Феннахар поведал о сумасбродстве, безволии и безумном расточительстве герцога Повона. О растущем влиянии келдхара Гард-Ламмиса, настоявшего на обручении герцога с кельдамой Нуксией. О противлении ордена Избранных герцогской политике и личной вражде правителя с непревзойденным Джинзином Фарни. Рассказал об упадке торговли, о непомерном внутреннем долге, о всевозрастающей доле заемного капитала. Описал коррупцию герцогских фаворитов, вырождение гвардии под началом тугодума Кронила и безудержное распутство знати. Не забыл упомянуть о бунте Ворга и Рыбосольной смуте, заговоре Джипа и восстании Квэйса-Уэйтница. Затронул тему башмачного налога и самопожертвования Уорпа. Не скрыл даже слухи о недавнем покушении на жизнь герцога. И настолько увлекся своим повествованием, что не заметил возвращения Нида.

Верран произнесла несколько слогов, и Феннахар, повернувшись, увидел мутанта с подносом еды. Вслед за Нидом в комнату вошла группка вардрулов, и Феннахар испытал чувство сродни изумленному восхищению, ведь он впервые мог толком рассмотреть эти поистине удивительные создания с огромными умными глазами, змееподобными пальцами и белой мерцающей кожей. Вместе с вардрулами пришел юноша, заинтересовавший Феннахара ничуть не меньше, чем причудливое окружение. Юноша — по всей видимости, Террз, сын Верран, — был высок, прям и чуть худоват для своего роста. Бледное точеное лицо с орлиным носом поразительно напоминало лицо Непревзойденного Фал-Грижни. Удивляло выражение этого лица — сдержанное, даже, пожалуй, непроницаемое, с холодным оценивающим взглядом черных глаз. Трудно сказать, что именно вызывало ощущение необычности — то ли взгляд, то ли рисунок губ, то ли какая-то особая мимика. Как бы то ни было, при всей правильности черт, в людской толпе лицо этого юноши не осталось бы незамеченным.

Вардрулы подошли ближе. Один из них — высокое лучезарное существо, чей пол не представлялось возможным определить даже благодаря наготе, — держал в руке каменные бусы Джинзина Фарни. Феннахар не без труда приподнялся и сел. На большее он пока не был способен. Вардрулы остановились перед ним, поприветствовали, и главный среди них заговорил. Для Феннахара речь вардрулов была начисто лишена какого бы то ни было смысла, равно как и сопровождавшие ее жесты, однако это нисколько его не огорчало, поток незнакомых звуков ласкал слух, завораживал, подобно эртским песням. Чуть позже Верран перевела:

— Патриарх Фтриллжнр, патриарх Лбавбщ, патриарх Ржнрллщ, матриарх Змадрк, патриарх Фтлирлбщ, юный Фтриллжнр Рдсдр и юный Фал-Грижни Террз от имени своих кланов приветствуют вас. Патриарх Фтриллжнр приносит глубочайшие извинения за случившееся с вами несчастье и просит принять во внимание крайнюю дисгармонию мер самообороны, к которым кланы были вынуждены прибегнуть в столь смутные времена. Он несказанно рад наблюдать признаки вашего выздоровления и надеется, что пережитое никоим образом не скажется на состоянии вашего руу… э… на состоянии вашего духа. Он рад новому другу из числа людей. Вы здесь желанный гость.

Какое обостренное чувство вины! Эти существа добры и простодушны даже после зверского нападения. Они готовы распахнуть ему объятия — ему, пришедшему сюда едва ли не шпионить. Феннахар попытался избавиться от укоров совести. Ведь он же не враг вардрулам и не желает им ничего дурного. И все-таки ему не удалось полностью побороть недовольство собой. Однако вслух он ответил с обезоруживающей простотой:

— Благодарю вас за доброту и участие. Недавнее происшествие не причинило мне серьезного вреда, и, умоляю вас, забудьте о нем. Сам я — Риллиф Хар-Феннахар, дворянин из Ланти-Юма и родственник Непревзойденного Джинзина Фарни, преемника ранее возглавлявшего орден Избранных Террза Фал-Грижни.

Верран быстро все это перевела, оставив неизменным лантийские слова «орден Избранных» и «Непревзойденный». Видимо, в языке местных жителей подобных понятий не существовало. Феннахар отметил про себя реакцию вардрулов на упоминание имени Грижни. Их плоть ритмично замерцала, раздались тихие трели. Юный Террз внимательно наблюдал за происходящим.

— Я пришел к вам с миром, — продолжил Феннахар, то и дело прерываясь, чтобы Верран успевала переводить. — Моя цель — как можно больше узнать о пещерах, а также их обитателях. Всем сердцем верю, что, познакомясь друг с другом ближе, люди и вардрулы подружатся, и потому хочу просить у вас позволения остаться здесь на какое-то время.

Вардрулы дружно просияли, в отличие от Террза, лицо которого не отразило никаких чувств. Как знать, что думал каждый из них? Другое дело Верран — ее благосклонность поддавалась объяснению. Естественно, ее одолевают вполне понятные подозрения, но после семнадцати лет вынужденного изгнания она наверняка истосковалась по человеческому общению.

Патриарх Фтриллжнр, шагнув вперед, что-то пропел и торжественно вручил Феннахару его каменные бусы, после чего склонил голову и сплел бескостные пальцы в немыслимый узел.

— Жест Фтриллжнра символизирует гармонию, — пояснила Верран. — Он говорит, что вас рады принять из уважения как к вам самому, так и к архипатриарху Джинзину Фарни, имя которого здесь все еще помнят. За отсутствием подробной информации вам присуждается титул малого патриарха Хар-Феннахара. Фтриллжнр хотел бы передать наилучшие пожелания вашим сородичам. В качестве почетного гостя вы с полным правом можете считать пещеры вашим клановым домом и ходить куда пожелаете.

Феннахар поклонился:

— Сочту за честь.

— Я советую вам держаться подальше от погребальных заводей, исключительно из соображений такта.

— Постараюсь запомнить.

Снова воздух наполнился музыкальными переливами голосов, и вардрулы один за другим выступили с характерными для своих кланов поздравлениями. Одно из приветствий прозвучало по-лантийски:

— Поздравляю вас от имени клана Фал-Грижни и присоединяюсь к поздравлениям клана Змадрков.

Голос Террза удивлял взрослой звучностью и уверенностью, странной для столь юного создания.

— Благодарю вас, лорд Грижни. — Краем глаза Феннахар заметил испуганное удивление Верран. Сам Террз никак не отреагировал на непривычное для него обращение, лицо его по-прежнему оставалось непроницаемым. — Благодарю всех вас.

Он протянул руку, на которую Террз уставился в недоумении. Верран густо покраснела.

— Он предлагает обменяться рукопожатиями, — смущенно объяснила она сыну. — Это такой обычай, знак дружбы и согласия. — И, вспомнив, что говорит по-лантийски, поспешно перевела свое толкование на напевную речь вардрулов.

Террз, и не подумав пожать протянутую руку, холодно заметил:

— Патриарх Феннахар, несомненно, понимает, что мне неведомы людские привычки.

Его спутники, однако, обошлись без отговорок. Каждый старательно выполнил дотоле неведомый ритуал, и общий хиир прибавил яркости.

Поприветствовав гостя по всем правилам, вардрулы молча удалились, оставив людей одних. По знаку Верран Нид поставил перед Феннахаром поднос, и порядком проголодавшийся исследователь набросился на предложенные ему яства: густой суп в чаше с двумя удобными ручками, тушеные грибы десятка разновидностей, подкопченные Фоеровы коренья и непонятного происхождения замечательно вкусный янтарный студень. И на всем протяжении трапезы он ощущал на себе холодный изучающий взгляд Террза. Наконец тот заговорил:

— Патриарх Феннахар, мудрейшие из вардрулов приняли вашу клятву чистоты намерений, значит, должен принять ее и я… пока.

Феннахар был озадачен. Откуда у юноши этот формализм, это несуразное чувство собственной значимости? В свои семнадцать лет он производил впечатление человека редкой силы воли.

— Лорд Грижни, вряд ли я могу считаться патриархом, — сказал Феннахар. Зовите меня Рилом… или, если угодно, Феннахаром.

Террз, подражая вардрульскому жесту согласия, пошевелил пальцами, и Феннахар едва сдержал изумление.

— Недавно люди напали на пещеры, — продолжил Террз. — Не кажется ли вам мало подходящим время для визита?