– Не знаю…

– А с этим – как?

Следователь кивнул на тело, вытянутое вдоль стула. На песчаном сухом, как камень, лице блестели зубы.

Мертвец оскалился навсегда.

– Говоришь, вчера видели его живым? – спросил эксперт. – Я бы сказал, что он умер, по крайней мере, месяца три назад. И не просто умер, а был специально мумифицирован. Потребовалась высокая температура, сухой воздух, смотри…

Он тронул руку, свисающую почти до пола. Кисть закачалась так, будто кости были скреплены тонкими ниточками. Что-то негромко хрустнуло, и на линолеум упал указательный палец.

– Совершенно не думают, чем занимаются, – сказал эксперт. – Главное для них – быстренько получить результат. У меня сын такой – через три года вырастим в пробирке искусственного человека. В Военно-медицинской академии занимается. Нет, чтобы сначала спросить себя: а зачем? Нужно ли его выращивать вообще?

– Кончай философию. Какое будет предварительное заключение?

Эксперт выпрямился.

– Никакого пока, – чуть раздраженно сказал он. – Случай странный, придется делать обследование по полной программе. Хотя, давай поспорим, это все равно будет «несчастный случай на производстве».

– Так это и есть «несчастный случай на производстве», – сказал следователь.

– Меня другое интересует. Все-таки «кого» или «что» он отсюда выпустил?

– А вот меня – нисколько, – сказал следователь. – Хватит философии. Утомил…

Он, шевеля губами, делал торопливые пометки в блокноте.

Эксперт посмотрел в окно.

– Думаешь? А ведь оно, наверное, где-то там…

– То есть?

– Не хотел бы я с ним столкнуться…

Следователь опустил блокнот и тоже посмотрел в темноту. В здании напротив светилось одно-единственное окошко. Желтизна едва просачивалась сквозь кроны деревьев. Ветра не было, но шторы в лаборатории вдруг колыхнулись.

Эксперт ощутимо вздрогнул и отступил на шаг.

– Видишь?

– Вижу.

– И что?

– А ничего, – сказал следователь.

Снова поднял блокнот и что-то в нем записал. Почесал переносицу тупым кончиком авторучки.

Лицо у него сморщилось.

– Это уже не наша забота, – сказал он.