отца. Служки устроились в домашней молельне и практически сразу принялись за дело — петь по очереди молитвы. Стандартный набор для таких дорогостоящих случаев как мой. За упокой каждого моего мужа, за здравие меня и всех моих и их родных. За благополучие короля, города и мир во всем мире. Дружно они взялись за дело. С душой. Аж в гостиной слышно. Жаль, что не за окнами. Надо было оплатить хор. Только тогда самой бы пришлось сбежать из дома.

К полудню их завывания набили мне оскомину. Я кривилась и терпела, думая о том, что наказала сама себя. Не следовало столь буквально воплощать сказанные сгоряча слова. Герцог, наверняка, еще после ночи не оправился, куда ему проверять столь ли щепетильно держу обещание или нет. Меня так и подмывало сказать жрецу, что можно уже и закруглиться, но упрямство меня останавливало и я пока молчала, стиснув зубы.

Тетушка с умилением наблюдала за смакующим вторую бутылку вина жрецом, я сходила с ума от скуки и от злости, а служки выли. Веселенький денек. В обед я не выдержала и предложила Ерелею прервать песнопения. Ненадолго. Ровно настолько, чтобы все участники действа успели спокойно подкрепиться. Жрецу это предложение пришлось по душе и он отдал соответствующую команду. Народ в молельне такой вариант развития событий тоже понравился. Младших жрецов я распорядилась проводить в столовую, где как раз накрывали для нас обед, а служки должны были поесть на кухне, со слугами.

Дружной, теплой компанией мы поглощали в молчании обед. Прослезившийся Ерелей смотрел восторженными глазами на третью бутылку, в этот раз очень редкого и невероятно дорогого вина. Младшие священнослужители наворачивали еду за обе щеки. А я отдыхала, морально готовясь к тому, чтобы как-то выдержать оставшееся до завтра время. Его было еще много, слишком много для моей нетерпеливой натуры. Я как раз собиралась с духом, чтобы предложить Ерелею поделиться еще парочкой бутылок с более простой выпивкой со своими подчиненными и на некоторое время приостановить действо, развернувшееся сегодня в моей доме… Но как набрала воздуха в легкие, так и выдохнула его обратно.

Уриан доложил о приходе герцога Абиэйгла собственной персоной. Какой рисковый мужчина. Знает же, что могу отказать на вполне законных основаниях. Но все равно идет на нарушение этикета и практически врывается в мой дом, когда его не ждут. Впрочем, что кривить душой? Ждут, еще как ждут… И Его Сиятельство в очередной раз идет предусмотренным мной путем. Как же предсказуемо и скучно. Но есть один плюс в его приходе. Завывания жрецов я терпела не зря.

Дворецкому я приказала провести гостя в гостиную, дверь в столовую при этом оставила предусмотрительно приоткрытой. Со скорбным, отрешенным выражением лица зашла в комнату через вторую дверь. Подняла задумчивый взгляд на гостя и тихо, будто еще не отошла от молитв поприветствовала его:

— Пусть Триединые благословят ваш путь, герцог.

Предвкушающее выражение лица мужчины, сменилось возвышенной улыбкой. Он перевел взгляд с меня на букет и коробку в своих руках и вздохнул.

— Красные лилии? — удивленно распахнула глаза я. — Но…

— Неудачный выбор, — признал собственную оплошность гость. — Но это единственные цветы, на которые не бывает аллергии.

Герцог улыбнулся и развел руки в стороны, показывая наглядно как опростоволосился. Но досады даже близко не было в глазах Его Светлости. А я опустила взгляд вниз, не зачем заранее давать подсказку поклоннику, что оплошность просто катастрофических размеров. Оправдывая мои самые худшие ожидания, жрец Ерелей решил собственной персоной засвидетельствовать почтение столь знатной особе как герцог Абиэйгл.

Вино сыграло свою коварную роль и старший жрец храма Триединых стоял, пошатываясь, в дверях. Он сиял добродушной улыбкой и пытался выразить всю свою радость от встречи с герцогом. Подозреваю, что и Его Сиятельство не раз прибегал к услугам златолюбивого жреца.

— Ваше Сиятельство, какими судьбами? Ее Сиятельство была столь добра, что не дала бедным служителям Триединых погибнуть с голоду и сорвать голоса, — тут же сдал с потрохами себя, меня и своих помощников.

Я тут из себя смиренницу корчу, а он про застолье. Но все это не столь и страшно. Его Светлость ждет «приятный» сюрприз, мной не запланированный, но от этого не менее греющий мне душу. Тут и яму копать не нужно, гость сам постарался себе могилку обеспечить. Только большая коробка в его руках меня немного смущает и вызывает опасение. Что же там мой горячий поклонник припас? И почему не торопится вручить?

— Герцог, — подала голос все так же тихо и смиренно. — Предлагаю вам составить нам компанию за столом. У нас перерыв в молитвах.

Думала, откажется… Но, этот жук просто вежливо улыбнулся и принял приглашение:

— С радостью.

Ерелей хоть и был пьян, цветы тоже заметил. Пошатываясь он сложил домиком у груди руки и засиял.

— Так вы пришли сюда с высокой целью? — возрадовался он и прослезился. — Я так рад, Ваше Сиятельство. Ваше участие в молитвах тронет наши сердца и сердца Триединых. Не ожидал… Не поверите, не ожидал…

Что же герцог так не предусмотрительно пришел с букетом цветов, которые преподносят только Триединым Богам? Намек хотел сделать? Думал, совсем не молюсь и праздно провожу время? Правильно, кстати, думал… Или решил, что если и молюсь, то в одиночестве? Ему следовало навести справки, прежде чем соваться ко мне в дом. Поторопился идти на абордаж. В очередной раз пошел напролом. И поделом, со мной тоньше действовать надо… Наглость не всегда помогает. Хитрость и коварство часто много действенней.

Вот теперь пусть попробует отвертеться от совместных песнопений. А решит сказать, что букет не ради молитв куплен в храмовом саду — недешево обходится благосклонность богов, цветы эти на вес золота продаются — выслушает проповедь от не контролирующего себя старшего жреца Ерелея. Еще и младшие жрецы будут глядеть укоризненно, воздействуя на совесть. Правда, подозреваю, что ее у герцога как раз-таки и нет. Но при таком количестве народу, не решится хамить… Снова слишком много свидетелей. Остается у него одна надежда на завтра. Вот только и там у него шансов нет. А дальше все сложнее, дальше среды я как-то не думала. Четверг стоит как-то обезопасить. В пятницу Большой бал, еще один сложный день. Чем дальше думаю, тем больше голова о нем болит.

Глаза всех присутствующих за столом были прикованы к высокой фигуре герцога и цветам в его руках. Тетушка же кинула взгляд на коробку, глянула на меня и приподняла брови в немом вопросе. Баронессе тоже кажется странным, что и цветы, и коробку мужчина не вручил мне когда мы беседовали один на один? Стоит быть морально готовой к каверзе со стороны неугодного мне поклонника. Слишком уж спокойным он выглядит, а зеленые глаза довольно блестят.