Сияющая в отблесках солнца роскошная яхта стремительно рассекала синие воды Средиземного моря, готовясь причалить в порту Майорки.

Довольная улыбка не покидала загорелого лица Гвидо Барбери, который стоял за штурвалом, спиной к капитану этого внушительного старинного парусного судна. Через некоторое время, внимательно оглядев открывавшийся его взору берег, Гвидо обратился к капитану:

– Ювелирную работу предоставляю вам.

Гвидо уступил морскому волку место у штурвала и покинул рулевую рубку.

Одетый в белые шорты и светлые туфли из мягкой кожи, Гвидо вышел на палубу и потянулся, чтобы размять затекшие суставы. Прогуливаясь вдоль борта, он не сводил взгляда с портовой полосы и прилегающего к ней города, словно надеялся высмотреть что-то. И вдруг его внимание привлекла команда собственной яхты, ловко и слаженно швартующаяся у пирса.

Гвидо Барбери любил согласованность и высокий профессионализм людей, которые его окружали. Не будучи уверенным, в отменных моряцких качествах своих матросов, он никогда бы не рискнул покинуть на старинной парусной яхте порт Монако. Теперь же они благополучно вставали на якорь в ряду других яхт.

На берегу, недалеко от места швартовки, с милой провинциальной непосредственностью расположились, на шезлонгах две дамочки. В очках и широкополых шляпках, в миниатюрных ультрамодных купальниках, они лениво, но не без любопытства наблюдали за работой команды мускулистых парней.

Одна из них, а она была блондинкой, приподнялась на шезлонге, когда яхта Гвидо заняла свое место у берега, и устремила заслоненный крупными солнцезащитными очками взгляд на владельца яхты.

Гвидо, польщенный такой неприкрытой заинтересованностью, старательно избегал смотреть на эту прелестницу, боковым зрением отмечая, что другая, не изменяя своей позы, лишь изредка поглядывает в сторону предмета его гордости, вскидывая голову только в ответ на шумные проявления деятельности небольшого мужского коллектива яхты.

Как это нередко случается, Гвидо избирал достойными своего внимания женщин, требующих особого подхода. Те, которые распалялись от единственного его благосклонного взгляда, мало его интересовали.

Он продолжал подмечать все движения той женщины, что продолжала возлежать на своем шезлонге, глядя главным образом на страницы книги, которую держала в загорелых руках.

Что-то в ее пластике, характерных жестах будоражило память. Но Гвидо убеждал себя, что это не может быть она. Такие совпадения – за гранью возможного, но подсознание твердило иное.

В конечном итоге Гвидо вынужден был открыто посмотреть в сторону женщин. Ситуация требовала ясности, поэтому он поднес к глазам бинокль, висевший на кожаном ремешке на его крепкой шее.

Направив окуляры бинокля в сторону отдыхающих на берегу женщин, он навел фокус на ту, что продолжала невозмутимо лежать, в то время как вторая откровенно позировала, демонстрируя свою знойную чувственность любопытному наблюдателю.

Гвидо очертил взглядом вытянутые на шезлонге стройные загорелые ножки от узких ступней до бедер. Он задержался на округлой попке привлекательного создания, потом занялся изучением торса…

Это, без сомнения, была она. Незабываемая дружная парочка родинок соседствовала с завязками трусиков бикини. Гвидо выдохнул, обнаружив подтверждение своему предчувствию, и, вновь затаив дыхание, продолжил изучать соблазнительные очертания. Можно было бесконечно любоваться этой точеной талией и покатыми плечами в паутине золотисто-каштановых прядей.

Словно в ответ на его пристальное внимание она решительно перевернула страницу книги.

Губы Гвидо Барбери изобразили кривую усмешку. Только одна женщина из известных ему могла вести себя с таким хладнокровием. А две очаровательные родинки служили лишь подтверждением этому неоспоримому факту.

Наконец он удовлетворенно опустил бинокль на грудь. Губы по-прежнему кривились в ухмылке, но хитро сощуренные глаза больше не были обращены к обжитой двумя женщинами части берега. Однако он мог поклясться, что ощущает, в какой момент ее пальцы переворачивают страницы, как надменный взгляд скользит по книжным строкам, как согревается на солнце золотистая кожа, как ветерок с моря обдувает ее шелковистые волосы цвета гречишного меда.

Все его тело было напряжено от полноты чувств. Он сунул руки в карманы шорт и направился к трапу.

В сознании Гвидо Барбери снова, как и некоторое время, назад, воцарилась непокорная Сара Бичем, которая хоть и согласилась однажды стать его женой, но не сочла возможным принадлежать ему всецело…

Гвидо выделил ее сразу. Девушка в узких джинсах бесстрастно смерила его взглядом и отвернулась. Он же продолжал пялиться на стройную фигурку, чувствуя, что поймал дыхание красавицы, как серфингист ловит волну. Казалось, она купается в своей красоте, щедро расточая вокруг себя брызги очарования. Если бы она не была столь соблазнительна, можно было бы подумать, что это любовь с первого взгляда. Но если любовь может существовать на расстоянии, то жажда обладания не в состоянии сносить отдаление. Они быстро преодолели все дистанции, и вскоре она уже звалась его женой.

И для Гвидо Барбери начались тяжелые испытания. Молодому мужчине было невдомек, что порой рождаются на свет такие женщины, как Сара. Она преподала ему хороший урок.

Его отец выписал ей чек на внушительную сумму, и она ограничилась тем, что черкнула Гвидо короткую записочку. Он вернулся домой и не нашел ничего, кроме этого листка бумаги, в котором она просила отпустить ее без сожалений. Он отказывался поверить в корысть Сары, но выписка с банковского счета, гласившая о переводе четверти миллиона фунтов стерлингов, которыми был оплачен ее обратный билет в Британию, убедила его. Развод свершился без присутствия сторон, так сказать, полюбовно, поскольку через адвокатов были улажены все формальности.

С тех пор Гвидо не видел Сару.

– Не желаешь взглянуть на «Леонессу»? Я говорю о яхте, которая только что пришвартовалась к берегу… Только погляди, какие линии. Полагаю, это непреходящий шик, трофей на все времена. Только самые состоятельные могут позволить себе восстановление и содержание раритетного парусника… Боже мой, хозяин судна смотрит на нас в бинокль! Черт бы его побрал! Клянусь, он красавчик. Посмотри, какой торс!

Сара только внешне сохраняла спокойствие, переворачивая страницы; она уже давно потеряла нить напряженного повествования, где смекалистый детектив расследовал очередное запутанное дело об убийстве. Она механически прочитывала слова, не углубляясь в, их суть, поскольку голова всецело была занята явлением блистательной «Леонессы» и ее примечательного владельца. Сара испытывала острую боль в подреберье. Натянуто улыбнувшись, она посмотрела на свою компаньонку и проговорила:

– Патриция, успокойся. Это не греческий бог, нисшедший с высот Олимпа. Обычный толстосум, который причалил лишь для того, чтобы потешить свое тщеславие, поражая местных курочек и тягаясь в сумасбродстве с другими такими же, как и он, плейбоями, а затем сняться с якоря и вернуться к своей крысиной возне в кровавой схватке за большие деньги. В конце концов, его яхта здесь не единственная. А ты у нас дама замужняя, так что поостынь.

– Ставлю на кон все свои романы, Сара, этот особенный! – горячо объявила соседка по шезлонгу. – Если бы не эти идиотские носки, он был бы Мистер Вселенная. Он вполне достоин, быть изображенным на национальном гербе той страны, откуда приплыл. И он на нас смотрит! – торжественно резюмировала страстная женщина.

– На меня, – поправила ее Сара, не отрывая взгляда от книги. – Этот смотрит на меня.

– Какая же ты самонадеянная, – фыркнула женщина. – Могу поклясться, в постели он – образцовый самец!

– Ты бесстыдница, Пат, – отозвалась Сара.