— Еще одно подтверждение тому, что ваше существование — насмешка природы, Рейн.

Килан даже глазом не моргнул, а вот Алви от его оскорбления вздрогнула, как от пощечины.

— Ты вообще слышишь, что ты несешь? — она повернулась к нему, ее яркие глаза гневно сверкнули. — Людей оберегают, защищают и создают все условия для комфортной жизни…

— Только потому что мы нужны, чтобы обновлять генофонд. Если человеческий ген исчезнет, все они, — Эйкен кивнул в сторону Килана, как будто он был пустым местом, — превратятся в животных. Будут выть на луну и метить деревья в перерывах между поеданием мелких зверьков.

— Довольно, — рявкнул Килан. Наверное, он даже слегка зарычал, потому что Алви уставилась на него удивленно.

Эйкен же только улыбнулся шире.

— У тебя красивая невеста, Килан.

— Спасибо, я тоже так думаю.

— Жаль, что цвет ее прекрасных синих глаз не передастся человеку. Приятно было познакомиться с тобой, Алви.

Она ничего не ответила, только посмотрела ему в спину, когда он встал и пошел обратно к барной стойке.

Вечер был испорчен. Эйкен имел особенный талант просто появляться, по сути, ничего такого не делать, но портить настроение на корню. Такой комок дерьма, вроде безвредный, но имеющий способность оставлять дурной запах на всем, к чему прикоснется.

— Перед папой он, наверное, строит паиньку, — Алви облокотилась на капот машины и кивнула на вопрос Килана о том, не против ли она, если он закурит. Его трясло от злости. — Мерзкий.

— Мама думает, что его грубый унижающий отказ Лауре, тогда, в школе, что-то перемкнул в ней. Что возможно он повлиял на то, что Лаура до сих пор не была ни с кем в длительных отношениях. Я думаю об этом и просто… Ненавижу его. Прости, что говорю так, но я не могу.

Он сделал одну затяжку, вторую, третью. Его не отпускало. Он вспомнил, как Эйкен смотрел на Алви, было в этом взгляде что-то недоброе. Его тянуло пойти и выдрать этому человеку глотку.

— Не извиняйся, — она подтянула его к себе за ремень на джинсах. Это простое движение заставило сердце Килана сжаться в груди. — Я же видела его.

— Прости, что вечер оказался испорчен.

— Этот вечер был потрясающим.

Алви все еще держала его за ремень. Килан затянулся в последний раз и бросил окурок в мусорный бак. Его голова кружилась. Казалось, даже воздух вокруг пропитался Алви, и он не знал, что с этим делать.

Алви тоже часто дышала и смотрела на него прямо, не отводя глаз.

Килан сглотнул, снова почувствовав колючий взгляд со стороны. Как будто… Черт, как будто он следил за ними. Наверное, он стоял на крыльце, прямо на выходе из ресторана, и смотрел.

Он вспомнил ту вечеринку, это было так давно, казалось, целую вечность назад, но Килан помнил, как вздрогнула Лаура, когда, на ее предложение потанцевать, Эйкен ответил: «Ты не заклеймишь меня, мерзкая волчица».

Ему так нестерпимо захотелось показать Эйкену, что все не так, как он думает. Что в его пустой человеческой голове не мозги, а каша. Что бывает иначе, что Килан — не тот, кто «заклеймил» Алви.

Он обхватил ее затылок рукой и поцеловал так, как, наверное, не целовал никого в своей жизни.

Глубоко. Жарко. Мокро.

Он, не церемонясь, протолкнул язык в приоткрытый рот, и начал вылизывать его, когда понял, что Алви с желанием отвечает. Ладони девушки соскочили с его ремня на живот, она мягко провела по нему пальцами, а потом вцепилась в ткань футболки, крепко сжимая.

Килан голодно рыкнул, продолжая вжимать Алви в себя, придерживая за затылок одной рукой, а второй впиваясь в плечо. Он скользнул языком по ее губам, толкнулся в податливый рот, принял в себя чужой жаркий язык, отвечая на тихие стоны возбужденным рыком. Ему просто. Сносило. Крышу. Алви как будто превратилась в часть него самого — подтаявшая, теплая, мнущаяся в руках.

Килан не мог перестать целовать ее, у него крепко стоял, он чувствовал, что Алви и сама возбуждена ни на шутку. Он боялся, что еще немного, и у него откажут ноги, и он просто рухнет на землю, как подкошенный. И он понял, что должен прекратить, что они не поговорили, что Алви еще ничего не решила.

Он мягко отстранил ее от себя и задышал полной грудью.

— Прости.

Алви посмотрела на него, как на придурка, и, господи, какой же она была красивой, зацелованной, заведенной. Она поправила почти съехавшие с носа очки.

— За что?

— Я…

Он не мог дышать. Алви улыбнулась, хотела что-то сказать, но потом посмотрела ему за спину и охнула, вероятно, заметив смотрящего на них Эйкена. Ее глаза потемнели. Килан слушал удары ее сердца и стоял, не в силах пошевелиться.

— Это было представление? — шепнула она. — Для него?

— Нет.

— Ты клялся, что будешь честен со мной.

Килан посмотрел на нее и почувствовал, как вокруг горла обмоталась невидимая веревка. Алви выглядела разочарованной, и она смотрела на Килана так, словно мечтала, чтобы он прямо сейчас переубедил ее.

— Да, — ответил он. — Но еще я хотел этого.

Его швырнуло в сторону от сильного толчка в грудь. Он потянулся, чтобы схватить Алви за руку, но та отшатнулась, злясь.

— Не трогай меня.

— Я очень хотел поцеловать тебя, Алви. Клянусь.

Килан видел, как Эйкен садится в машину и уезжает, а еще он видел, что Алви смотрит на него, как на чужого. Как тогда, на свадьбе Сиенны и Уилла. И он не знал, чего хочет сильнее — пойти и сломать руки Эйкену или же просто заставить Алви ему поверить.

— Да что вообще значат твои клятвы? — Килан открыл рот, собираясь что-то сказать, но, черт, слова просто застряли в глотке. Он не мог. И Алви кивнула сама себе, пряча руки в карманы. — Я поймаю такси.

* * *

Лаура передала ему тарелку и принялась мыть следующую. Килан на автомате вытер ее полотенцем и убрал в сушилку.

— Я думала, что у вас все в порядке.

Плеск льющейся из-под крана воды вызывал желание пойти отлить. Если бы это решило проблемы. Он бы хотел так: отлить, вымыть руки, выйти из туалета и обнаружить, что все снова хорошо. Не жизнь, а рай.

Килан не ответил ей, с силой протирая следующую тарелку.

— Вы не разговариваете.

— Мы разговариваем.

— Нет, не так. Ты говоришь ей «передай мне хлеб», она передает, ты говоришь «спасибо», она отвечает «пожалуйста», и вы снова молча едите.

Лаура продолжила возиться с посудой. Килан продолжил помогать ей. Он слышал, как Алви и Мэйси смеются в комнате кузины — они ушли туда сразу же после ужина, пообещав вернуться, после того, как «обсудят новости». Остальные собрались в саду, попивая напитки и беседуя.

— Если бы нас не посадили рядом друг с другом, то и такого разговора не состоялось бы.

— В чем проблема? — Лаура смыла пену с рук и выключила воду, глядя на него.

— Ты знала, что Эйкен снова в городе? — он не смотрел на сестру.

— Да, мне довелось встретить этого ублюдка в продуктовом.

— Почему ты не подсыпала ему яд в контейнеры с замороженной курицей?

— Я хотела, но он вегетарианец.

Они шутили, но не смеялись — не было смешно. Килан подумал обо всех этих людях, окружающих его. Об Энди, лишившемся Союза, о Лауре, до сих пор тайно влюбленной в придурка, который ненавидит оборотней, сам не понимая за что, о Тайлере, потерявшем своего человека. Чёрт, наверное, Эйкен был прав, говоря, что Союзы — это плохая идея. Наверное, если бы он встретил Алви только сейчас, случайно столкнулся с ней в клубе или в кафе, у них могло бы сложиться все так, как складывается у нормальных пар, а не через задницу.

— Черт возьми, Лаура, я влюбляюсь в нее, — выпалил он, ощущая дрожь во всем теле. Дошло. Это конец.

— Ох, Килан.

— Я ее поцеловал вчера, и мне показалось, что мир взорвался. Не знаю, что со мной.

Лаура погладила его по плечу, потом легонько потрясла, заставляя посмотреть в глаза.

— Мой маленький братик вырос?

— Твоему маленькому братику двадцать восемь.