Шварк!
Чёрт, должна же она когда-нибудь утомиться?.. Андрей зевнул.
Шварк! Шварк!..
Глаза закрылись, и он поплыл куда-то сквозь мглу, вокруг всё сделалось мягким и текучим, нет, топким – болото! Андрей бултыхался в нём, а в центре, на кочке – маленькой, только сдвинутые вместе ступни и помещались, – стояла Вера. Лопата в её руках переливалась разными цветами и ходила кругами, закручивая густую чёрную воду в воронку. Он погрёб к берегу, как вдруг кто-то схватил его за ноги и потянул в сумрак жижи. Андрей пытался лягаться, но существо не отпускало. Оно походило на человека, обросшего длинной чёрной шерстью – нет, перьями, которые, будто рыбьи плавники, топорщились и активно тормозили, преодолевая круговое движение воды, пока Вера, орудуя своей разноцветной лопатой, всё ускоряла и ускоряла это вращение.
Подводника и Андрея вытянуло ногами к центру, а потом человек с перьями-плавниками отцепился, закружившись в омуте. Всё болото превратилось в одну гигантскую воронку и Андрея тоже мгновенно засосало внутрь, словно ничего не весившую былинку.
Мелькнули радужные разводы, и он вывалился на что-то твёрдое, больно ударившись боком.
– А-а-а! – Андрей вскочил и закружился, размахивая руками, будто пытался взлететь.
– Ты чего? – испуганно спросила Острожская, прижимаясь спиной к стене.
– Я... я, кажется, уснул? мне приснился кошмар!
– Что ты – живая мельница?
– Какая ещё мельница?
– Такая! – Вера прокрутилась, маша руками. – Меня чуть с ног не сбил!
– А ты... Ты же копала! – вспомнил Андрей. – Копала и не откликалась, сколько я тебя не звал, шпарила, как автомат...
– Я?!
– А кто? – Андрей показал на огромную кучу вынутого грунта и валявшуюся рядом лопату.
– О, ничего себе! Вот это куча! – Вера удивлённо заморгала, потом потрогала влажные комья и констатировала: – Совсем свежая! Кто-то...
– Это ты! – перебил её Андрей. – Ты столько нарыла!
– Чего-о-о?.. – она посмотрела на него, как на ненормального. – Тебе это в кошмаре приснилось?
– Ты что, не помнишь, как взяла лопату и пошла к бассейну?
– Я помню, но... – Вера нахмурилась. – Подожди! Солнце же было вон там, – она показала пальцем, – и высоко, а сейчас ушло за то дерево и уже к закату клонится? Как такое... сколько сейчас, вообще, времени?!
– Не знаю, наши телефоны разряжены, а часов у меня нет.
– Ох! – Вера скривилась от боли, задев огромную кровавую мозоль на ладони. – Что за?.. Как я могла столько выкопать?
– Ты искала Антона, – напомнил Андрей.
– Антона... – эхом откликнулась она, подошла к стенке бассейна и стала гладить осыпавшийся грунт.
Андрей заметил, что браслет её снова жужжит, а рисунок на нём двигается, только на этот раз фракталы не пропадали за краем пластинки, а бежали дальше, переползая прямо на землю! Разноцветные завитки, как стайка ярких рыбок, кружили вокруг Вериных ладоней, то быстрее, то медленней, словно их выпустили в искусственный водоём и они с опаской исследовали новое место обитания. Продолжалось это недолго: "рыбки" быстро обнаружили "выход в большую воду" и, вытянувшись цепочкой, одна за другой стали исчезать в земляной расщелине.
Вера тут же вонзила туда пальцы и прямо руками стала выгребать грунт, сбрасывая его себе под ноги, Андрей бросился помогать, и вскоре они наткнулись на что-то твёрдое. Жужжание браслета к тому времени прекратилось, узор на нём остановился.
Выкопанный предмет походил на запечатанную банку из очень тонкого стекла, такого прозрачного, что его почти не было видно. Внутри переливалась разными цветами яркая искра. Сжимая находку в руках, Вера села на пол бассейна.
– Мне надо чуточку передохнуть, – пробормотала она и закрыла глаза.
Андрей вылез наружу и потопал к сложенным у дерева вещам: страшно хотелось пить, да и жрать, признаться, тоже. Солнце висело совсем низко, в лесу начинало темнеть, а им ещё обратно в город надо добраться. Вика, наверняка, уже волнуется, ему названивает, а там "абонент – не абонент!", скоро Вере наберёт – такая же фигня, и вот тогда уже она начнёт звонить всем подряд и поднимет настоящую панику. Надо быстро перекусить и двигать назад! Сделав несколько больших глотков минералки, Андрей закрыл бутылку, взял в другую руку пакет с едой и побежал вдоль провала к бассейну.
* * *
Как только дверь за гостем закрылась, доктор Кафтырёв откинулся на кресле, задумчиво оглаживая свою коротенькую бородку.
Десятов оказался прав, новый пациент и впрямь был весьма занимателен, да что там – занимателен! Сказать честно, доктор уже и думать забыл о своей последней встрече с Крылатой Тьмой, когда она говорила о таких, как этот Морозов. Считал, все они давно уничтожены, а вот, оказывается, нет!
Кафтырёв принялся барабанить пальцами по столу. Интересно, один такой остался или есть кто-то ещё, посильнее?
Ответы на все эти вопросы легко можно получить, если семя укоренится. Поэтому доктор и решил провести посев. Того, кто может стать врагом, – пусть даже сам о том и не ведает – лучше обезвредить заранее, переманив на свою сторону. Тем более почва у Морозова – Десятов тут не соврал! – вполне подходящая, хотя риск, что посев обернётся чем-то нежелательным, конечно, тоже имеется: способности "лампочки" – новый фактор, придающий процедуре непредсказуемость. С другой стороны – Десятов долго трудился, изобретая спецподготовку, которая резко повысит приживаемость, и вчера доложил, что всё готово. Вот как раз и проверим её завтра в действии – посмотрим, каких результатов он реально добился! Ну, а если что-то пойдёт не так, что ж, не впервой – ужасные провалы с семенами бывали и раньше, даже психушкой для пациентов или вообще их суицидом заканчивались, но ничего, связь этого с проведёнными во "Второй жизни" процедурами совершенно недоказуема...
Ладно, случись чего – Кафтырёв с этим справится, на то он и Старший.
Всё, что могут "лампочки", – шепнула ему Тьма, – это видеть чужие светухи, и по ним судить о здоровье или проблемах другого человека. Да, доктор заметил, как Морозов смотрел на его светуху и явно что-то видел, вопрос только, что именно?.. Чёрная кровь должна защищать от "лампочек" – так что тёмное обличье Кафтырёва парень прочесть не мог, однако что-то всё-таки его удивило: скорее всего, исключительно превосходное здоровье и полное отсутствие негатива. О, а ещё, наверное, то, как медленно светуха доктора плавает! Доктор и сам об этом не знал, пока не столкнулся с Морозовым: обычные люди ведь вообще не могли по собственному желанию двигать светухи – те просто перемещались вместе с их физическими телами, словно шлейфы. Кафтырёв хмыкнул, вспоминая, как легко порхал разноцветный двойник парня, когда спрятанная глубоко внутри чёрная кровь доктора, почуяв росу, искала контакта с источником свежего питания. Но контакта не вышло: светуха Морозова всё время ускользала, да так ловко! Эта подвижность, наверное, тоже одна из способностей "лампочки", которую неплохо было бы перенять.
