Я рычу и использую свои когти, чтобы разорвать ногу зверя. Одна из его массивных рук ударяет по мне, но мне удается уклониться от нее, заставляя его ударить себя достаточно сильно, чтобы заставить его ноги подогнуться. Он откидывает голову назад и ревет в гневе, звук настолько глубокий и громкий, что он действительно потрясает мое тело. В отчаянной попытке отвлечь его от Миры, я впиваюсь зубами в его бедро. Он снова набрасывается на меня. Я уворачиваюсь, но он не совершает ту же ошибку, ударив себя в этот раз.

Он, наконец, кажется, понимает, что я потребую его полного внимания и бросает Миру в сторону. Я вижу, как она кувырком летит по земле к палкам, торчащим из земли. Я чувствую, как каждая секунда растягивается в несколько минут, я использую свои когти, чтобы прибавить силы, отталкиваюсь от живота чудовища, и изо всех сил прыгаю в сторону Миры. Я столкнулся с ней в воздухе, нежно поймав ее в зубы и поднял над палками на более безопасный участок земли.

Я встаю между ней и зверем, обнажая зубы. Я навлеку на тебя адскую ярость, если ты подумаешь прикоснуться к ней. Она моя. Моя женщина, а я защищаю то, что принадлежит мне.

Зверь движется к нам, используя свои огромные руки, хватая ветви и поддерживая свой вес, чтобы не упасть в листья. Мои глаза следуют за тем, как он захватывает ветку за веткой, инстинкты заставляют его захватывать более толстые ветки, способные поддерживать его вес. Мне на ум приходит идея.

Я прыгаю ему под ноги и пытаюсь увести подальше от Миры. Я слышу звук, как деревья Лориса скрипят, когда он качается от ветки к ветке позади меня, набирая скорость. Я пытаюсь увеличить расстояние, чтобы подняться над ним, но он слишком быстр. Мне нужно изменить направление, чтобы замедлить его, поэтому я жду, пока он достигнет меня и прыгаю влево, медленно возвращаясь к Мире из-за страха, что другие существа могут выйти из укрытия, если я уведу зверя слишком далеко от нее.

Он следует за мной, теряя скорость по мере того, как он изменяет направление. Думаю, это и есть ключ. Но мои ноги быстро устают. Моя максимальная скорость невероятна, но хищники не созданы для длительных погонь. Если я собираюсь сделать это, это должно быть сейчас. Я взбираюсь на ближайшее дерево, когда вижу свободное пространство и возвращаюсь к своей человеческой форме, зная, что у меня есть только секунды, прежде чем зверь доберется до меня. С остатками сил, которые я смог собрать, я встаю на колени и растягиваюсь на ветке. Мои мышцы кричат в знак протеста. Ветвь настолько широка, что я даже не могу полностью обхватить ее. Я кричу с усилием, зная в любую секунду…

Мое зрение размывается, и я испытываю ощущение полета. Нет. Падения. Я сталкиваюсь с основанием дерева и скатываюсь к большому листу. Хотя кровь омрачает мое зрение и мое тело онемело, я поднимаю голову, чтобы найти Миру. Когда я вижу ее вдалеке и вижу, что зверь все еще приближается ко мне, я рад, по крайней мере, что он еще не сосредоточен на ней. Но я боюсь, что мое время подходит к концу. Обессиленный, я позволяю себе расслабиться и ждать зверя, который, наконец, убьет меня.

Нет.

Я не позволю этому зверю победить меня. Я не позволю позору моего прошлого диктовать мое будущее. Я нашел причину жить дальше и продолжать борьбу. Так же, как я был движим черной и темной ненавистью к себе и моим ошибкам, теперь я движим чем-то другим. Чем-то чистым и хорошим. Лучше, чем я заслуживаю, но тем не менее. Мира. Я буду бороться за нее.

Хотя мое тело — пламя агонии и боли, я вскакиваю на ноги. Кулак чудовища свистит в воздухе, но я откатываюсь, у меня уже нет ни силы, ни энергии. Но встаю и бегу в сторону Миры.

Я добрался до нее раньше зверя.

— Быстро, запрыгивай мне на спину, — говорю я.

Она залезает мне на спину, обхватывая руками мою шею и ногами мой живот. Я знаю, что это последний шанс насладиться ее прикосновением, я трачу секунду, чтобы насладиться им. Потом я поднимаюсь. Мое время в изгнании превратило меня из уже состоявшегося альпиниста в нечто большее. Теперь, когда Мира цепляется за мою спину и зверь, который весит несколько тысяч фунтов, разрывает джунгли подо мной, я поднимаюсь, как будто одержимый, отталкивая боль и протесты моего тела в дальний угол сознания, двигаясь через силу воли, которая выходит за пределы физических возможностей.

Мои руки хватают любую небольшую канавку, трещину или виноградные лозы, до которых я могу добраться. Если нет возможности ухватиться руками, я использую когти, сильно втыкая их в кору. Мои ноги пульсируют, запуская нас вверх, чтобы покрыть вертикальные промежутки в несколько футов, чтобы достичь виноградных лоз и двигаться вверх. Но все это время я слышу позади себя шум. Зверь вынужден идти другим путем из-за своих размеров, но предательский протест деревьев Лориса, скрип и хруст ветвей ясно повествуют о его успехах.

Скоро я вижу, на что надеялся. Автоматизированные системы обороны Джектана переливаются на расстояние, холодный метал поблескивает на солнце. Он прекраснее для меня, чем любой оазис в тот момент. Я достигаю большой платформы и умудряюсь поставить на нее Миру. Еще несколько шагов и мы должны быть в зоне действия тунелей. Мира будет в безопасности.

Но прежде, чем я заберусь на вершину, чудовище хватает меня.

— Пакс! — Мира плачет, устремляясь обратно к краю платформы.

Кажется, она становится меньше, когда зверь отрывает меня от нее. Но я улыбаюсь, зная, что даже если я умру сейчас, я оставлю ее в пределах диапазона действия башен, и зверь не доберется до ее.

Я слышу звук, который я могу описать только как отсутствие, как будто все другие звуки всасываются на мгновение, а затем высвобождаются в отложенном всплеске концентрированной мощности. Ослепляющая вспышка жжет мои глаза. Я чувствую запах горящего мяса. Зеленые струи плазмы мелькают со стороны Джектана. Одна попадает в предплечье зверя и прожигает его насквозь. Так что башни дошли дальше, чем я предполагал. У меня есть только минутка поблагодарить богов, старых и новых, прежде чем он бросает меня.

Я падаю, набирая стремительно скорость. Я замечаю что-то краем моего глаза и тянусь к этому. Это виноградная Лоза, и, хотя моя рука горит от трения, когда я сжимаю ее, моя скорость замедляется до остановки. Я использую виноградную лозу, чтобы повернуться к зверю. Еще один луч плазмы попадает ему в плечо, и он рычит в гневе, отступая обратно в джунгли.

Нет. Ты не убежишь. Я не проявлю милосердия к тем, кто угрожает моей женщине, мужчине или зверю. Я выпускаю виноградную лозу и делаю дугу в воздухе в сторону зверя. Он поворачивается в последнюю секунду, когда видит меня. Я сжимаю руку в кулак и использую силу своего полета, чтобы пробить его глаз. Мой кулак погружается в липкую плоть глазного яблока, кровь льется вокруг моего предплечья.

Он снова кричит, звук становится все более отчаянным.

Хотя я маленький по сравнению с ним, у него есть только одна рука, чтобы защитить себя. Я царапаю его, бью кулаком, кусаю, тяну, бью ногой. Он не может бегать и сражаться одновременно только одной здоровой рукой, поэтому он вынужден остановиться и попытаться сразиться со мной. Но я уклоняюсь от каждого удара, который он пытается нанести мне, заставляю его ударить себя снова и снова. Когда он, наконец, начинает утомляться и замедляться от десятков ран, которые я нанес ему, я хватаю ветку над головой и ломаю ее.

Я прыгаю назад на твердую землю платформы между ветвей, разъяренное существо следует за мной, хватаясь за край платформы своей оставшейся рукой. Когда он приземляется, мы обходим друг друга, его кровь сочится из десятков ран, также, как и у меня. Мы оба тяжело дышим. Каждый болезненный вздох и выдох его огромного рта обдувает мои волосы.

Я вращаю импровизированное копье в руке, старые навыки возвращаются ко мне без особых усилий. Прошло много времени с тех пор, как я использовал оружие в своих руках, и я признаю, ощущать это здорово. Существо пытается схватить меня, но я отступаю втыкаю сломанную ветку в его руку. Я не отпускаю, поэтому, когда зверь тянет руку назад от боли, он тащит меня за собой. Я выдергиваю ветку, прыгаю на его голову и втыкаю ее в поврежденный глаз зверя.