Безнадежно изувеченная, медленно умирающая система пока что продолжала жить. Главный компьютер сортировал поступающую информацию, посылал на имя директора сообщения, которые никто и никогда не прочтет, сам отдавал приказы автоматическим системам, работающим без постоянного контроля со стороны человека…

Поэтому вогнутые тарелки радаров, расположенных на внешней поверхности планеты, засекли приближающийся космический корабль сразу же, как только он показался в пределах досягаемости.

Тут же к нему протянулся невидимый пульсирующий луч наводки, который должен был облегчить действия космонавигаторов. Одновременно с этим сообщение о приближении корабля было послано на включенный экран дисплея.

Но никто не ответил на это сообщение, так же как и на запросы, ежеминутно поступающие с борта по каналам внеочередной связи.

… Звездолет опускался медленно, осторожно, словно океанский корабль, входящий в речной фарватер. Когда до поверхности оставались считанные десятки метров, были включены реактивные двигатели.

Тонкие сфокусированные струи выхлопа били отвесно вниз, сметая заледеневший снег с бетона посадочной площадки. Их мощность была столь велика, что даже бешеная атмосфера Ярости не могла помешать посадке.

Сперва Смит вел себя должным образом. Но, когда он услышал звук приближающейся погони, когда сквозь стук бегущих шагов и хрип напряженного дыхания до него донесся пронзительный, леденящий душу вопль Чужого, — нервы его не выдержали.

— Нет! Нет! — закричал он и бросился прочь, закрыв лицо руками.

С силой, которую она сама от себя не ожидала, Рипли, схватив Аарона за отвороты куртки, припечатала его лопатками к стене.

— Встань на место! — коротко и страшно приказала она.

Освободив одну руку, она отвесила ему пощечину, прерывая истерику.

— О'кей! — сразу же согласился Смит. Теперь эта женщина казалась ему страшнее Чужого.

Он повернулся к проходу, но опоздал. Точнее, не опоздал — просто не успел отреагировать.

… Дилон вылетел из темноты тоннеля, намного опередив своего преследователя. Развернувшись с неуловимой грацией, он успел вцепиться в ручку и повис на ней всей тяжестью тела. Дверь пошла вниз гильотинным движением…

Но Чужой был рядом. Просвет под дверью оказался слишком мал для его массивного тела — однако передняя рука-щупальце, проснувшись в коридор над самым порогом, заструилась гибкими извивами, нащупывая ноги Дилона.

В этот миг Дилон рванул так, что, казалось, мышцы его не выдержат этого усилия. Но не выдержала мускулатура щупальца…

Нижняя кромка двери, словно она и вправду являлась ножом гильотины, начисто перерезала плотный и толстый живой шланг.

Срубленное щупальце вялыми движениями извивалось на полу, как обезглавленная змея. Оно все еще осталось опасным — да ведь и настоящая змея, даже будучи убитой наповал, все еще сохраняет возможность вонзить в свою жертву ядоносные зубы рефлекторным сокращением челюстей.

Дилон поспешно отшагнул назад, опасаясь, что щупальце слепо обовьется вокруг его щиколотки, мазнет сочащейся из раны едкой жидкостью.

Попадая на пол, эта жидкость дымилась, распространяя удушливый запах кислоты.

Аарон Смит будто превратился в соляной столб. Он замер совершенно неподвижно, отвесив челюсть. На его брюках темным пятном обозначилась мокрая полоса, а между ступнями широко расставленных ног расплывалась лужа.

И снова Пресвитер ни словом, ни взглядом не упрекнул Смита. Рипли тоже промолчала. Но тут он сам осознал, что здесь ему не место.

Повернувшись на сто восемьдесят градусов, Аарон бесцельно побрел куда-то. На каждом шагу он спотыкался, словно лунатик или человек под гипнозом.

Никто не пытался его удержать. Незачем это было, да и некогда.

Теперь Чужой был замкнут в последнем из тоннелей. Дальше путь ему был один — в металлоприемник, под жгучие струи льющегося сверху олова. Если опять все не испортит дурацкая случайность.

Увы, как показывал опыт, это вполне могло произойти…

Теперь все решали не минуты — секунды. Неверный шаг, невовремя сорвавшееся с языка слово, дрогнувшая рука — вот от каких мелочей зависел сейчас исход сражения. Сражения, которое решает многое, очень многое. И не только на этой планете.

А можно ли предусмотреть все мелочи? Особенно если не знаешь о них заранее…

Ход к ванне был открыт, все остальные пути перегорожены. Несколько пар глаз уставились на Рипли. Теперь снова именно ей надлежало принять окончательное решение.

Рипли глубоко вдохнула спертый воздух.

— Давай! — хрипло выкрикнула она.

Мужские руки тут же ухватились за свободный конец перекинутой через блок веревки — другой ее конец был закреплен на двери. Наспех сооруженная система блоков заменяла дистанционное управление.

И дверь медленно поползла вверх.

— Ну что там? — долетел до Рипли настороженный шепот.

— Молчи! — тут же шикнули на спрашивающего.

Рипли внимательно вглядывалась в тьму тоннеля №2. Где-то там, всего за несколько шагов от нее, таился Чужой.

Но пока что он не спешил покинуть свое ненадежное убежище из металла и пластика. Неужели он все-таки заподозрил ловушку?

А если так, то, может быть, он куда разумней, чем кажется? Не исключено…

С другой стороны, как совместить разум с повадками хищного зверя?

Рипли мысленно выругалась. Вот уж совершенно излишние рассуждения! Разумен он или нет — этот вопрос сейчас не имеет ни прямого, ни косвенного отношения к стоящей перед ней задаче.

А задача эта — прежняя. Уничтожить!

Раньше ей уже приходилось это делать. Сейчас тоже не должно быть осечки.

— Ну, иди же, иди… — беззвучно шептали ее губы.

И, словно откликнувшись на призыв, Чужой медленно выдвинулся из мрака. Скорее всего, он тоже собирался с силами. Бока его судорожно ходили, как у измученного животного, при движении он заметно кособочился, припадая на обрубок переднего щупальца.

Да, его — такого! — можно было и пожалеть. Вся беда в том, что он бывает и другим. И уж тогда-то он сам не жалеет никого.

Рипли осторожно повернула рукоять рубильника, включая бустер. Массивная створка, нависающая над ванной, еле заметно дрогнула. Чужой как будто слегка насторожился, но продолжал двигаться в прежнем направлении.