- Ты знаешь, если честно, я не очень верю в то, что Наззарий это Юрген. Он никогда не рвался к инструменту, его чаранго вечно стоял в чехле. Я слышал пение супруга лишь однажды, на осеннем празднике. Да, голос у него неплох, но чтобы петь на сцене?..
- А я ведь мог его найти еще тогда, в Саоне! - вдруг взволнованно воскликнул Перри, словно что-то вспомнив. - Да! Это точно братик! И как я мог не обратить внимания, вот идиот! В сети ведь написано, что он пел за сценой!? И тот рабочий мне сказал...
- Какой рабочий, Перри?
- Неважно. Надо выяснить, где сейчас находится выездная труппа Сейханского театра любовной драмы. Тогда у нас не останется никаких сомнений, - он бросился к своей машине и открыл портативный ноутбук. - Так, вот, нашел, они в Бемиджи. Поедем, Клеменс! Ну, чего застыл, не хочешь разыскать супруга?
- Хочу! Так сильно, что схожу с ума! - прыгая в машину, воскликнул я.
***
- Чем я могу быть вам полезен, господа? - из недр кулис к нам вышел коренастый альфа. - Хотите чей-нибудь автограф?
- Скажите нам, любезный, тот певец, что пел у вас за сценой - это он? - Перри сунул под нос человеку фотографию Юргена. - Ведь это он, не так ли?
Альфа взял фотографию, внимательно посмотрел и поднял на нас абсолютно бесстрастный взгляд.
- Но почему вас это интересует? - спокойно спросил он. - Вы детективы? Тогда представьтесь, как положено, и покажите документы.
- О, извините, - поклонился шурин. - Я Перриян фил Ллоуд, старший брат Юргена. А это...
- Клеменс фил Освалльд, я его супруг... - мне стало стыдно за себя, когда я представлялся. - Скажите нам правду, пожалуйста.
- Прошу пройти со мной, в выделенный мне кабинет, - возвращая Перри фотографию, пригласил режиссер, - там будет удобнее все обсудить... Так, значит, его настоящее имя Юрген фил Ллоуд, младший сын нашего губернатора. А я еще тогда подумал, что где-то видел это красивое лицо, но никак не смог ассоциировать его с отпрыском такой известной семьи. Садитесь, господа. Меня зовут Заррип. Заррип фил Клесст.
- Но, господин Заррип, как вы могли принять на работу беременного омегу, тем более на поздних сроках? Вы же должны были осознавать, что он замужем и, что принимая его, вы берете на себя немалую ответственность перед его семьей? А если бы с ним что-нибудь случилось? - строго допытывался Перриян.
- Вы осуждаете меня? Тогда я тоже вас спрошу. Как надо было довести беднягу, чтоб он сбежал из дома за три месяца до родов? Вот видите, не можете ответить. Я же не смог отказать доведенному до отчаяния парню, который срочно нуждался в средствах для жизни, желая спрятаться от своей...хм, любящей семьи и стать независимым. Не скрою, у меня был и свой интерес, я позарез нуждался в хорошем певце, иначе сделка бы не состоялась.
- Но, режиссер, как было можно...
- Перри, подожди, - я положил руку на локоть шурина, прервав готовую сорваться с его губ очередную гневную тираду. - Скажите, господин Заррип, с Юргеном все в порядке, он здоров? И наш ребенок... все прошло благополучно?
- Да, он отлично справился. Малыш здоров. Простите, если больше нет ко мне вопросов, я бы хотел откланяться...
- Только один. Где сейчас находится Юрген?
- Талант Наззария заметила продюсерская фирма "Дон и Коуллд", - тяжело вздохнув, сказал режиссер. - Вы видели скандал в сети. Мы ничего не могли поделать, и нам пришлось отдать певца, с его согласия, конечно. Скоро концерт, сейчас Наззария готовят. Вам не попасть к нему так просто, ну разве что с полицией, если вы предъявите свои права супруга. Но и тогда не факт, что выиграете дело, Наззарий знал, что рано или поздно вы его найдете и собирался развестись. Но, извините, я не должен говорить об этом, ваши семейные дела меня не касаются. Мне просто жаль, что музыкальный мир может лишиться такого сильного певца. Простите, господа, но у меня еще полно работы.
***
- Что будешь делать, Клеменс? - спросил шурин, когда мы вышли на улицу. - Вернешься в Миёси и заявишь в полицию? Ты по закону супруг Юрги, и эти "Дон и Коуллд" будут обязаны с тобой считаться.
- Если я так сделаю, то точно потеряю Юргена, - отрицательно покачал я головой. - Я не пойду в полицию и ничего не стану заявлять.
- Ты что, сошел с ума? - вытаращил на меня глаза Перриян, - позволишь ему петь со сцены и веселить толпу? Ты не забыл, что он сын Свона фил Ллоуда?
- Позволю, если он того желает, - твердо сказал я, - более того, поддержу и выражу одобрение. Публично заявлю, что очень горжусь супругом!
- Но Клеменс?!
- Я безумно люблю его, и не хочу терять. Люблю красивого и смелого Наззария, а не слезливого зануду Юргена. Прости за правду, Перри, но это так. И я хочу, чтобы он принял меня, и пусть не полюбил, но хотя бы перестал ненавидеть. Хочу, чтобы он жил со мной, хочу растить с ним вместе нашего сына, хочу видеть его каждый день, просто видеть, в конце концов! Мой дом без него пустой, меня ничто не радует.
- Но разве можно так? Унизиться настолько, чтобы умолять омегу?
- Да я не собираюсь становиться тряпкой, - усмехнулся я. - Но и его желания губить не намерен. Пусть делает, что хочет; то, что нравится.
- Но режиссер сказал, он собирается с тобой развестись...
- На это я не соглашусь, и никогда не дам развода. Свободы его не стесню, но он останется моим супругом навсегда. У нас есть сын, я не хочу, чтобы он рос только с одним отцом.
- О, мы же не спросили, кто родился? А если маленький - омега?
- Мне все равно, ведь это наш ребенок! Я буду одинаково любить и альфу, и омегу. Я и сейчас уже люблю своего сына, хоть и не видел никогда, и с нетерпением жду нашей первой встречи.
- Я от тебя не ожидал, признаться...
