Шэнди подался вперед и тихо спросил:

– И когда же ты побывал там?

– В тысяча пятьсот двадцать первом году, – ясным голосом отозвался Сауни и сделал большой глоток рома. – К тому времени я уже знал, где это должно находиться. Я умел читать знаки, несмотря на всяких падре с их святой водой и молитвами… Я отправился туда и сумел удержать на расстоянии комариные тучи привидений, пока не нашел. Винный уксус прогонит вшей с твоего тела, но тебе нужен черный табак, чтобы прогнать привидения… Я пролил там свою кровь, у фонтана, там выросло растение, и вовремя: как только я выбрался из болот, так угодил в стычку с индейцами. Меня зацепило стрелой, рана загноилась… Я позаботился, чтобы хоть часть моей крови попала в море… кровь и морская вода, я буду жить вечно, снова и снова, пока это растение живет там…

Шэнди внезапно припомнил чахлый, высохший кустик, который он видел, и решил, что, должно быть, Сауни живет в последний раз.

– Как же так получается, – мягко спросил он, – что столь могущественный колдун, человек, сумевший пролить кровь и воспользоваться магией морской воды для продления жизни, начинает гибнуть, начинает терять способность к магии? Превращается в… в простака?

Сауни улыбнулся и вопросительно приподнял седую бровь:

– Наподобие меня, хочешь сказать?.. Железо.

Хоть Шэнди и смутило то, что старик все прекрасно понял, он продолжал расспросы:

– Железо? Что ты имеешь в виду?

– Ты должен был чуять его. Магический запах, понимаешь? Ну словно раскалившаяся сковорода, оставленная на огне. Железо, которое проснулось. Свежая кровь тоже так пахнет, а магия требует свежей крови, так что в ней определенно есть железо. Когда-нибудь слышал рассказ, как боги сошли в наш мир с неба в виде расплавленного железа? Что, не слышал? Ну древние авторы утверждали, что души звезд заключены в этом металле, потому что это последнее, что, умирая, выдыхает звезда.

Шэнди подумал, что старик снова заговаривается, поскольку железа явно не может быть ни в крови, ни в звездах. Но решил все же задать вопрос, с которым пришел:

– Так как же это способно навредить колдунам?

– А? – Сауни дунул в горлышко бутылки, и над берегом пронеслась протяжная нота. – А никак. Шэнди ударил кулаком по песку:

– Черт возьми, губернатор, мне надо знать…

– Им мешает холодное железо – застывшее. Оно закончено, понимаешь? Рядом с ним ты не можешь колдовать, потому что вместе с ним кончилась и магия. Тебе когда-нибудь приходилось делать вино?

Шэнди закатил глаза.

– Нет, но я знаю о винном уксусе и вшах, благодарю. Я…

– Тебе знакомо vino de Jerez? Шерри, так, кажется, англичане называют его, или портвейн?

– Да, губернатор, – устало отозвался Шэнди, гадая, уж не собирается ли старик попросить его принести бутылочку.

– Ну ты знаешь, как оно делается? Ты знаешь, почему некоторые сорта так сладки?

– М-м-м, они крепятся. Примешивают бренди к вину, и оно перестает бродить, так что не весь сахар превращается в алкоголь.

– Молодчина! Да, бренди прекращает брожение, и сахар остается, верно, но уже в алкоголь превратиться не может. И что же это за штука такая, этот бренди, который все останавливает?

– Ну, – отозвался заинтригованный Шэнди, – это перегнанный спирт.

– Verdad. Продукт брожения останавливает всякое брожение, ты понимаешь?

Сердце Шэнди забилось быстрее, ему показалось, что он уже почти понял.

– Холодное железо действует на магию, как бренди воздействует на брожение? – проговорил он взволнованно. – Ты именно это хочешь сказать?

– Верно! Железный нож – надежная штука, чтобы избавиться от привидений. Ты наверняка слышал подобные истории, я уверен. Когда кругом холодное железо – даже если у тебя есть еще кровь, ее нельзя использовать для магии. Бокоры не носят на себе ничего железного, они творят магию, им не хватает крови. Ты видел их десны? А вокруг жилищ наиболее могучих колдунов все покрыто рыжей пылью, – он подался вперед и прошептал: – из железа.

Озноб пробежал по телу Шэнди.

– И в Старом Свете, – тихо проговорил он, – магия перестала играть важную роль как раз в то время, когда стали широко использовать железо для инструментов и оружия.

Сауни кивнул и хитро улыбнулся сквозь бороду.

– Это не совпадение. – Он опять подул в бутылку, издавая протяжный, заунывный звук: у-у. – И любому магически воскрешенному сознанию вредит близость холодного железа. У-у! Чуть-чуть, постепенно, день за днем. У-у! К тому времени, когда я понял, было поздно. Похоже, с тех пор, как я выбрался из этой проклятой дыры во Флориде, я должен был держаться подальше от железа, не носить его, не держать и даже не есть того, что было приготовлено в железном котелке. У-у! Так в древности жили цари, пока магия еще не исчезла окончательно. Черт, если ты и в самом деле собираешься заниматься магией, тебе придется питаться одними салатами и бобами.

– Никакого мяса? – поинтересовался Шэнди, у которого промелькнула какая-то смутная мысль.

– Нет, надо есть много мяса, и не только ради магической силы, но и просто для поддержания тела, потому что колдуны, как правило, быстро слабеют, у них кружится голова, они бледнеют. Ну конечно, это должно быть мясо, которое приготовили, не употребляя железа. У-у! Но ты понимаешь, я не жалею. Я прожил лишних двести лет, как нормальный человек, я делал все, что мне хотелось. Я бы свихнулся, если бы всю жизнь мне пришлось, как какому-нибудь чертовому бокору, трястись над каждым куском, над каждым глотком и падать в обморок от ужаса каждый раз, когда предстоит вбить гвоздь в доску.

– Скажи, а ты знаешь, каким образом можно воспользоваться этим самым холодным железом, чтобы уничтожить колдуна, вернувшегося от Фонтана юности столь недавно, что даже еще пыль Эребуса не смыта с его сапог?

Сауни долгое время пристально глядел на него, а потом поставил свою бутылку на песок.

– Может быть. Кого?

Шэнди решил сказать правду:

– Бенджамена Харвуда, или Улисса Сегундо, как он, по всей видимости, называет себя сейчас. Он…

– Того однорукого. Того самого, который готовит тело своей дочери для призрака его жены. Бедное дитя. Ты заметил, что ее кормят лишь зеленью да сухарями, что хранятся в деревянных бочонках? Они хотят, чтобы она была магически восприимчивой, но оставалась безвольной игрушкой, так что никакого мяса.

Шэнди кивнул, он уже несколько минут назад понял назначение странной диеты Бет.

– Хорошо, я скажу тебе, как его уничтожить. Проткни его шпагой.

– Губернатор, – нетерпеливо перебил его Шэнди. – Мне нужно что-то более действенное. Ведь он…

– Ты считаешь меня простаком? Разве ты не слушал? Соедини свою кровь с холодным железом шпаги, пусть атомы крови и железа выстроятся в одну цепь, сольются в одном стремлении, как игла компаса разворачивается на север. Или наоборот, это все относительно. А действующее колдовство добавит энергии, к его собственной погибели. Или же сила уничтожится, поскольку выстроенная цепочка из железа и крови полна энергии, понимаешь? Если тебе не нравится, что монета падает на землю, то представь себе это иначе: что сама земля подскакивает, чтобы врезаться в монетку. У-у!

– Отлично. Ну а как мне это все проделать?

– У-у! У-у!

– Губернатор, как мне выстроить атомы? Как соединить кровь и железо?

Сауни осушил бутылку, кинул ее на песок и запел:

И снова Шэнди мысленно для себя перевел: «Благословенна будь душа, и Господь, надзирающий за ней; благословен будь день и Господь, прогоняющий его».

По крайней мере еще с минуту Шэнди пытался добиться вразумительного ответа на свой вопрос, но ром погасил искорку разума в старческих глазах, и в конце концов Шэнди сдался.

– До встречи, губернатор.