– Вы же сказали – две!

Когда Алексису было приказано бросить две крохотные таблетки в «дайкири» Луиса, он рассудил, что кашу маслом не испортишь, и бросил три. В своем решении он в точности повторил ход мыслей Лысана, решившего, что одной таблетки, то есть обычной дозы, может не хватить, и поэтому лучше – две. Так нормальная доза «катализатора» была превышена в три раза. Луиса спасло то, что в «дайкири» успело раствориться не все количество препарата…

Несмотря на сытость и выпитый ром, Лысан никак не мог уснуть. Весь ход дела, с самого начала, ему не нравился. Чем больше он узнавал о Луисе, тем больше терзали его дурные предчувствия. Лысану казалось, что его послали бороться с противником неведомым, страшным и значительно более сильным, чем он сам.

За свою довольно длинную жизнь Лысан видел и знал десятки и сотни людей, составлявших самые разные звенья цепочек, по которым «порошок» путешествовал из дремучих лесов в североамериканские города. Образ жизни Луиса ничем не выдавал принадлежности к такой цепочке.

Поставить же под сомнение утверждение Суареса, что именно Луис Хорхе Каррера – «их резидент» в Эль-Параисо, открывший новые безопасные пути для транспорта «порошка» в огромных размерах, Лысан не осмеливался. Суарес словами не бросается и имеет в своем распоряжении службу информации, которой могли бы позавидовать многие правительства этих банановых республик.

«Профессор» – коварный враг, которого не берет даже «катализатор истины», который живет и действует открыто, легально, в Эль-Параисо, куда пока не рискует совать нос по поводу «порошка» никто. Какова должна быть степень могущества этого «профессора», умеющего водить за нос слишком хорошо известную пограничную службу или, что более вероятно, подкупившего кого-то из высокопоставленных чиновников этой службы… Что можно предпринять против такого врага, имея в распоряжении немного денег да двух олухов в придачу!..

За тонкой стенкой в соседней комнате задремавший Алексис вновь проснулся от кошмара. Кондиционер опять не работал. Первым порывом Алексиса было выломать дверь в комнату Шакала и расправиться с ним немедленно. Но он поборол себя, понимая, что шум неизбежно разбудит Лысана и расправа будет прервана на самом интересном месте. Полный мстительных планов, Алексис побрел на кухню к щитку с предохранителями.

История повторялась, как все в этом мире. Через пять минут кондиционер опять отключился, потом еще и еще раз, пока Алексис не плюнул и не улегся спать прямо в холле под открытым настежь балконом. Ночь только начиналась, и сквозь шум прибоя ветер доносил праздничный гомон счастливых веселых людей, каждый вечер заполняющих собой улицы и площади Эль-Параисо.

Майор Роберто Кастельянос вошел в дом графа поздно вечером. Извиняясь за опоздание, он ссылался на неотложные дела, что само по себе было удивительно. В Эль-Параисо не принято иметь «неотложные дела», само словосочетание почти неизвестно жителям этой страны.

Выпив по рюмке многолетнего французского коньяка и закусив холодными оранжевыми ломтиками манго, они навестили Луиса и сделали это так тихо, что худосочный молодой человек, спавший на диване и одновременно охранявший сон больного, даже не проснулся. Это отчасти рассердило майора, и он посетовал на то, что с каждым годом присылают людей все более зеленых и разболтанных и что, в сущности, никто не запрещал этому юноше спать, но следовало хотя бы закрыть входную дверь.

Луиса они нашли в удовлетворительном, как выразился граф, состоянии. Пульс Луиса графу понравился.

Покидая дом, майор все же разбудил сторожа, который вскочил на ноги, неумело изображая смущение на заспанном лице. Майор похлопал его по спине, посоветовав или закрыть дверь на защелку, или спать более чутко. В ответ агент заверил, что он и не думал спать, а просто прилег…

Совет майора недозрелый агент выполнил сразу же после ухода шефа. Он закрыл дверь на символическую защелку и продолжил свой сон, ничуть не угрызаясь по поводу случившегося. В Эль-Параисо не принято угрызаться.

Замечательно было то, что граф не позволил себе ни малейшего намека на иронию, хотя ситуация была достаточно забавна. Перед тем как войти в дом, майор вполне серьезно уверял собеседника, что его люди надежно прикрывают Луиса. Не позволил себе граф и ни одного вопроса о ходе расследования. Он никогда не спрашивал Роберто о чем-либо, связанном с его профессиональной деятельностью. Эта тема была табу, причем табу это было установлено не майором, а графом. В глубине души Хуан всегда сожалел о том, что Роберто не нашел себе в жизни занятия более простого и доброго, чем работа в пограничной службе. Поэтому граф отталкивал от себя любую информацию, так или иначе напоминавшую ему, что майор Кастельянос причастен к высшим сферам политики и власти.

Однако ход расследования волновал Хуана. Это было не праздное любопытство, а интерес человека, ищущего выход из опасной ситуации, в которую попал другой, близкий ему человек.

И Роберто сообщил ему нечто, представляющее несомненную служебную тайну. Майор рассказал все или почти все, что было известно ему самому, включая результаты визита Гидо в гостиницу «Подкова».

– Ты догадываешься, Хуан, куда я сейчас еду! – завершил рассказ майор, кивая в сторону окна, в которое был виден благородно поблескивающий корпус «мерседеса» – машины, доставшейся ему после смерти отца. На «мерседесе» майор ездил только в столицу, используя для местных передвижений потрепанный «форд». – Я планирую вернуться завтра или, в крайнем случае, послезавтра. – Майор умолк и продолжил без какого-либо перехода:– Сам видишь, как можно полагаться на этого соню! Я велю Гидо сменить его. Но я хотел бы попросить тебя, поскольку ты всегда здесь, рядом… – Майор замялся. – Разумеется, я не прошу тебя следить за домом Луиса, хотя из твоего окна он прекрасно просматривается! – Роберто радостно заулыбался. – Я прошу тебя просто присмотреть за нашим Луиси в мое отсутствие. Не хотелось бы, чтобы его травили, как таракана. Ты можешь располагать Гидо и его людьми в мое отсутствие, отдавать им любые распоряжения, если это понадобится для безопасности Луиса! – Голос майора стал почти торжественным. – Эти гости – люди серьезные. У нас, в Ринкон Иносенте, такие люди не появлялись очень давно. Прямое наблюдение за ними я считаю пока невозможным. Парни такого сорта обнаружат за собой «хвост» в считанные часы и запрутся в скорлупу, как улитки.

Майор подбирался к тому, ради чего был начат разговор. Но тема была деликатна, щекотлива, и майор мучительно искал осторожные, круглые слова, которые, казалось, уже были у него на кончике языка, а затем куда-то пропадали.

– Я хотел посоветоваться с тобой, Роберто! – видя замешательство майора, граф поспешил помочь ему. – Завтра Луис уже начнет ходить. Судя по его пульсу, это более чем возможно. Имею ли я право сообщить ему то, что ты рассказал сейчас мне? И если да, то все или какую-то часть? Насколько я понимаю, речь идет о секретах, которыми ты любезно поделился со мной. Я хотел бы получить от тебя ясный и определенный ответ. – Хуан говорил так спокойно и буднично, словно решать судьбы самых разных секретов ему приходилось каждый день.

– Благодаря нашему дипломату Гидо эти секреты завтра будет знать каждая старуха в Ринкон Иносенте! – плавно взмахнул смуглой ладонью майор. – Но если оставить в стороне шутки, я сам ума не приложу, как быть! Ты знаешь Луиса лучше, чем я… Я не думаю, чтобы он оставил без внимания все, что с ним случилось. При его темпераменте и азарте… Он пойдет искать их! Ты же сам, кажется, говорил, что он обещал разобраться во всем сам… – Роберто сделал паузу. – Постоянный контроль за этими парнями пока невозможен, потому что рано… Мне страшно, Хуан! Я боюсь Луиси больше, чем этих бандитов, карахо! Он еще мальчишка… – Роберто Кастельянос был на десять лет старше Луиса. – Самое страшное – он действительно может найти их! Когда такой детектив-любитель берется за расследование первый раз, ему всегда улыбается удача! К тому же Луиси умнее нас с тобой, меня, по крайней мере. Он видит людей насквозь. Что он будет делать, если найдет их? Как бы он не полез напролом в одиночку, наш романтик Луиси!.. Мафия рождает людей особого покроя, Хуан. С ними нужно уметь обращаться. Конечно, он умный парень, но… Пойми меня правильно! Луиси – человек излишне резкий, прямой, откровенный, слишком благородный, если хочешь, для такого дела… – Майор тщательно отбирал слова. – Я боюсь вмешательства Луиси! Боюсь до дрожи в коленках! – заключил он.