Бредфорд по-прежнему стоял рядом с постелью, и Кэролайн наконец взглянула ему в лицо.

Она знала, что покраснела от смущения, и застыдилась своей излишней деликатности. В конце концов она выросла на ферме и была прекрасно осведомлена о том, как устроен мир! Кроме того, у нее было четверо двоюродных братьев, которые были весьма вольны в одежде и в разговорах между собой, думая, что она их не слышит. Но, напомнила она себе, этого с ней раньше никогда не случалось! «А ведь существует некоторая разница между мужем и всеми мужчинами мира», – подумала она, глядя на Бредфорда с восторгом.

– Милая, посмотри на меня. – Голос Бредфорда был так же настойчив, как и его поза.

Кэролайн хотела было сказать, что она и так смотрит на него, но поняла, что он имеет в виду. Ничего не ответив, она медленно вела взглядом по его телу, скользнув по завиткам волос, покрывавшим его сильную грудь, задержав взгляд на плоском животе и наконец на твердом символе его мужественности. Тут она снова ужаснулась: ей пришло в голову, что ее брак не может существовать, так как они все же совершенно не подходят друг для друга…

Бредфорд увидел страх в глазах Кэролайн и только вздохнул, обуздывая чувственный голод. Он снова прилег рядом, сжимая жену в объятиях. Кэролайн наслаждалась теплом его тела. Она ощутила его восставшую плоть, почувствовала сквозь тонкую ткань сорочки жар, исходящий от него, и все-таки попыталась, хотя и безуспешно, отстраниться. Бредфорд не позволил ей сделать это, шепча успокаивающие, нежные слова и медленно снимая ее ночную сорочку.

Кэролайн знала, что этот момент должен наступить, что это необходимо, но она все же задержала руки Бредфорда. После недолгой и нежной борьбы тонкий материал порвался, и Бредфорд достиг цели. Теперь Кэролайн была совершенно обнажена.

– Эту сорочку подарила мне Черити, – вздохнув, сказала Кэролайн. – Если она узнает, что ты разорвал ее…

Он снова опустился на Кэролайн, и у нее снова перехватило дыхание, когда она всем своим существом ощутила его мускулистое тело и увидела страстный блеск его глаз. Тело его показалось ей удивительно легким, но она догадалась, что он опирается на локти, оберегая ее от своей тяжести.

– Мы ничего ей не скажем, любимая, – прошептал Бредфорд.

Голос его прозвучал очень нежно, и охвативший было Кэролайн страх растаял.

Он знал, что она еще не готова, и изо всех сил сдерживал себя. Тело его порой непроизвольно дергалось от этих усилий, на лбу выступили капли пота. Он снова стал целовать ее, и откровенное желание чувствовалось в этих страстных поцелуях. Время разговоров закончилось. Кэролайн почувствовала, как изменился Бредфорд, какими страстными стали его объятия и прикосновения. Она вся сжалась в предчувствии боли, но Бредфорд не сделал попытки коленями раздвинуть ее ноги. Вместо этого он наклонился так, что его губы коснулись ее шеи, а потом начал медленно и ласково целовать ее груди.

Кэролайн задохнулась от чувственного восторга. Сведенные судорогой страха мышцы живота стали расслабляться, и она почувствовала, будто сквозь ее тело проникают лучи солнца, согревая кровь.

Бредфорд ласкал ее груди, снова и снова обводя языком каждый сосок до тех пор, пока Кэролайн не выгнулась всем телом ему навстречу. Когда же он принялся страстно целовать их, Кэролайн застонала от наслаждения и растущего нетерпения. Его рука ласкала ее бедра, и чем ближе придвигался он к сочленению ее ног, тем больший жар разливался по ее телу. Она уже не могла спокойно дышать и нетерпеливо придвинулась к Бредфорду. Когда он наконец принялся поглаживать ее увлажнившееся, разгоряченное лоно, Кэролайн застонала от удовольствия.

Теперь она была готова для любви. Нежные, влажные и горячие лепестки лона и медленные, чувственные движения ее бедер едва не свели Бредфорда с ума. Он медленно коснулся ее лона, ощутил упругую горячую преграду, услышал, как она, застонав, произнесла его имя, и понял, что не может больше терпеть.

Вскинув голову, он взглянул ей в глаза, опускаясь ниже.

– Я не хочу делать тебе больно, – прошептал он. – Но я не могу дольше ждать.

Голос его был хриплым от волнения и желания. Бредфорд взял ее за бедра, крепко прижал к себе и опустил голову, целуя.

– Обними меня, любимая, – прошептал он, прижимаясь губами к ее губам.

И он мощно вошел в нее, вошел с той же решительностью и силой, с какой его язык проник в ее рот.

Кэролайн со стоном выгнулась ему навстречу, а потом инстинктивно подалась назад. Но это было тщетной попыткой, потому что муж тут же пресек это движение. Он всем своим весом опустился на нее, сделав своей пленницей. Пронизывающая боль сразу же прошла, сменившись беспокоящим чувством тревоги и ожидания. Кэролайн оторвалась от Бредфорда и попыталась оттолкнуть его.

– Не двигайся, Кэролайн. Еще не время. Потерпи немного…

Не договорив, он принялся снова целовать ее. Она почувствовала прикосновение к ее орошенным слезами щекам. Обнимая мужа, Кэролайн ощутила, что его бьет крупная дрожь, и подумала, что эта боль, в конце концов, вполне переносима. Но тут Бредфорд начал двигаться всем телом, и боль внутри немедленно вернулась вновь.

Но теперь движения его были не такими напористыми, и он, не переставая, целовал ее, пока она едва не задохнулась от наслаждения. Боль как-то незаметно растворилась в сладостной истоме, которая вскоре разлилась по ее телу. Она почувствовала, что он положил ее ноги себе на поясницу, а потом оторвался от ее уст и взглянул на нее. Кэролайн подняла руку и коснулась его лица, проведя пальцем по губам. Бредфорд тут же повернул голову, захватил палец губами и прошелся по нему языком. Кэролайн прижалась к нему, обняла его за шею и снова притянула к себе. И это был ее последний осмысленный жест.

Бредфорд позволил волне страсти захлестнуть их и сам потерял всякую сдержанность. Первобытный восторг наслаждения ошеломил Кэролайн, все ее существо словно пронзили теплые и яркие лучи солнца. Она прильнула к Бредфорду, инстинктивно доверяясь ему, и вся отдалась этому жару.

Дыхание Бредфорда стало хриплым. Его движения утратили нежность и обрели силу; он мощно двигался, и наслаждение Кэролайн все нарастало. Когда она всем телом напряглась под ним, испуганно шепча его имя, он понял, что момент настал.

Она снова выгнулась навстречу ему с такой силой, так яростно, что Бредфорд сам достиг вершины блаженства, содрогнувшись всем телом. Он хотел было ласково успокоить Кэролайн, но не мог произнести ни слова и только еще крепче прижал ее к себе.

Несколько минут понадобилось Бредфорду, чтобы успокоить бешено бьющееся сердце и привести в порядок дыхание. Он испытал высшее наслаждение, полное удовлетворение. Не покидая лона жены, он приподнялся на локте и взглянул на Кэролайн. Она ответила ему утомленным, полным наслаждения взглядом. Ласковый котенок с фиолетовыми глазами, улыбнулся про себя Бредфорд. И этот котенок теперь принадлежит всецело ему.

Кэролайн тоже попыталась успокоиться. Она не могла прийти в себя после случившегося. Губы ее пересохли от поцелуев, тело еще горело от невероятного наслаждения, которое доставил ей Бредфорд. Он не позволил ей сделать ни шагу назад, не позволил уклониться ни от одной ласки, и, когда она вспоминала, с каким яростным восторгом отвечала ему, щеки ее вновь покраснели!

Бредфорд лукаво улыбнулся, заметив смущение и краску стыда на лице жены. Он медленно поцеловал ее, усмехнувшись про себя неожиданно робкому ответу ее губ. Всего несколько минут тому назад она была в его объятиях диким зверем, охваченным страстью. Он чувствовал боль на спине – ее ногти оставили глубокие царапины на его плечах, вспомнил ее исступленные мольбы не останавливаться, когда он все глубже и глубже погружался в нее.

– Бредфорд, ты меня раздавишь, – тихонько прошептала Кэролайн.

Он вздохнул и неохотно повернулся на бок. Но это продолжалось недолго, потому что Бредфорд почти сразу же снова заключил Кэролайн в свои объятия, притянув ее к себе. Он заботливо вытер выступившую у нее на лбу испарину.