Пользуясь чрезвычайно чувствительной аппаратурой, ученые выяснили некоторые факты. На лету летучая мышь испускает непрерывные ультразвуковые сигналы - сверхтонкий писк, не воспринимаемый человеческим ухом. Как выяснилось, частота этих сигналов - около тридцати "писков" в секунду. Эхо, то есть отраженный от препятствий сигнал, воспринимается ушами зверька, а в некоторых случаях - причудливыми носовыми выростами, благодаря чему летучая мышь узнает о наличии препятствия и определяет расстояние до него. Собственно говоря, это принцип действия радара в чистом виде. Но вот что заставило ученых задуматься: посылая звуковой сигнал от радара, необходимо отключить приемное устройство в момент, когда посылается сигнал, чтобы принимать только эхо. Иначе будет зафиксирован и сам звук, и его отражение, то есть сигналы смешаются и все смажется. Электрическое устройство обеспечивает такое разделение, но как летучие мыши выходят из положения - вот вопрос. В конце концов обнаружили почти незаметную мышцу в ухе зверька - она-то и помогает справиться с задачей. В тот самый момент, когда зверек издает писк, мышца сокращается, и ухо перестает слышать, после чего мышца вновь расслабляется, и ухо готово принимать отраженный сигнал.
Но самое поразительное во всем этом не то, что каждая летучая мышь имеет свой личный радар (со временем перестаешь поражаться чудесам природы), а то, что зверьки настолько опередили человека. В отложениях раннего эоцена найдены ископаемые летучие мыши, почти ничем не отличающиеся от современных. Выходит, летучие мыши пользуются радаром на протяжении почти пятидесяти миллионов лет. Человек же овладел этой тайной всего несколько десятков лет назад.
Я сразу заметил, что мой первый пример слегка сбил спесь с капитана. Кажется, он был уже не так уверен в себе и боялся проиграть пари. Услышав, что следующий пример будет связан с электричеством, капитан немного приободрился. Он даже расхохотался и заявил, что нипочем не поверит, чтобы у животных были электрические лампочки. Я возразил: я говорю не о лампочках, а об электричестве и могу назвать нескольких животных, которые им пользуются. Вот, например, электрический скат, или "торпедо", - странное существо, похожее на сковородку, расплющенную паровым катком. Скаты исключительно хорошо маскируются; мало того, что их окраска в точности подходит к цвету песчаного дна, у них есть еще и неприятная привычка закапываться в песок, делаясь практически невидимыми. Помню, как-то раз мне пришлось видеть собственными глазами действие электрических органов ската - они занимают довольно большую площадь на его спине. Это было в Греции - я сидел и смотрел, как местный мальчишка ловит рыбу в мелком заливе с песчаным дном. Он брел по колено в прозрачной воде, держа наизготовку трезубец, который рыбаки применяют при ночной ловле. Мальчишка двигался вдоль берега, охота шла как нельзя лучше - он уже наколол на трезубец несколько крупных рыб и небольшого осьминога, прятавшегося в кучке камней. Когда он подошел к тому месту, где я сидел, с ним стало твориться что-то до такой степени странное, что я даже испугался. Он медленно шел вперед, пристально вглядываясь в воду и держа трезубец наготове, но вдруг рывком выпрямился, как по команде "смирно!", и ракетой вылетел из воды вертикально вверх с воплем, слышным на полмили. Мальчишка плюхнулся обратно в воду, поднял фонтан брызг и тут же, издав еще более душераздирающий вопль, взвился вверх. На этот раз он, упав в воду, уже не смог подняться на ноги и выбрался на берег ползком, подтягиваясь на руках. Когда я подбежал, он лежал навзничь, бледный и дрожащий, и задыхался, будто пробежал с полмили. Я не понял, то ли это шоковое состояние, то ли прямое действие электричества, но, как бы то ни было, больше я в этом заливе не купался.
Самое знаменитое из всех электрических животных - электрический угорь. Но как ни странно, эта рыба вовсе не угорь, она только похожа на него формой тела. Такие длинные черные рыбины живут в ручьях и реках Южной Америки и достигают порой восьмифутовой длины, а толщиной бывают с бедро взрослого мужчины. Несомненно, сведения о них сильно преувеличены, но крупный экземпляр может, пожалуй, своим "зарядом" сбить с ног переходящую через реку лошадь.
Когда я ловил животных в Британской Гвиане, мне очень хотелось добыть и привезти в Англию нескольких электрических угрей. В том месте, где мы разбили лагерь, их было множество, но они прятались в глубоких пещерах, образованных в каменистых берегах реки. Почти все пещеры имели выход наружу в виде круглых углублений, промытых паводками, и в каждом углублении обитал электрический угорь. Стоило подойти к его убежищу и затопать посильнее, как угорь откликался странным мурлыкающим хрюканьем - казалось, глубоко под землей сидит крупная свинья.
Как я ни пытался поймать хотя бы одного угря, мне это не удавалось. Однажды мы с товарищем в сопровождении двух индейцев отправились на лодке за несколько миль в деревню, обитатели которой слыли великими рыболовами. Там мы купили несколько животных, в том числе древесного дикобраза. И тут, к моей несказанной радости, явился еще один индеец и принес в довольно хлипкой корзинке электрического угря. Поторговавшись и заплатив за всю живность, включая электрического угря, мы навалили добычу в лодку и тронулись в обратный путь. Дикобраз восседал на носу, с интересом разглядывая берега, а перед ним лежал в своей корзинке угорь. На полпути к дому электрический угорь выбрался из корзинки. Обнаружил побег дикобраз. Насколько я понимаю, он принял угря за змею, поэтому стремглав бросился с носа на корму и попытался забраться ко мне на голову. Отбиваясь от колючих объятий дикобраза, я вдруг заметил, что угорь резво скользит прямо мне под ноги, и тут я проделал невероятный трюк. В жизни не подозревал, что способен на такое: я подскочил в воздух сразу из сидячего положения, прижимая к груди дикобраза, и снова приземлился, пропустив угря и не перевернув утлую лодчонку! У меня были еще свежи воспоминания о мальчишке, наступившем на электрического ската, и я не собирался разыгрывать ту же сцену с электрическим угрем, совершенно неподходящим партнером. К счастью, угорь никого из нас не ударил током; пока мы пытались разными жонглерскими приемами загнать его в корзинку, он скользнул через борт и нырнул в реку. Признаюсь, никто о нем не пожалел.
Мне пришлось как-то раз кормить электрического угря, который жил в большом аквариуме в зоопарке, и я не отрываясь смотрел, как он расправляется с добычей. Длиной футов в пять, угорь мог справиться с рыбой пяти или десяти дюймов. Рыбу ему давали живую, но смерть ее была мгновенной, и я не испытывал угрызений совести. Угорь, как видно, знал обычное время кормежки и плавал по своему аквариуму взад-вперед с монотонной размеренностью часового у ворот Букингемского дворца. Когда в аквариум бросали рыбу, он застывал на месте, очевидно выжидая, пока она подплывет поближе. Как только она оказывалась в зоне поражения - примерно в одном футе от него, угорь начинал мелко вибрировать всем телом, будто в этом длинном черном шланге вдруг заработала динамо-машина. Рыба застывала в полной неподвижности: смерть настигала ее раньше, чем я замечал, что происходит; рыба медленно переворачивалась вверх брюшком, повисая в воде. Угорь подплывал чуть ближе, открывал пасть и всасывал добычу, как длинная "кишка" пылесоса. Только ее и видели!
Победоносно, как мне показалось, завершив рассказ об электричестве, я перешел к новой теме - к медицине. Я объявил, что рассказ пойдет об анестезирующих веществах. Капитан напустил на себя еще более скептический вид.
Самые высококвалифицированные хирурги в мире насекомых - одиночные осы: они проделывают операцию, которая вызвала бы восхищение любого знаменитого хирурга. Есть много видов дорожных и роющих ос, но привычки у всех примерно одинаковые. Самка строит для своего потомства гнездо из глины. Внутри гнездо аккуратно разделено на трубчатые камеры диаметром с сигарету и длиной с полсигареты. В эти трубочки самка откладывает яйца. Но прежде чем запечатать ячейки, ей приходится заниматься еще одним делом: ведь из яиц вылупятся личинки, а личинкам надо что-то есть, прежде чем они превратятся в настоящих ос. Оса могла бы наполнить камеру убитой добычей, но к тому времени, как вылупится личинка, добыча протухнет, так что осам пришлось выработать другой способ.
