Глубоко вздохнув, я вытер выступивший на лбу пот и тяжело опустился на стоявший неподалеку грубый табурет кустарного производства, заменявший в походном лазарете мебель. Жизнь парня вне опасности, так что можно передохнуть чуток, прежде чем приступать к следующему. Раздробленные кости я собрал и даже чуток срастил, чтобы не разошлись от движения, да восстановил наиболее тяжелые повреждения мышц. Остальное восстановление и заживление придется уже на организм шиноби. За время ирьёнинской практики в лагере, мне пришлось переучивать себя на экономию чакры и обработке по минимуму только угражающих жизни ранений, осталяя все остальное на возможность ускоренного восстановления шиноби. По другому просто нельзя - даже с имеющимся внушительным запасом чакры на уровне каге, меня просто не хватит на всех сразу. А ведь и ма по моей просьбе прислала письмо с запечатанной бумагой для пополнения ассортимента лавки...

- Рью-сенсей, я закончила!

- Чифую-чан, этого обтереть и обычную порцию уколов, - скомандовал я, поднимаясь.

Гораздо легче простимулировать организм лекарствами, чем делать это же медицинской чакрой.

- Хорошо, уже иду.

Пропустив ученицу в узком проходе между койками(просто каменные тумбы, покрытые тоненькими одеяльцами и простыней), я принялся за осмотр нового пациента. Учиха уже успела почистить открытые раны и остановить наружное кровотечение, так что я сразу занялся самой неприятной раной от куная напротив сердца. Лезвие вошло буквально на миллиметр и смертельный в других случаях удар стал просто очень опасным. Треснувший череп с раздробленной челюстью и не глубокие колото-резанные раны на верхней части туловища не так опасны. Залатать орган и убрать последствия внутреннего кровотечения заняло не так много времени, после чего я принялся за голову. Зашить другие раны и перевязать пропитанными травяным раствором бинтами позже сможет и ученица.

Как закончу с этим несчастным чунином, можно будет осмотреть других пациентов и решить, кого из них стоит попытаться поставить на ноги в здешних условиях, а кого стоит отправить выздоравливать в Коноху. Еще один день ирьёнина на фронте.

Выбравшись на свежий воздух без запаха крови и лекарств, что буквально впитался в стены лазарета, я с силой потер лицо и глубоко вздохнул.

Только теперь, спустя несколько месяцев моего личного участия в войне, я начал понимать выплеснутые таким далеким вечером чувства Линли. Каждодневные стычки, потери, пустые глаза соратников, что в свободное время просто сидят на земле и смотрят в никуда, не редкие случаи самоубийств потерявших всех напарников шиноби, дезертирство людей, потерявших волю сражаться за уже мертвых друзей и приятелей. Довольно закрытое общество не особо общительных убийц, не склонных создавать многочисленные социальные связи, как у обычных людей, имеет свои минусы и недостатки, способствующие развитию различных умственных расстройств и общему съезжанию "крышы" человека. По крайней мере, нормальный и полностью здоровый человек не станет вырезать на собственной коже палочку за каждого убитого врага. Или проверять факт собственного существования, делая в себе дырки кунаем. Я уж не говорю про кошмары и бессонницу, приступы необоснованной паранойи и тому подобные мелкие причуды подавляющего большинства ветеранов. Убийство большого количества себе подобных никогда не способствовало установлению душевного равновесия даже со всей подготовкой к этому. Не скажу, что это коснулось и меня, но смотря на очередной труп скончавшегося пациента, я уже не испытываю ничего кроме равнодушия, даже мимолетного сожаления. Еще один, павший жертвой этой дурацкой войны, в которую оказалась втянута Коноха. Не он первый, не он последний. Но небольшие всплески досады, когда это оказывается симпатичная девушка, меня откровенно радуют - значит, еще не до конца очерствел. Не то, чтобы это бывает часто - выкладываюсь в таких случаях на полную, чтобы такого не происходило.

Сейчас же хочется просто отдохнуть, ни о чем не думать или поболтать с кем-нибудь на посторонние темы. Посмотрев на начавшее темнеть небо, я заглянул обратно в лазарет.

- Чифую-чан, с ребятами присмотришь здесь за всем без меня?

- Хорошо, сенсей. А вы куда?

- Отдохну пару часов, да и напарники мои уже должны были вернуться с патруля. Если что, ищи меня у палаток.

Выбравшись на улицу, я побрел через лагерь, кивая знакомым шиноби и куноичи, что спешили по своим делам или просто отдыхали, устроившись недалеко от своих спальных мест. Кто пил, кто курил, небольшой группой играл в карты, некоторые разогревали себе простой ужин на походных плитках. Другие чистили оружие, зашивали порезанную или дырявую одежду - не все могут позволить себе несколько запасных комплектов. В общем, обычный быт воюющих солдат с поправкой на местную реальность. Вот только расслабленность картины нарушалась у некоторых бегающими в поисках опасности глазами, нервными подергиваниями рук к оружию при громких звуках и напряженных мышц тела, готовых сорваться с места при первых же признаках обнаружения врага. Покачав головой, я направился к палаткам напарников, возле которых уже был разведен в яме небольшой костерок, а вокруг устроились знакомые силуэты людей и собаки.

- Как прошла вылазка? - безразлично поинтересовался я у Тсуме и Ротаро, плюхаясь на землю рядом с Инузукой.

И только тут заметил, что все трое, включая смутно знакомую куноичи без клановых знаков рядом с Иши, дымят самокрутками.

- Да никак - пробежали по маршруту, врагов не встретили и вернулись обратно, - пожала плечами Тсуме, глубоко затягиваясь и начиная кашлять.

- Понятно.

Покосившись на дым от самокруток, я наклонился в ее сторону и втянул в себя воздух, пытаясь определить содержимое. Но стоило мне почуять знакомый сладковатый, чуть пряный запах, как всю аппатию и равнодушие буквально смыло раздражением и злостью.

- Тсуме, откуда вы взяли это курево? - сдержанно поинтересовался я у куноичи, решив прежде выяснить, откуда они достали наркоту, а потом уже начинать откручивать шеи и давать по башке.

- А? Знакомый джонин угостил и сказал, что очень расслабляет, - ответил Иши, - и между прочим, очень даже правильно порекомендовал - отлично действующая штука.

- Ага, помогает, - поддакнула его соседка.

Глубоко вздохнув и поглубже загнав злость на малолетних идиотов, я потянулся и одним молниеносным движением забрал у троицы самокрутки, тут же потушив их небольшим плевком воды.

- Эй!

Проигнорировав недовольство, я обвел их тяжелым взглядом.

- А вы знаете, ЧТО именно вы сейчас курили?

- Какая-то травка из Кусы, - насупившись ответила Тсуме.

- Точнее, наркотическая травка из Кусагакуре, которая помимо расслабляющего действия на организм, так же здорово замедляет время реакции ее курившего в течение еще как минимум полутора суток, - процедил я, придавив идиотов слабым КИ, - организм джонина очистится за ночь сна практически без последствий, а вот вы рискуете на следующий день здорово уменьшить свои шансы на выживание при встрече с врагом. Поэтому, живо достали все запасы и отдали мне!

Немного побледневшие курильщики разом сообразившие, что собственными руками чуть не выкопали себе могилу, молча начали копаться в карманах и доставать самокрутки. Экспроприировав их и засунув к себе в походную аптечку - при должном умении, эту травку можно превратить в хорошее обезболивающее лекарство - я вздохнул.

- Я понимаю, что вы устали и измотаны, но гробить себя наркотой не дам! В конце концов, даже алкоголь не так вреден, как эта дрянь. Уж я таких в свое время в больнице навидался достаточно. Найдите себе другие способы расслабиться или курите уж нормальный табак, всяко меньше вреда будет.

Некоторое время после моей раздраженной тирады все молчали, но в конце концов, согласно покивали головой.

- Сам-то ты как? - спросила Тсуме.

- Устал зверски, но сейчас вроде поменьше работы становится, - хрустнул я шеей, - если Ива не решит опять попробовать нас сковырнуть, сначала выбивая патрули, то и с вами смогу побегать, оставив госпиталь на Чифую.