— Слушайте сюда, братаны, — сказал Дух. — Отпустили вас с умыслом. Теперь сечь за вами будут, чтобы на наши дела и меня выйти. Так что с этого момента отходите от всего нашего бизнеса. Гуляйте покедова. Если потребуетесь, я вас сам найду. Хвоста за собой не могли привести? — обратился он к более опытному Веревке.

— Как можно?! — сказал тот. — Уж ученые. Все дорогу зырили.

Повеселевшие Камбуз и Веревка удалились.

Хвоста за ними к Грине не было, потому что Камбуз вчера доложил Кострецову и заныр пахана.

Оставшись один, Гриня Дух задумался.

Он работал, так сказать, под главпаханом, которого звали Маэстро. Уголовный этот авторитет курировал массу криминальных дел по Москве. Гриня знал только свой участок работы и не был в курсе, что атака на театры по Чистым прудам — многосторонняя, хорошо спланированная и организованная Маэстро операция. Маэстро осуществлял ее, используя и шайку специалиста по орденам-драгоценностям Федю Трубу, о котором рассказал Кострецову Неумывайкин.

Когда автоугоны и кражи у театральных деятелей успешно закончились, Маэстро приступил к не менее сложной фазе реализации награбленного. Красный «пежо», на котором выезжал Вахтанг Барадзе, и темно-серый «плимут» были ее первыми акциями. Но для окончательного итога операции Маэстро нужен был еще один выдающийся угон — «роллс-ройса» ручной сборки, заказанного в Англии членом Совета директоров нефтяной кампании «Лукойл», грандиозный многоэтажный офис которой находится вблизи Чистых прудов. Вот об этом непростом финишном поручении Маэстро и думал Дух. После того как на Чистяках в ворованном «плимуте» взяли Веревку и Камбуза вместе с покупателем, браться за угон «роллс-ройса» Грине не хотелось. Он прикидывал, как отказать Маэстро.

Дух не знал, что это все напрасные хлопоты. «Роллс» требовался Маэстро позарез. Этой великолепной бронированной машиной со всевозможными средствами защиты вплоть до распыления газа Маэстро обещал расплатиться с Трубой за его «театральные» труды.

Гриня набрал номер Маэстро и, услышав голос абонента, приветствовал его:

— Здоровенько. Плохие у меня новости.

Маэстро, как всегда в серьезных случаях, молчал.

— Менты вчера взяли моих парней с тем «плимутом», — стал рассказывать Дух. — Выпустили, что и паршиво. Выходит, решили прополоть мою грядку.

— Ты, что ли, клонишь к трудностям насчет последней тачки?! — имея в виду «роллс», сразу сориентировался Маэстро. У него, по всеобщему блатному признанию, счетчик в голове никогда не выключался.

Дух, сглотнув слюну в горле, сразу пересохшем от ставшего напряженным разговора, произнес:

— Конечно. Я точно влечу с этой тачкой.

Голос Маэстро стал стальным:

— Это твои проблемы. Ты что, хочешь мне дешевку помазать?!

— Зачем так?! Объективные возникли трудности.

— Твои трудности. Я тебе на свои никогда не жалуюсь.

Гриня сделал еще попытку:

— Давай хотя бы отсрочим.

— Невозможно. У меня перед заказчиком свои сроки. Ты прикинь: наводка на тачку моя, за морями ее мои люди пасли, мои же ее здесь встречали. Теперь все готово — и ты из-за своего прокола хочешь дело сорвать? Не позволю.

— Все понял, — сказал Дух и выключил сотовый телефон, по которому он всегда говорил с Маэстро, чтобы избежать подслушки.

От неудачи Гриня хотел хватить водки, но уже не имел на это права: надо было делать угон.

«Какому же заказчику такая тачка понадобилась?! — раздраженно подумал он. — Зажрались толстопузые! Наверняка какой-то шишке, прикрывающей пиковых. И где он будет такой знаменитый „роллс“ держать? Хотя на Кавказе любое возможно… Ну что же, покажем свой класс, не хуже, чем у Совы».

Дух вспомнил об угоне века в начале девяностых годов, который совершил ас по кличке Сова. Тогда-то автоугоны и перевели на профессиональную основу. Появились люди, поставившие этот бизнес на поток.

Коллекционный автомобиль «альфа-ромео» выпуска 1940 года известен был всем. Находился он у хозяина на обычной платной стоянке в центре Москвы. Сложность заключалась не в самом угоне, а в том, как знаменитую машину перебросить немецкому заказчику во Франкфурт-на-Майне.

Сова продумал все досконально. У него, как и у Грини, была спаянная и споенная грядка из десяти парней. Ночью они увели «альфу», стоявшую в пятидесяти метрах от будки неусыпного сторожа. Спрятали ее в фургон, который отогнали на базу-отстойник. Там «альфу» перекрасили, навесили новые номера. А так как у Совы имелся зарегистрированный довоенный «хорьх», он и направил по его документам неузнаваемую — и не узнанную малоквалифицированными таможенниками — «альфу» за кордон.

Грине с «роллсом» выходило поопасней. Сова в основном отличился переброской машины за рубеж, ее угон со стоянки с одиноким сторожем был операцией элементарной. Проблема же Духа была в том, чтобы увести «роллс» стоимостью в треть миллиона долларов из-под такой же бронебойной охраны, как и его обшивка. Сделать это без шума почти немыслимо. Только что прибывшая из Англии машина ночью стояла в тщательно охраняемом спецгараже хозяина, а днем — на стоянке около «Лукойла», и в ней обязательно находился шофер-телохранитель, добраться до которого в предельно защищенном салоне невозможно.

После угона люди Духа должны отогнать «роллс» за окружную московскую автодорогу и там передать машину представителю Маэстро. Гриня, раздумывая над предстоящим делом, раз не удалось от него отвертеться, соображал, как хотя бы немного его облегчить. Учитывая возникшую заинтересованность милиции к своим подручным, он решил, что все-таки может потребовать от Маэстро скидки.

Дух снова позвонил Маэстро.

— Опять я. Лады, сделаю дело. Помоги только в деталях. Пусть твой человек возьмет тачку у моих не за окружной, а в Москве. Моим после возможного сыр-бора на угоне прорываться по всему городу будет круто.

Маэстро собирался обеспечить транспортировку угнанного «роллса» так, чтобы его подручный взял машину за пределами Москвы, загнал в отстойник, откуда она, измененная по всем пожеланиям Трубы, перекочует в его руки. Но главпахан понимал и положение Духа после вчерашнего происшествия.

Не уступив в первом разговоре, Маэстро должен был пойти на компромисс хоть в этом. Окончательно ссориться с Духом он не мог: многое связывало их в автоугонном бизнесе. Но, уступая, Маэстро попытался — и едва ли не стопроцентно — вывести главную операцию на успех.

— Сам на дело пойдешь? — спросил он.

Это был острый вопрос. Бригадиры ранга Духа сами обычно машины не угоняли. Но Маэстро знал, что если Гриня персонально возглавит угон «роллса», машина будет у них почти в кармане. Таков был класс Духа — мастера спорта по автогонкам и виртуозной выдумке.

— Пойду, если заберешь у меня тачку в Москве, — сказал припертый к стенке Дух.

— Лады, — подытожил Маэстро.

Стали договариваться о месте в Москве, где Гриня передаст «роллс» гонцу Маэстро.

Главпахан, у которого счетчик в голове действительно не выключался, в данном раскладе облегчал и свои заботы. Выслушав Духа, Маэстро быстро сообразил, как можно выскочить из намеченной раньше цепочки. Он решил: пусть сам Дух передаст угнанный «роллс» самому Трубе в Москве.

Что произойдет с Духом и Трубой, если «роллс» будут ловить все столичные гаишники — а такое возможно, — Маэстро не волновало: как всегда в своих шахматных партиях, он спокойно жертвовал пешками-исполнителями.

Маэстро уже узнал, что «роллс» нужен Трубе, чтобы расплатиться с кем-то из кавказских наркодельцов за посылки высокосортного кокаина. Переправить на юг такую редкую машину было хлопотно даже при широких возможностях Маэстро. Но «орденоносец» Федя Труба, свихнувшийся на коке, нюхач, не нюхавший до этого автоугонных дел, запросил именно такой причудливый гонорар за свои подвиги в театрах.

«Что ж, — усмехался Маэстро, окончательно закончив переговоры с Духом, — получит Федя игрушку в самые руки. А как уж он сумеет в нее поиграть, его, лоха, личное дело».