Итак, я оказался пленником опасной рептилии на клочке земли размером не более трех метров, причем пленником безоружным: ружье лежало по другую сторону змеи, а рукоятка сабли торчала из колышущейся от ветра травы всего в сантиметрах пятидесяти от ее колец.

Чудовище снова притаилось, и, будь у меня сабля в руке, не составило бы труда пронзить его…

Но что делать теперь?

И тут пришла счастливая мысль! Поскольку змея не позволит мне не только уйти, но и сдвинуться с места, то не попытаться ли использовать удочку, но для ловли не рыбы, а… ружья.

Крючок держался крепко после бегства рыбины, а удилище было достаточно длинным.

Однако осуществить задуманное оказалось нелегко. Стоило пошелевелить рукой, как чудовище сразу же приходило в движение.

— Пс… пс… Крх… крх!

Шипение и щелканье следовали моментально. Чудилось: еще мгновение — и гадина вопьется в мое тело.

Я по-настоящему перепугался. Одно неловкое движение — и какой жуткой смертью, о великий Боже, все могло закончиться. В горле словно застрял ком, ноги стали ватными, взор помутился, а сердце билось так сильно, что, казалось, готово было вырваться из груди.

Это была самая ужасная минута в моей жизни, от одних только воспоминаний мороз дерет по коже.

Убедившись в моей неподвижности, змея успокоилась, и ее жгучий взгляд устремился на подрагивающую над ее головой бечевку. Я воспользовался мгновением и, чуть протянув руку, наклонил удилище, пытаясь подцепигь крючком кожаный ремень ружья, видневшийся среди густой травы.

От волнения руки дрожали. Усилием воли я приказал себе успокоиться.

Мимо! Еще раз! Опять мимо!

Ну наконец! Клюнуло! Крючок зацепился за ремень, удилище сразу прогнулось под тяжестью ружья, грозя обломиться. Выдержит ли груз стебель толстой гвинейской травы? К счастью, он оказался достаточно прочным.

Но змея, уже свыкшаяся с непонятным висячим предметом, увидев, что он пришел в движение, вновь забеспокоилась. Снова пришлось проявить нечеловеческое терпение. Изловчившись, постепенно, сантиметр за сантиметром, я перетаскивал ружье на свою сторону. «А если удилище сломается и оно сорвется?» — не покидала мысль.

Утомительная операция длилась минут пять, которые показались вечностью.

Уф! Конец мукам! Ружье снова в моих руках!

С крайней осторожностью, продолжая действовать в том же замедленном темпе, я снял ружье с крючка, приложил приклад к плечу и стал прицеливаться. Кровь пульсировала в висках. Нервы были на пределе, в глазах рябило. Неудивительно, что ствол ходил ходуном в моих руках, и потребовалось какое-то время, чтобы успокоиться.

Это бездействие имело ужасные последствия — змея стала еще более агрессивной. Казалось, она все поняла и готовилась к стремительной атаке. Ее голова выпрямилась… шея увеличилась в размере… пасть широко открылась, и свернутое в кольца тело пришло в движение. Чудовище готовилось к нападению!

В эту секунду, поистине трагическую, я увидел прямо на мушке вертикальную линию — скорей всего шею змеи — и решительно нажал на курок. Раздался оглушительный выстрел, густой дым окутал «поле боя», и в то же мгновение я ощутил резкий удар в живот.

Неужели промах?!

Нет! Свинцовый заряд полностью снес голову змее. Но настолько сильным был ее наступательный порыв, что тело страшного зверя, даже обезглавленное, нанесло мне удар. На рубашке проступило пятно крови, по форме напоминающее дно бутылки, что по размеру как раз соответствовало кровоточащему обрубку туловища рептилии.

Я спасен!

Пока обезглавленное чудовище, похожее на гигантского червя, судорожно извивалось на траве, а его оторванная голова, лязгая челюстями, вгрызалась в землю, я позволил себе расслабиться на целую четверть часа, растянувшись на берегу реки. Затем, придя в себя, осмотрел змею.

Это была огромная рептилия, почти в три метра длины. Одним словом, чудовище!

В качестве трофея я отрезал кончик хвоста, так называемый «колокольчик»[8]. Если для вас он представляет интерес, сочту за честь его вам подарить.

Я с большой радостью принял дар, став, таким образом, обладателем трофея, добытого в столь трагической ситуации.