— Тебе не следовало приходить, — сказал Джастин.
— Знаю, — прошептала Холли.
Их взгляды встретились. Ледяной панцирь в его глазах, которым он обычно защищался, растаял, и в их глубинах заметалось пламя.
— Иди, — неохотно отпустил он ее.
— Как… я найду тебя, когда… вернется граф?
Он внезапно усмехнулся, и его лицо стало молодым и незащищенным.
— Жоржетта, — сказал он. — Возьми ее под каким-нибудь предлогом с собой. Я попрошу друзей предупредить меня, если они увидят белую козу. В тот же день мы встретимся.
— Здесь?
Он покачал головой.
— Слишком опасно.
— В церкви, — сказала Холли. — Я иногда хожу в церковь помолиться за мать.
Он поморщился, и она подумала, что, наверное, последний раз он посетил храм Божий довольно давно.
— Хорошо. — Он кивнул. — А теперь иди, иначе я накинусь на тебя.
Холли повернулась, торопясь уйти, прежде чем это желание станет и для нее слишком привлекательным.
Услышав о возвращении графа в Корнуолл, Джастин зашел в трактир, а Денни послал высматривать хорошенькую девушку с белой козой.
Он старательно изображал игрока. Пил, играл с кем попало. Правда, редко выигрывал — слишком противно было очищать карманы небогатых людей.
Джастин хотел не думать о Холли. Он видел голод в ее глазах, но не пал так низко, чтобы воспользоваться невинностью девушки.
В какой-то момент ему пришла в голову шальная мысль, не попросить ли ее руки. Но он был человеком без дома, без будущего и с прошлым, в котором сильны обманы. Его работа не могла гарантировать ни безопасности, ни стабильности.
Он считал себя уже старым, слишком циничным, слишком опустошенным, чтобы измениться. Ее жизнь превратится в сплошное несчастье.
Но он мог дать ей то, чего она была сейчас лишена. Денежная сумма, отпущенная на взятки, станет ее вознаграждением.
Джастин знал корнуольцев — раньше жил среди них и с некоторыми сражался бок о бок. Холли и ее родные никогда не возьмут деньги за помощь правительству. Но он найдет выход и поможет им эмигрировать в Америку.
Ему лишь хотелось, чтобы мысль об этом не причиняла ему так много боли.
