– Нет.

– Понятно. – Кейн положил щенка на диван и посмотрел на Бруни. – Можно спросить, почему ты вдруг изменила свое мнение?

– Я знаю, что ты не убивал Неро. Я знала это еще до того, как мама призналась мне сегодня утром, что это сделала она.

– Значит, мы оба ошибались.

– Да, – вздохнула Бруни. – Прости, Кейн. Знаю, я прошу о многом, но... Я так долго была слепа... Я считала тебя своим врагом, потому что это было самое простое. Как же я ошибалась...

Кейн молчал. По его лицу нельзя было понять, о чем он думает. Бруни в смятении посмотрела на него.

– Кейн! – обратилась она к мужу. – Вчера ты сказал, что женился на мне, чтобы защитить. Но почему? Я ведь всем своим поведением демонстрировала свое отвращение к тебе.

– Бог знает, сколько ошибок я совершил за свою жизнь. Но одно знаю точно: я никогда бы не позволил, чтобы кто-то причинил тебе боль.

– Но почему? – в душе девушки затеплилась надежда.

– Разве ты еще не догадалась? – спросил он, подойдя ближе и нежно касаясь ее щеки ладонью.

– О чем? – улыбка коснулась ее губ, когда она взглянула в его глаза. – Ты для меня как закрытая книга. Как же я могу догадаться, о чем ты думаешь?

– Ты права, – Кейн вздохнул. – Всю жизнь мне приходилось притворяться неуязвимым. Проявишь слабость, и другие тут же воспользуются этим. Я твердо уяснил это.

Бруни почему-то была уверена, что он говорит об ее отце и брате. Она закусила губу и виновато посмотрела на мужа.

– Эй, что это ты такая грустная? – улыбнулся Кейн. – Я собираюсь признаться тебе в любви, так что я с большим удовольствием увидел бы ободряющую улыбку на твоем лице.

Бруни не верила своему счастью. В ее глазах заиграли искорки радости, а сердце бешено забилось в груди.

– Так гораздо лучше, – Кейн шутливо щелкнул Бруни по носу. – А теперь слушай внимательно, потому что я не говорил таких слов ни одной женщине. Может быть, только маме, но это совсем другое.

Кейн замолчал, утопая в сиянии ее глаз и улыбки. Мгновение он молча смотрел на нее, а потом продолжил:

– Я люблю тебя, Бруни. Я всегда любил тебя, хоть и умело скрывал это. Я люблю, как ты заботишься о своей маме, люблю, как ты защищаешь память брата, люблю твою улыбку, твой звонкий смех, люблю твою пылкость...

– О, Кейн... – выдохнула Бруни. – Я ведь тоже кое-что от тебя скрывала. Я люблю тебя. Кажется, я полюбила тебя с того самого момента, как ты впервые поцеловал меня тогда на озере. Но я причинила тебе столько вреда. Как ты можешь любить меня?

– Ты сейчас здесь, со мной, и ради этого я готов снова пережить все, что выпало на мою долю. Даже дважды, лишь бы быть с тобой.

– Я и мечтать не смела о том, что ты можешь чувствовать ко мне что-то, кроме ненависти. Казалось, ты был так увлечен своей местью... Когда ты настаивал, чтобы я бросила работу и вела хозяйство, ты ведь говорил несерьезно?

– Так я хотел скрыть свои истинные чувства. Во мне говорила гордость, вот и все.

– Я тебя не заслуживаю, – растроганно произнесла Бруни, растворяясь в его объятиях.

– Ты не права. И я докажу тебе это.

– О чем это ты?

– Думаю, я лучше покажу тебе, – Кейн взял Бруни на руки и направился к двери, но тут раздался жалобный писк. – Проклятье! – мягко выругался Кейн.

– Кажется, мы нужны нашему малышу, – захихикала Бруни. – Подождешь, пока я все сделаю?

– Чья идея была так быстро завести семью? – поддел ее Кейн, нежно целуя в губы.

– Не моя, – парировала девушка. – Но мне нравится, а тебе?

Кейн не выпускал ее из своих объятий, как будто сама мысль об этом была для него невыносима.

– Я люблю тебя, Бруни. Ты хотя бы представляешь, как сильно?

– Нет, но надеюсь, через несколько минут ты покажешь мне, – соблазнительно улыбнулась она.

Кейн взял щенка на руки и сказал ласковым, но одновременно строгим голосом:

– Слушай, малыш, мы с мамой хотим побыть вдвоем. Будь хорошим мальчиком и ложись спать, чтобы я мог показать ей, как много она для меня значит.

Щенок понимающе посмотрел на Кейна и снова лизнул его в лицо.

– Видишь, Бруни? – спросил Кейн, повернувшись к ней. – Он уже полюбил меня.

Молодая женщина обняла мужа и подняла на него искрящиеся любовью глаза:

– Меня удивляет, почему это заняло у него так много времени...