Дом начал шумно оживать. Прислуга позвякивала посудой, убираясь и наводя лоск на дом, готовый к приему гостей.

Девушка села на кровати посмотрев на стоящие в вазе цветы улыбнулась. Фрэнк приносил букеты ежедневно, но этот был вручен ей во время последней прогулки. Девушка чуть покраснела, вспомнив его поцелуи и страстный шёпот. Но ведь они обручены и очень скоро поженятся, а значит все остальное не имеет значения.

Она накинула халат расписанный китайскими птица и запахнула его.

Отец привез его из последней поездки, и девушка обожала эту россыпь иноземных цветов и птиц. Подбежав к окну, она заметила, что отцовский автомобиль готов к выезду и побежала вниз. Отец мог уехать в свой офис и забыть о празднике, а этого она очень не хотела. Спускаясь по широкой каменной лестнице, Эмили чувствовала. как ее босые ноги касаются стертых ступеней и улыбнулась. Этот дом принадлежал их семье много поколений и порой, задумываясь о своем браке, она даже жалела. что ей придется покинуть его. Но, Фрэнк, разумеется, не согласиться, чтобы они жили в доме с ее родителями. Внизу Эмили налетела на младшую сестренку, которая стояла перед зеркалом и примеряла драгоценности матери. Услышав шаги, девушка метнулась в сторону и столкнулась с сестрой.

— Бекки, — Эмили покачала головой, — ты снова сломаешь застежку на мамином колье, и она будет вынуждена оставить его. И потом, сколько раз тебе говорили, что нельзя брать драгоценности из ее спальни.

Ребекка откинула в сторону каштановые волосы и невинно посмотрела на сестру.

— Если ты расскажешь им об этом, я расскажу, что ты целовалась с Фрэнком. Я все видела.

— Ах ты, маленькая дрянь, — взвилась Эмили и зеленые глаза вспыхнули как у кошки.

Бекки, понимая, что немного переборщила, бросила колье и помчалась как раненая газель. Догнать ее было непросто, и Эмили лишь крикнула вслед, что рано или поздно та вернется и вот тогда…

Подняв с пола колье, она вернулась к зеркалу и, распахнув полы халата, приложила его к кожи. Россыпь изумрудов, засияли, словно согретые теплом человеческого тела, и глаза девушки засияли. Понять соблазн младшей сестры было просто, но надо было вернуть украшение матери. Бросив еще один взгляд в зеркало, она положила колье в карман халата, как за спиной появился отец.

— Что ты сделала, что Бекки мчится и визжит как раненый поросенок? — уточнил тот, подходя к дочери.

Эмили была его гордостью. Умная, красивая, образованная. Просто идеальная девушка, которой так недолго оставалось жить в этом доме. Ее брак был решенным делом, но семьи решили не спешить.

Эмили покачала головой, всем видом давая понять, что не в курсе того, почему сестра так вопила, и поцеловала отца в щеку, — ты же помнишь, что тебе надо вернуться к приему. Я не хочу снова встречать гостей с мамой. Это твоя обязанность.

Генри чуть усмехнулся, возвращая девушке поцелуй, — обещаю, что тебе не придётся это делать, но в этом случае все гости рассмотрели бы твое новое платье.

Эмили удивленно приподняла бровь, а отец продолжал загадочно улыбаться, — оно как раз прибыло из Франции и Марта сейчас приводит его в порядок. Так что я бы на твоем месте, встречал гостей с удовольствием.

Девушка засияла от восторга, а Генри бережно провел рукой по ее волосам. В отличии от сестры, они были темнее и норовили скрутиться непослушными локонами. Это ужасно злило девушку, но стоило отцу коснуться ее волос, как перед глазами оказывалась маленькая девочка с запутанной копной темных волос, которые она не давала стричь. Кончилось все победой родителей, но ее упрямство испортило немало крови.

— Беги к себе, думаю платье скоро будет готово. И не обижай сестру.

Эмили скорчила мордашку и снова поцеловала отца. Когда он отправлялся в офис, от него не пахло виски и лошадьми и поначалу это удивляло ее. Но став старше пришлось смириться, что отцу необходимо быть в городе, а не только носиться с ней верхом.

Да и лошадей все больше вытесняли машины. Эти механические монстры были, конечно, удобны, но ей частенько казалось, что те только и ставят своей целью извести владельца.

Вон недавно Керк Дуглас врезался в дерево. На лошади с ним бы такое никогда не случилось. Но сейчас самым важным было платье.

Марта и правда была занята тем, что отутюживала его, и девушка немного озадаченно замерла. Оно было черным, почти прямым. Но, с другой стороны, почему бы не попробовать.

Быстро скинув халат, она с помощью Марты надела платье и повернулась к зеркалу. На удивление, оно идеально облегало фигуру, подчеркнув и высокую грудь, и тонкую талию, и длинные ноги.

Марта вытащила коробку с туфлями и перчатками и надев их девушка снова посмотрелась в зеркало. Она выглядела необычно, но ей это нравилось. Контраст светлой кожи и черного материала был столь явственен, что казалось девушка сияет.

Покопавшись в украшениях, она достала жемчужное ожерелье, подаренное отцом и дополнила им свой образ. Потом подняла волосы, обнажив длинную шею и улыбнулась. Сегодня она, пожалуй, обойдется без шляпки. Этот аксессуар она никогда не любила, да и для платья у нее нет достойной.

Зато тонкие капроновые чулки, которые, казалось, были словно сплетены паучком-ткачом.

Девушка улыбнулась. До бала оставались считанные часы, когда она чуть подкрасила ресницы, а в комнату заглянула Ребекка.

— А можно мне? — девушка подошла ближе, с вожделением глядя на косметику сестры и та обреченно вздохнула.

— Только ресницы. И не говори маме.

Смеясь, девушки продолжили сборы, и к назначенному времени обе были идеальны. Но если в Ребекке, даже несмотря на ресницы, проглядывало дитя, то Эмили была красива той необъяснимой красотой молодой женщины, которая оставила детство позади, но перед ней распахивался целый мир.

Генри с супругой заглянули к ним и Абигайль подавила вздох. Так хороши были их девочки, но Генри лишь усмехнулся, — ну ка быстро обе вниз встречать гостей. И не вздумай сразу сбежать с Фрэнком, — делано строго пригрозил он старшей, когда на подъездной дорожке раздался шум двигателя. Гости собирались.

Конечно, было удивительно, что в разгар кризиса, когда обычные американцы не всегда имеют возможность поужинать, некоторые слои общества не только ужинают, но и устраивают званые вечера и приемы, подобно этому.

Разумеется, это уже не походило на баллы, оставшиеся пережитком прошлого, но атмосфера, тем не менее, была очень изысканной, дамы в бриллиантах, мужчины в смокингах, танцы, не венский вальс и не мазурка, но все же это был не свинг, так популярный у простого народа.

У крыльца остановился утонченный кабриолет Delahaye 135. Его владелец доставил его себе из Франции.

Конечно, это было дорого, но он мог себе это позволить, да и на что еще было тратить свободные деньги.

Верховую езду он не любил, а семьи у мужчины не было.

Выйдя из машины вместе со своим приятелем, который и пригласил его составить ему компанию на этом приеме, так как с женой Стив Гарет поссорился и хотел показать ей, что ему есть с кем пойти на званый ужин, пусть даже она идти не хочет…

Владелец кабриолета довольно ловко, несмотря на наличествующую хромоту, поднялся по ступеням и вошел в дом.

Это был высокий молодой мужчина. Черные волосы были коротко подстрижены и аккуратно уложены, ни бороды ни усов он не носил, лицо с тонкими чертами и римским носом было гладко выбрито, зеленые глаза полны жизни и если бы не эта его хромота, Эрнест Арден был бы невероятно красив, а Стив взял именно его специально, зная, какой фурор произведет в обществе приведя нового владельца завода, который совсем недавно переоборудовали из военного производства для нужд гражданского общества и переоборудовал его именно новый владелец, Эрнест Арден.

Хозяин дома приветливо улыбнулся. Ему нравилось, когда было много гостей, лилось шампанское и звучал смех.