Мы рассаживаемся по своим местам и, молча, едим. Мимо нас проходят безгласые, то и дело подносящие новые блюда и всячески прислуживающие. Я стараюсь не смотреть на их лица: вдруг узнаю кого-то знакомого? За последние два года у нас в дистрикте пропало несколько человек, благодаря работе миротворцев, поэтому вполне возможно, что кого-то могли прислать нам в качестве служанки или уборщика. Чтобы ещё больше обессилить, чтобы показать наше место. То место, на котором, по их мнению, мы должны быть. Китнисс с болью смотрит на одну безгласую — молодую девушку с рыжими, как огонь, волосами. Думаю, я её не знаю. Но знает она. Сестра прячет взгляд каждый раз, когда та проходит рядом.

— После Парада, — вдруг нарушает тишину Рори, — вы обмолвились, что есть какая-то «интрига года»… О ком это вы?

Пит и Китнисс тревожно переглядываются, словно боятся нам что-то сказать. Мне становится не по себе, когда я вижу, как буквально на моих глазах бледнеет лицо сестры. Сейчас произойдёт что-то нехорошее, что-то совсем нехорошее. Надеюсь, это не то, о чём я думаю… Машинально, точно за тростинку, я хватаюсь за руку напарника и понимаю, что тот тоже мягко говоря обеспокоен: его ладонь холодна, как лёд. Наконец, Пит, собравшись с духом, говорит:

— Дело в том, что в этом году… Так получилось… Участвует родственник одного из прежних трибутов. Из умерших трибутов, — его речь путана, полна пауз, точно он не знает, что сказать. Никогда не видела его таким. Уж кто-кто, а Питер отличался способностью всегда мыслить здраво и уметь сказать нужные вещи в нужный момент. Китнисс явно замечает это, так как перебивает мужа:

— Это сестра Мирты, той девочки, которая была на наших играх, — её голос дрожит, вполне не исключено, что у неё сейчас начнётся истерика. Мирта из Второго дистрикта. Сложно забыть ту, которая чуть ли не убила твою сестру! Я прекрасно помню как я и мама буквально рыдали на руках у Гейла, боясь хоть бросить взгляд в сторону экрана. Убийца. Машина для убийств. Жестокая, не ведающая жалости…

— Её зовут Омел, — тихо произносит Эффи, потупив взгляд. Я со страхом смотрю на Рори и вижу в его глазах тоже самое, что и у меня. Эта девочка будет мстить и в первую очередь мне. Она меня уже заранее ненавидит. Хотя бы за то, что её сестра умерла, а моя – нет.

— Мы придумаем что-нибудь, обещаю, — хрипло шепчет Китнисс, обращаясь ко мне. Её глаза полны слёз. Пит крепко держит её за руку, готовый в любую секунду её успокоить, если опять начнётся срыв.

— Выкрутимся как-нибудь, — я слегка улыбаюсь, протягивая ей руку. Она улыбается в ответ и хватает мою озябшую ладонь.

— Мы обязательно придумаем какую-нибудь стратегию, которая бы учитывала все твои и… мои сильные стороны, — сбивчиво начинает бормотать Рори. Меня немного смущает эта его краткая запинка перед «мои» — точно он о своём спасении уже и не думает, но стараюсь не думать об этом. — Мы ещё покажем этим профи, — улыбаясь до ушей, продолжает он.

Оставшаяся часть вечера проходит очень даже спокойно. Мы даже шутим. Китнисс и Пит рассказывают старые менторские байки о «похождениях Хеймитча в Капитолии или же До бара и обратно». За этими разговорами я даже забываю рассказать об Омел, провожавшей нас взглядом. Хотя… к чему ещё больше нагнетать обстановку? Эффи постоянно осыпает нас комплиментами и бросает едкие замечания в адрес наших будущих противников. По её мнению, близнецы из Шестого выглядели хуже трупов, костюмы у Первых были «чересчур блистающими», а стилист Девятого дистрикта полный осёл, так как он даже не удосужился прикрыть изуродованную ногу трибутки, одев её в короткий комбинезон. Зато, как она говорит, мы очень и очень запомнились. «Огненные ангелы», «Фениксы» — вот такими прозвищами нас наградили капитолийцы. Я же стала в их глазах бабочкой, мотыльком, попавшем в объятья огня.

Всё это время я внимательно следила за нашими менторами. Я искала хоть какое-то объяснение, хоть какой-то намёк, что помог бы мне понять, что значила их сегодняшний странный разговор с Мейсон и Одэйером. Но ничего такого я не вижу. Временами Китнисс и Пит обмениваются многозначительными взглядами, смысл которых от меня скрыт. Всё же остальное время они изо всех сил стараются искренне смеяться и улыбаться. К концу вечера сестра всё же снимает эту «маску»: становится задумчивой и молчаливой, смотрит куда-то, не отрывая взгляда. Сейчас она тоже сидит в такой же позе, точно каменное изваяние. Рори о чём-то беседует с Эффи, я — незаметно наблюдаю за Китнисс. Пит легонько приобнимает её, отчего та легонько вздрагивает. Я мельком смотрю на её лицо: глаза снова полны слёз.

— Китнисс, можно вопрос? — как бы невзначай спрашиваю я.

— Да, — тихим голосом отвечает она.

— А почему наши стилисты не остались с нами? Ты же вроде говорила, что они чаще всего присутствуют на таких «вечерах»?

— Цинна и Порция заняты работой над вашими нарядами для интервью, — вмешивается Пит. Рори, услышав слово «интервью», бросает бестолковую и бессмысленную болтовню с Эффи и начинает прислушиваться к нашему разговору. Кураторша, ничуть не обидевшись, тоже оборачивается в нашу сторону.

— А какими они будут, не знаете? — спрашивает Хоторн.

— Цинна сказал, что это большой секрет, — говорит Китнисс, смотря куда-то вдаль.

— Он рисовал что-то, когда мы обедали сегодня, — вдруг вспоминаю я. Всё внимание тут же переключается на меня.

— Ты что-нибудь видела? — заинтригованно интересуется Эффи.

— Нет, — вздыхаю я. — Может, что-то похожее на сегодняшнее? — и тут в моей памяти всплывает ещё кое-что. — Ещё он говорил о бабочках.

— И что же? — удивлённо смотрит на меня сестра.

— От взмаха крыла бабочки может подняться буря… Что-то в этом роде, — невнятно отвечаю я.

— Странно, — шепчет Китнисс, бросив взгляд на Пита, точно ища в его глазах ответ. Тот снова одарил её многозначительным взглядом, кивнув то в её сторону, то в мою. — Хотя, может быть… — задумчиво произносит она, смотря на нас с Рори.

— Ой, сколько же уже времени! — вскрикивает Эффи так, что мы все непроизвольно вздрагиваем. — Идите-ка спать, а то завтра…

— Будет важный-преважный день, — передразнивает её Пит.

— Питер Мелларк! — чуть обиженным тоном начинает она. — Вот уже сколько лет, а ведёшь себя, как мальчишка! — мы все тихонько улыбаемся, в то время как кураторша рассерженно фыркает и уходит.

— Вообще-то зря я так, совет-то дельный, — задумчиво произносит наш ментор. — И это я сейчас вас в виду имею, — прибавляет он, указывая в нашу с Рори сторону.

— Но, — начал, было, Хоторн, но его тут же перебивает Китнисс.

— Шагом марш. И без разговоров, — грозным голосом приказывает она. Мы, вздохнув, послушно идём по направлению к нашим комнатам.

— Что ж, получается, до завтра, — говорит Рори, когда мы уже стоим у наших дверей.

— Да, до завтра, — тихо отвечаю я.

— Что? — спрашивает он, заметив, что я что-то не договариваю.

— Просто иногда всё ещё кажется, что это безумный сон, что это не со мной, — мой голос предельно тих так, чтобы, на всякий случай, не услышали Пит и Китнисс.

— Я бы тоже хотел, чтобы всё это было просто сном.

— Конечно, что-то хорошее в нём есть, но тяжёлые моменты преобладают, — вздыхаю я.

— Это точно, — на секунду улыбнувшись, произносит Хоторн. Затем он замирает, точно вспомнив о чём-то. И я понимаю, о чём.

— Как они там? — лишь говорю я. Никаких уточнений. Он прекрасно понимает, что я имею в виду не только маму и его родных, но и всех наших знакомых: Гейла, наших школьных знакомых, Хеймитча, Сальную Сей…

Рори ничего не отвечает, лишь понимающе улыбается мне. Затем он порывисто обнимает меня и тихо шепчет на ухо: