Еще будучи аспирантом, Пейтон осилил факультатив по американской литературе. Поэтому Агентство по найму рабочей силы в Риме, являющееся подразделением ЦРУ, направило его в Каирский университет как арабоговорящего специалиста по американской литературе.

Там он познакомился с Рашадами, очаровательной парой ставшей важной частью его жизни. На первом факультетском коллоквиуме Пейтон сидел рядом с новоиспеченным профессором Рашадом. В перерыве они перебросились парой фраз, и Пейтон узнал, что Рашад не только учился вместе с ним в Калифорнийском университете, но и женат на его однокашнице. Их дружба расцвела пышным цветом, равно как и репутация Пейтона в ЦРУ. Благодаря своим талантам, о наличии которых он и не подозревал и что временами его даже пугало, он стал непревзойденным лицедеем, иными словами — всегда убедительным обманщиком. Это было суматошное время. Быстро возникали, а потом исчезали бесследно различные группировки. Пейтон сумел благодаря блестящему знанию литературного арабского языка и сочувственному отношению к людям, подкрепляемому деньгами, сплотить две-три противоборствующие группировки, наушничавшие друг на дружку. Взамен он снабжал их скромными денежными средствами, но эти деньги были существенным подспорьем для скудной казны фанатиков — горстки арабов, страстно преданных своему делу.

Усилия Пейтона в Каире не остались незамеченными, тем более что с его помощью Вашингтон предотвратил кое-какие взрывоопасные ситуации. Далее сработал закон корпоративных связей: если хороший парень хорошо делает свое дело в том регионе, куда послан, он рано или поздно отзывается в Вашингтон для продолжения своей деятельности в столице.

Митчелл Джарвис Пейтон оказался единственным исключением в длинной череде провалов. Он стал преемником «серого кардинала тайных операций» Джеймса Джизуса Англтона на посту директора Отдела спецопераций. Когда Пейтон достиг такого высокого положения, его друг Рашад как-то сказал:

— Эм-Джей, наверно, хорошо, что ты не женат, ибо тебе присуща самоуверенность человека, которым никогда не помыкали. Да и вообще женщина, я считаю, пробуждает в мужчине самые худшие инстинкты — страсть к обладанию, к общественному положению, к заработкам, к покою. Ведь недаром диктаторы любят, чтобы их соратники были женаты, так они менее опасны. Ты согласен со мной?

— Согласен, но только отчасти.

— Ас чем ты не согласен?

— Кое с чем, но мы поговорим об этом в другой раз. Объективности ради следует сказать, что Митчелл Джарвис Пейтон давным-давно понял, что настоящему разведчику присущи совершенно иные особенности и свойства. Это прежде всего — выдержка, спокойствие, вежливость, умение слушать собеседника. Пейтон вырабатывал в себе эти качества, понимая что неврастеникам нет места там, где приходится принимать важные государственные решения и распоряжаться судьбами людей.

Весь его облик являл собой олицетворение уверенности и собранности. И одевался он в спокойные сине-серые тона.

Он не страдал недержанием речи, мало ел и очень мало пил спиртного на приемах и званых обедах. Он никогда не выказывал раздражения или явного удивления.

У него с годами выработалась интересная манера вести разговор: сначала неторопливая беседа, вопросы, ответы, а потом вдруг неожиданный вопрос, сформулированный так, что при любом ответе на него была отчетливо видна позиция отвечающего.

Вряд ли можно назвать опытным разведчиком, асом разведки человека, который сам ни разу не работал «в поле», не встречался с агентурой в боевых условиях, не вербовал агентов и не докладывал добытую самим информацию в центр. Пейтон был убежден, что тот, кто не нюхал настоящей разведывательной работы, страдает, как правило, комплексом неполноценности, а отсутствие конкретного опыта пытается компенсировать показной строгостью, жесткими подходами и неразумной мелочной требовательностью. Такие люди могут быть хорошими организаторами, неплохими аналитиками, но понять душу и проблему «полевого» работника им не дано.

Приученный долгой службой в разведке выяснять все подробности, он привык взвешивать каждое сказанное слово и не давать произвольного выхода своим эмоциям.

Однако весьма мощная проверка его привычек состоялась, когда в Вашингтон приехала своевольная дочь его любимых друзей. В Кембридже, штат Массачусетс, где она училась, с ней жестоко однажды обошлись, и она решила посвятить свою жизнь — иди часть жизни — борьбе с ненавистью и насилием, раздиравшими на части страны Средиземноморья.

Девушка была хорошо образованна, свободно владела английским и французским — так же, как арабским. Теперь она изучала идиш и одновременно иврит. Эм-Джей предложил ей поступить в Корпус мира.[39]

— Ну уж нет! Я не ребенок, дядя Митч. И у меня начисто отсутствуют благотворительные поползновения. Меня волнует только моя родина. Если ты не найдешь мне применения, найдутся другие...

— Возможно, и найдутся... Но куда они тебя заведут, вот вопрос!

— Тогда возьми меня к себе на работу!

— Придется посоветоваться с твоими родителями.

— Ни в коем случае! Они на пенсии, тихо живут себе под Балтимором. Будут только тревожиться за меня и понаделают кучу проблем. Дай мне переводы или работу по консультированию экспортеров... Ты же можешь это устроить! Боже мой, дядя Митч, ты же работал на неполной ставке консультанта в университете и мы никогда ничего не говорили!

— Моя милая, ты всего не знала...

— Не знала?! Да ты что! Сколько раз приходилось сидеть в своей комнате, когда к тебе кто-то приезжал. А один раз, помнишь, ввалились трое с пистолетами у пояса... Конечно, я ничего этого не видела...

— Эти визиты были вызваны чрезвычайными обстоятельствами. Твой отец понимал...

— Тогда и ты пойми меня! Дядя Митч, я хочу получить хоть какую-то работу.

— Ну хорошо, — сдался Митчелл Пейтон. — Теперь твоя очередь понять меня. Придется пройти курс интенсивного обучения в Фэрфаксе. Это в штате Вирджиния. В городишке, которого, между прочим, нет ни на одной карте. Если не выдержишь, помочь тебе не смогу.

— Договорились, — сказала Адриенна Калейла Рашад. — Хочешь пари? — Она улыбнулась.

— Только не с тобой, юная вымогательница. Пошли-ка, пообедаем. Ты, кажется, не пьешь?

— Вообще-то нет.

— А я, пожалуй, выпью...

И то, что Пейтон не заключил с ней пари, обернулось пользой для его кошелька. Кандидат за номером 1344 оказалась первой по результатам прохождения изнурительного десятинедельного курса в тренировочном лагере. К черту женскую эмансипацию! Она, условно говоря, положила на обе лопатки двадцать шесть курсантов. Митчелл Пейтон тогда подумал, что у нее есть на то основание, какого нет у остальных. Калейла Рашад была наполовину арабкой.

Все это происходило более девяти лет назад. Но в нынешний вечер в пятницу Митчелл Джарвис Пейтон пришел в смятение. Оперативная разведчица Калейла Рашад, выполняющая задание на западе Средиземноморья, только что позвонила с телефона-автомата из отеля «Хилтон». Что она делает здесь, в Вашингтоне? Почему самовольно покинула свой пост? Офицеры, приданные Отделу спецопераций, не имеют права действовать без его одобрения. В особенности это касается офицера Рашад. Это просто немыслимо! Почему-то остерегается появиться в Лэнгли, настаивает на встрече с ним в какой-то забегаловке в Арлингтоне. Видите ли, для нее жизненно важно не налететь на кого-либо из знакомых... Дядя Митч, дядя Митч... Она не называла его так лет пять. Что-то случилось. Но что?..

Милош Варак сошел с самолета в Дуранго, небольшом городе на юго-западе штата Колорадо. В зале прилета он сразу направился к стоике агентства проката и аренды автомобилей. Предъявив фальшивое водительское удостоверение и, соответственно, фальшивую кредитную карточку, он подписал договор о прокате машины, получил ключи и был направлен на стоянку, где его дожидался «форд». У него в портфеле лежала детальная карта штата Колорадо с указанием отелей, мотелей и ресторанов, большинство из которых находились в окрестностях таких городов, как Кортес, Хесперас, Марвел и далее на восток города Дуранго. Местечко под названием Меса-Верде воспринималось сознанием как просто географическая точка. Вся индустрия развлечений, как нынче принято говорить, состояла из универсального магазина, парикмахерской, небольшого частного аэропорта за пределами городка и кафе под названием «Пальчики оближешь!».