— Да. Но воины нуждаются в удовлетворении плоти, чтобы бороться изо всех сил. Правитель, который лишает их этого, не будет править долго.

Она скрещивает руки, не глядя мне в глаза. И затем я вижу, как ее глаза сужаются, расширяются и, наконец, застывают в гневе. Я следую за ее взглядом и вижу, как Давосо спускается по лестнице, все еще завязывая шнурки на своей тунике, когда спускается. Три женщины Колари спускаются вскоре после этого, их волосы взъерошены и одежда в беспорядке.

Давосо смотрит вверх и видит Миру, останавливаясь на середине шага. Он поднимает бровь. Потом видит меня и поднимает еще одну бровь. Он убирает свои беспорядочные волосы от лица, нюхает палец, вздрагивает и вытирает его об штаны, прежде чем протянуть мне руку.

— Если бы я знал, что встречаюсь с королевской семьей, я бы надел нижнее белье, — говорит Давосо.

— Ты носишь нижнее белье? — Спрашиваю, ухмыляясь. — Трус.

Давосо смеется и шлепает меня по плечу. Его внимание переключается на Миру. Мои кулаки напрягаются. У Давосо — ненасытные аппетиты к женщинам, и я не буду долго стоять, пока он смотрит на Миру.

— Мира, — говорит он. — Не думал, что увижу тебя снова…

Мое сердце екает. Снова? И откуда он знает ее имя? Я представляю себе мои руки вокруг его шеи, мой кулак сжимается, чтобы ударить его.

Мира вежливо улыбается, не давая понять, что ей стыдно.

— Рада увидеть тебя снова, Давосо.

Я сужаю глаза, глядя между ними. Мира замечает мой взгляд, и ее рот слегка открывается, и ее брови поднимаются в понимании.

— Нет, нет, нет, — смеется она. — Когда Лиандра и я были в бегах от Алтака, Давосо спас мою жизнь несколько раз. Като оставил меня с ним, когда не мог никому доверять.

Моя челюсть сжимается и зубы стискиваются. Логическая мысль отражается где-то во тьме моего подсознания, но сейчас я чувствую только красный цвет. Слыша, как Мира говорит об этом человеке, защищающем ее, посылает через меня кинжалы боли. Она под моей защитой. Я забочусь о ней больше, чем любой мужчина. Я стараюсь молчать, но мой гнев слишком жестокой.

— Уверен, что он очень хорошо тебя защищал, — говорю я тихо. — Давосо очень любит женщин.

Давосо замечает мой тон и поворачивается ко мне, колени слегка согнуты, а рука лежит возле пистолета у бедра. Он думает, что я собираюсь напасть на него. Может и так. Я еще не принял решение. Я понимаю, что мои кончики пальцев сдвинулись и длинные когти тянутся от них.

— Он никогда не прикасался ко мне! — Говорит Мира, почти кричит.

Шум голосов в баре приближается к шепоту, когда все поворачиваются к нам.

Давосо поднимает ладони вверх, его голос спокоен.

— Пакс. Я присматривал за ней из-за друга. Я не смешиваю бизнес и удовольствие. И ты знаешь, что я никогда не пробовал женщину, на которую ты претендовал.

Теперь очередь Миры гневно смотреть на меня.

— И как часто ты претендуешь на женщин, Пакс? И о чем все эти разговоры? Я просто последняя в длинном списке женщин, с которыми ты спал и которых забыл?

— Не обращай на него внимания, — говорю я. — Он только создает проблемы.

Давосо усмехается, но мудро молчит.

В гневе рот Миры вытягивается в тонкую линию. Я не готов извиниться за ту глупость, что сказал Давосо. Мира должна объяснить, что именно произошло, когда она была на попечении Давосо. Если он коснулся ее или посмотрел на нее неправильно, я клянусь всем богам, мертвым и живым, что я убью его. Он будет кричать, как ребенок, от моей силы, и не будет знать ничего, кроме агонии, до последнего вздоха. Я буду…

— Кстати, — говорит Давосо небрежно. — Я думаю, что эти ребята ищут тебя.

Я поворачиваюсь и вижу группу наблюдателей у двери. Семь здоровенных Примусов с изогнутыми саблями. Самый большой носит костюм нано-брони. Он опережает своих людей и указывает на меня.

— Пакс. Бывший король Тольтека. Ты в компании с разыскиваемым человеком.

Я смотрю на Миру, единственного человека в здании. Мои мышцы напряжены, и я медленно возвращаю свой взгляд наблюдателю. Его рука приближается к рукояти его сабли.

— Мы только что приехали. Клянусь честью, эта женщина ни в чем не виновата. Вы не того нашли.

— Честь трусливого короля? — Он смеется пренебрежительно. — Я здесь, потому что в комнате верховного короля произошел взрыв, убиты три охранника. К счастью, Его Святейшество в то время находился в командировке. У нас есть несколько информаторов, которые называют вашего человека диверсантом. И вы двое сейчас помогаете врагу клана. Что делает вас врагами клана.

Я делаю шаг вперед, оставляя Миру позади. К моей досаде, Давосо тоже шагает вперед, тянется за пистолетом на бедре. Пистолет? Когда он стал таким трусом.

— Убейте их. Оставьте девчонку в живых, — говорит главный охранник.

Я бросаюсь на мужчину, прежде чем он достанет оружие. Я слышу, как стреляет из пистолета Давосо позади меня. Яркая вспышка зеленых полосок блеснула над моим плечом и вспыхнула во лбу наблюдателя. Капитан-наблюдатель быстр. Он умудряется достать свою саблю, прежде чем я до него доберусь, и порезать мою руку. Я оборачиваюсь, уклоняюсь от острого края сабли и ловлю его за шею. Я использую инерцию моего движения, чтобы повалить его на землю. Твердые волокна его наноармора впиваются в мою голую грудь, но я игнорирую боль, бью головой ему в нос, когда мы приземляемся. Его глаза на мгновение теряют фокус, и я пользуюсь возможностью снова ударить его головой.

Я чувствую, как его кости хрустят у меня под черепом. Раздается еще один выстрел из пистолета, и я встаю, чтобы увидеть два тела и четырех наблюдателей, идущих ко мне, с поднятыми саблями. Один достиг Давосо и борется с ним. Я бросаю быстрый взгляд, чтобы убедиться, что Мира где-то в безопасности и ловлю удар саблей в лицо. Я откидываюсь назад, кровь льется из раны. Я уклоняюсь от следующего удара, прыгаю вперед и приседаю, хватая ближайшего ко мне наблюдателя и бросаю его на землю. Он пытается поднять свою саблю, но я вырываю ее и пронзаю его сердце. Еще одна огненная линия боли взрывается через мою спину. Я встаю, чувствуя, как поднимается пантера внутри меня. Мои плечи растягиваются, а руки становятся сильнее, когда я частично смещаюсь. Когти простираются от моих пальцев. Мои ноги также частично смещаются, что дает мне повышенную ловкость и силу.

Три наблюдателя медленно окружают меня. Я знаю из своего времени на боевой арене, что есть более неправильные способы борьбы с превосходящим численностью врагом, чем с правильными путями. Лезвия — это дикое оружие, которое может легко ранить союзника так же быстро, как враг. Если они нападут на меня с одного направления, я знаю, что они будут наносить столько же ущерба друг другу, как и я. Если они окружают меня, я могу захватить одного из них, если быстро атакую. Единственный мудрый способ сразиться со мной в этой обстановке — это то, что один нападет на меня за то время, пока другие используют свои тела и оружие, чтобы ограничить мои движения, подгоняя меня как дикого зверя.

К сожалению, наблюдатели хорошо обучены, и именно это они и делают. Самый худой из воинов движется ко мне первым, в то время как два других завершают треугольник вокруг меня, достаточно далеко, так что мне нужно будет сделать шаг, чтобы достичь их, но достаточно близко, чтобы они могли нанести удар по мне в одно мгновение, если они захотят. Худой воин двигается вперед и мастерски вертит своим клинком, смотря мне в глаза.

Он тянет руки назад, чтобы сделать мощный удар сверху. Ошибка. Я бросаюсь к нему, ломая его ребра апперкотом и скребя когтями по груди. Силы моих сдвинутых рук достаточно, чтобы сбить его с ног. Но пока я разбирался с первым, один из наблюдателей ударил меня в спину.

Я падаю на одно колено, едва поворачиваясь вовремя, чтобы отразить удар, направленный на мою шею. Я слышу, как Мира зовет меня по имени. Из угла моего глаза я вижу капитана-наблюдателя, которого считал мертвым, и другого наблюдателя, превосходящего Давосо. Мира быстро движется с чем-то в руке. Нет. Я думаю. Мое видение размыто и затемнено, но я понимаю, что она планирует и заставляю себя подняться. Будь ты проклят! Я еще больше отпускаю пантеру, позволяя всему телу сдвинуться. Это не исцеляет мои раны, но адреналина от смещения и ярости зверя достаточно, чтобы подтолкнуть меня к действию.