— Московит, только из ногаев, которые за московского царя. Он младший сын, потому его кочевье малое, а сотню воинов собирает из свободных, своих только десяток. Он тоже с нами хочет пойти. Будет много овец, много рабов и Енали станет уважаемым боярином. Его кочевье за Доном, а из-за Маныча — это река такая, на него всегда набеги делают басурмане. Ох, как свирепо он их рубит. — От собственного рассказа у самого Дсонокуа глаза заблестели.

— А тех, что за Манычем живут, почему он не грабит, зачем ему в Поле тащиться так далеко? — Уточнил для полного понимания.

— Так я же говорю, государь, им нельзя грабить, а тем можно. Такая вот дурь!

— Хорошо, пусть тебе помогает, можешь ему даже местное оружие из трофеев передавать. Пусть собирает не сотню, а тысячи, скоро я найду, кого ему пограбить. Для тебя же наступает ответственное время. В Царёв-Борисове останешься один со своей ротой, в Недригайлове будет Джако с Па Тоем, а я после посевной отправляюсь назад в новые владения Аркаима на восточном побережье.

— А кто старшим будет? — С явным огорчением от новости, спросил ротный.

— Вы втроём и будете решать. Ты отвечаешь за свою зону, Джако за оборону поместья, Па Той за хозяйство.

Внедрение многопольной системы, двуконные плуги, волы, как часть тягловой силы меня лично пугали, но местный народ и их использовал. Несмотря на обещание в виде щедрой доли от урожая на моих хозяйствах, крестьяне, один чёрт, заводили собственные огороды и живность. Если картошку я планировал использовать в свиноводстве, то кукурузу на птичий прокорм. Один из литвинов, особо разбирающийся в этом многотрудном деле, был поставлен управляющим на птицеферму, с дальнейшим прицелом на развитие. Учитывая косность мышления моих предков, тем не менее, я считал результаты построения хозяйства удовлетворительными.

Ближе к середине июня, когда я уже планировал отправляться в путь, прибыла посылка от Тлехи. В письме он писал, что с первой партией отправить ничего не смог, только стальные заготовки для продажи в Амстердаме, да небольшой набор различных мехов для пробы, выменянных у туземцев. Повинился, что без моего ведома заключил с тамошними купцами договор на торговлю с Квебеком, оговорив возможность взаимного вхождения в порты друг друга, правда ограничившись Квебеком и Амстердамом. Взамен голландские купцы обязывались присылать детей обоих полов от трёх до семи лет, либо обеспечить доставку из Мемеля собранных там людей. Ещё можно привозить коров и лошадей.

Железную руду нашли довольно быстро, трёх месяцев не прошло, в верхнем течении реки Оттава, а вот с углём вышла заминка. Если месторождения железа я подсказать не мог, то угольные залежи в Пенсильвании и ниже по течению реки Огайо известны любому, кто читал хоть что-то про покорение Северной Америки. Возникло неожиданное препятствие в виде недопонимания с тамошними туземцами. Особенно подробно Тлехи не расписывал, но повоевать пришлось, как я понял. К счастью, большинство других племён встали на нашу сторону, видимо с этими могавками тёрки были у всех окрестных ребят. Ещё в докладе мимоходом упоминались небольшие поселения франков, а вот это по моему мнению было, куда как опасней воинственных ирокезов.

— Ты своими словами расскажи, как там? — Решил потерзать посланца от своего главного розмысла.

— Хорошо, только зимой очень холодно, как в горах. Племена все, почти, честные воины, отзывчивые женщины. Правь приняли все радушно, теперь у всех племён будет храм Ворона, а у некоторых и Рода. Медь то, сразу нашли, потому и купола сделали быстро. А стекло, государь, не получается, Тлехи говорит: «Надо соду из Аркаима везти».

— А железную руду, как так быстро смогли найти, просто чудо?

— Да нет никакого чуда, попросили у местных камни разные привезти, а уж рудознатцы те камни смотрели и выбрали нужный. А уж как Тлехи на них ругался!!! — Вспомнив видимо весёлый случай, заулыбался гонец.

— Их похвалить надо, что так быстро нашли.

— Так они и нашли, не только медь и железо, но и золото. Смешные: тряслись, слюни раскидывая, кричат, надо ехать туда, где может быть золото по каким-то признакам, которые они заметили. А Тлехи им: «То вещи не важные и пока бесполезные!» Один даже в обморок от напряжения упал, так переживал, что его золото не интересно. После всё же уговорили, якобы там больше свинца, чем золота, вот Тлехи одного туда и отпустил, как раз с моим взводом. Так, что других новостей я не знаю.

— Ну, а нашли там золото и свинец? — Уточнил я этот нюанс.

— А то, как же, конечно нашли, потому я с взводом там всю зиму и просидел, мы дома строили, литвины с московитами розмыслу помогали руду промывать. А после я от Тлехи узнал, что в той руде больше свинца и цинка, не зря значит мы в глуши сидели.

— Так, я же говорил, что все люди на нашей земле — аркаимцы, не литвины или московиты. Это они здесь могут быть кем угодно, а у нас — только аркаимцы.

— Так мы то, да, только они сами так друг друга называют. — Понурился воин.

— Значит, ты им объяснять должен, а не понимают — через спину мозги прочистить.

Ещё в письме Тлехи сетовал на большую нехватку электрических генераторов. Если паровые машины и газогенераторы удалось начать производить, правда, пока используя запас коленвалов и подшипников, сделанных в Аркаиме, то токарные и прочие станки пока питались от двух генераторов, остальные четыре из взятых с собой шести, пошли на азотное производство. В Спокан с ротой Весёлых Нерп отправились две тысячи молодых переселенцев, с ними Тлехи передал свои просьбы Олегу. «Ой ли, только ли о генераторах просит хитрец!» — зная характер Тлехи, по хомячеству не уступающий Тамилиному, подумал я. Порадовала меня посылка не только хорошими новостями, но и тремя тысячами стволов для ополчения.

Передав привезённые гладкостволы, боезапас и тротиловые шашки, выдал последние напутствия остающемуся тримвирату. Па Той, Джако и Дсонокуа, вместе с с полутора сотнями гвардейцев, умудрившихся завести себе пару из местных, становились главной опорой Аркаима на стыке интересов Порты, Речи и Московии. Создадут ли боеспособную армию, смогут ли удержаться от прямых конфликтов? Особенно тревожила Речь и магнаты Вишневецкие, имеющие виды на Сулимскую вотчину.

Не долго раздумывая, решил ехать в Мемель напрямую через Вильно. Хотя лето было в разгаре, память о дороге в прошлом маршруте запечатлелась негативом. Переписал все грамоты и полномочия посла на Па Тоя, с чистым сердцем и спокойной душой отправился в путь. Хотелось, конечно, встретиться с дядей Фёдором, узнать его дальнейшие планы, поделиться собственным видением развития Московии. Но желание не усиливалось необходимостью, поэтому встречей с московским царём решил пренебречь.

— Государь, потому и разделили флот на пары, чтобы караваны местных купцов сопровождать. Мзду берут великую, да ещё и полонили два корабля купца из Гданьска. — Докладывал Наум о сложностях в датских проливах.

— Шесть рот отправляются со мной в Аркаим на Вороне и Перуне, но прежде мы навестим датского короля и решим вопрос. Напомни, купец, чьи корабли задержали — что вёз? — Жадность и беспринципность датчан привела к моему огорчённому состоянию, мы не отказывались платить за проход, но меру знать надо.

— Вестимо, государь, людишек нам потребных, а ничто иное нам от этих дикарей и не нужно. — Даже удивился вопросу адмирал Колесников.

— Гхм. — Я чуть не подавился. — Они же себя считают цивилизованными людьми, да и ты сам из этих мест, что Московия, что Литва разницы нет.

— Эдак я тоже себя считаю пером Ворона, а как волной окатит, так наваждение спадает. А что из этих мест, так уж прости государь, не в том прок, где родиться, а в том, где пригодиться. — С гордостью произнёс бывший стрелец.

— Хорошо, когда будет готов караван с переселенцами?

— Вчера только возвернулись последние купцы, надо хоть пару дней на роздых им дать. А людишек в город прибывает бессчётно, успевай вывозить.

— Наши команды готовы?