Он выпрямился, опустил руку и посмотрел на нее с откровенным любопытством. — У нее есть когти, — тихо пробормотал он, обращаясь скорее к самому себе.
Энджел немедленно использовала еще одну свою силу и собрала огонь в поднятой ладони. Огненный шар кружился и пульсировал, готовый быть брошенным в инкуба, если тот не поймет намеков и не уйдет.
— Да, конечно, — раздался третий низкий голос из дальнего конца переулка. — И ты даже не представляешь, какими длинными и острыми они могут быть.
Энджел посмотрела в ту сторону, как и инкуб, но там пока никого не было. И все же Энджел узнала бы этот голос где угодно. И по тому, как инкуб, стоявший напротив, сделал осторожный шаг назад, она поняла, что он тоже узнал этот голос.
Маленькая вспышка света напомнила Энджел о том, как боги появлялись и исчезали в старом телевизионном шоу «Зена — королева воинов». А потом до нее донесся запах сандалового дерева и кожи.
Когда свет погас, Гесперос стоял там, где раньше ничего не было. Он едва дождался, чтобы полностью материализоваться, прежде чем шагнуть к ним, а другой Кошмар опустился на колени в переулке, склонив голову в знак уважения. Энджел наблюдала, как Гесперос приблизился к нему, бросив лишь один многозначительный взгляд в сторону Энджел, прежде чем полностью переключить свое внимание на предмет разговора.
— Сегодня вечером у тебя дела в другом месте, Леонидас.
Леонидас поднял голову, осмелившись встретиться взглядом с королем. Гесперос выдержал его взгляд, опустив руки по бокам, выражение его лица было непроницаемым. — Мы закончим с этим позже.
С этими словами Леонидас кивнул, снова низко поклонился и исчез в той же вспышке и клубах дыма, в которых прибыл Гесперос. Когда он ушел и в переулке никого не осталось, кроме них двоих, король Кошмаров повернулся к Энджел и оглядел ее с головы до ног, его стальные зеленые глаза сверкали, как оружейный металл, в слабых лучах сумерек, исходящих от входа в переулок.
А потом он улыбнулся и покачал головой, уперев руки в узкие бедра. — Ты полна сюрпризов, драгоценная.
Глава 7
Энджел позволила огню в своей ладони погаснуть и медленно опустила руку. Чтобы поддерживать такую магию, требовалось много энергии, а Гесперос уже ослаблял ее. С того момента, как он появился, она была ошеломлена его всепоглощающим присутствием. Ее кожа была теплой, сердце билось быстрее, чем обычно, а в горле пересохло. Она не могла не вспомнить, что чувствовала, когда целовала его… и делала с ним другие вещи. Две тысячи лет не смогли стереть это воспоминание.
Она откашлялась, прочистив горло, и покачала головой. — Теперь ты преследуешь меня, Гесперос? — Ее голос слегка дрогнул.
Король развел руками по сторонам. — Всегда, — тихо сказал он.
Энджел сразу же задалась вопросом, как много он видел и слышал. Как долго он парил в воздухе, как призрак, следя за ней? Если бы он читал ее, пока она изучала архессу… это было бы плохо.
— Итак, давай посмотрим, смогу ли я разобраться в этом, — сказал он, задумчиво потирая подбородок и позволяя своему властному взгляду опуститься на обломки в переулке. — Ты, очевидно, бессмертна — или, по крайней мере, очень долго живешь, — произнес он почти непринужденно. Король говорил так, словно просто перебирал факты. Сделав это, он шагнул к ней, еще раз обойдя вокруг в акульей манере, которую так хорошо демонстрировал.
Она ему подходила. Король определенно был хищником, и Энджел никогда в жизни не чувствовала себя добычей, как теперь. Она с трудом сглотнула и просто слушала
— Ты можешь изменить цвет волос, глаз и кожи, но не черты лица, — добавил он, бросив на нее откровенный взгляд, чтобы оценить ее фигуру. У Энджел пересохло во рту, но он продолжал: — Ты можешь создавать огонь и управлять им. И владеешь какой-то взрывной силой. -
Здесь он остановился, повернулся к ней лицом и скрестил руки на груди. — Но это еще не самое лучшее, — сказал он, слегка понизив голос. Затем склонил голову набок, и его серо-зеленые глаза снова пронзили ее до глубины души. — По сверхъестественным источникам ходят слухи, что ты подчищаешь следы, Энджел, — добавил он.
Сердце Энджел подпрыгнуло к горлу, а голову вдруг сдавило, как будто кто-то сжал ее в тисках. Кровь ударила ей в уши.
— Призрак в Питтсбурге, икаранец в северной части штата Нью-Йорк, еще один икаранец в Брисбене, Австралии — и только что… — он посмотрел на землю между ними и ступил туда своим ботинком. — Признаю, ты его предупредила. Но ты бы закончила с моим подданным без второго предупреждения. Разве я не прав?
— Как ты и сказал, — согласилась Энджел, отступая на шаг, — я предупреждала его.
Гесперос улыбнулся слабой, почти печальной улыбкой и слегка покачал головой, делая еще один шаг вперед. — Что ты защищаешь, Энджел? Если я правильно помню, у тебя не было проблем с нашим видом две тысячи лет назад. — Он сделал еще один шаг, когда Энджел прижалась спиной к стене. — Что изменилось теперь?
Ничего, торопливо подумала она. Она проецировала эту мысль на него с огромной силой, зная, что если он захочет, то сможет снова войти в ее разум и украсть невысказанные слова оттуда, где они лежали. «Ничего, — снова подумала она, желая лишь сохранить свою тайну. — Ничего, Ничего, ничего…»
— Интересно, — произнес Гесперос, протягивая руку и стягивая с ее головы капюшон толстовки. — Интересно, от кого ты прячешься? Это не я, — сказал он, подняв бровь. — В конце концов, я уже нашел тебя, — его голос был таким разумным, логика такой методичной, что дрожь пробежала по ее коже. Она чувствовала себя так, словно они были на грани чего-то действительно разрушительного, чего-то непоправимого. — Так кто же это, драгоценная?
Энджел покачала головой, оторвала от него взгляд и изо всех сил оттолкнула. Она сделала несколько больших шагов по переулку, двигаясь с огромной скоростью к выходу. Она хотела в этот момент оставить между ними хоть какое-то пространство. Она чертовски хорошо знала, что короля Кошмаров нельзя победить взрывами силы, метанием огненных шаров или любыми другими вещами, которые она могла сделать с помощью своей силы. В своей истинной форме он бестелесен. Он был самой сутью похоти, желания и сексуального голода. Он невидим, неосязаем и невероятно силен. Одно прикосновение его сущности к женской плоти могло довести ее до такого оргазма, о котором она и не мечтала. И это было ничто по сравнению с тем, что он мог бы сделать, если бы ему действительно угрожали.
У Энджел в этой борьбе за власть между ними была ее сила воли, ментальные стены, которые она так хорошо возводила вокруг себя — и неизменная честь Геспероса.
Честь или нет, но Энджел не успела далеко уйти, как ее остановило что-то, что пересекло ее путь, — массивная тень, которая закрыла дневной свет от ее глаз. — Рано или поздно я это выясню, малышка, — раздался его глубокий, страстный голос, когда она уткнулась прямо в его крепкую, как камень, грудь и отступила на шаг. Он быстро поддержал ее, а затем провел рукой по ее прямым темным волосам. — Ты так стараешься скрыть, кто ты, но твой дух сияет, как молния в темную ночь.
— Молния обжигает, Гесперос, — сказала она, вырываясь из его рук. На этот раз потребовалось слишком много усилий, чтобы установить дистанцию между ними. Он добирался до нее своим сандаловым деревом и запахом кожи, своим идеальным каменно-твердым скульптурным телом, даже своими гребаными татуировками. Стук его сапог по земле отдавался эхом, в котором угадывалось опасное предвкушение. Его прикосновение было похоже на самый восхитительный шоколад. Это вызвало серию сигналов синапсов в центре удовольствия ее мозга, похожих на фейерверк. Она хотела большего.
— О, я знаю, Энджел, — сказал он. — Я помню.
Никакого предупреждения не последовало. В одну секунду Гесперос был в двух футах от нее, а в следующую он исчез, и его сущность пронеслась сквозь нее во всю мощь. Ноги Энджел подкосились, когда оргазм безжалостно пронзил ее тело, наполняя безжалостным, пульсирующим блаженством, которое лишило ее всех связных мыслей. Она закричала в экстазе и страхе, когда оргазм усилился до точки совершенной, восхитительной, невозможной боли.