Хмелевский, неожиданно, уселся рядом.

- Надь, эта работа - групповая. Ее специально распределяют по парам, чтобы мы учились работать в команде. Ее нельзя выполнять поодиночке. Понимаешь? - снова этот тон грамотея-всезнайки, разговаривающего с несмышленышем.

- Попроси себе другого напарника. И я попрошу. Какие проблемы-то? Понимаешь, Хмелевский? Я. Не хочу. С тобой. Ничем. Заниматься! - постаралась проговорить каждое слово максимально внятно. Вдруг, он слегка глуховат? От этого и все непонимание между нами?

- Не получится.

- Почему же? Надо попробовать, могу я сходить в деканат, если для твоей царской милости это слишком мелкое занятие…

- Я ходил уже.

- И что?

- Мы оба с тобой прогуляли вчера. И, в наказание, нам дали самую сложную тему. И поставили в пару. И это не обсуждается.

Я обреченно смотрела на Хмеля. И не видела в его глазах ничего. Ни сожаления, ни интереса, ни раздумий о том, что же делать дальше… Пристальный, нечитаемый взгляд, как обычно. Может быть, только легкое нетерпение проглядывало.

Вот надо же было именно вчера так вляпаться! Моя сменщица опоздала на работу, и сильно, из-за нее пришлось задержаться на несколько часов. И на первую пару я просто не попала. Ну, кто же знал, что именно в этот день будет распределение тем по практике?

- Давай мне тему, я буду одна писать. - Что угодно готова была сделать, только бы лишний раз с этим упырем не пересекаться. Даже за двоих поработать.

- Вот еще! Знаю я, как ты напишешь…

- Иди ты на хрен, Хмелевский! Не беси меня! Достал уже со своим раздутым самомнением, как у индюка! То, что твои родители рулят финансами в крупной компании, еще не дает тебе права думать, что ты умнее всех!

- А я не считаю, что умнее всех. Просто знаний у меня больше, чем у тебя. И всегда есть, к кому обратиться за практическим советом…

- Ну, вот и пиши тогда эту работу сам! А мою фамилию в конце поставишь! Можешь даже буковки поменьше сделать, чтобы твоя лучше выглядела на моем фоне! - Вообще-то, ни с кем другим никогда мне в голову не пришла бы такая идея: не умела и не планировала учиться тому, чтобы выезжать на чужом горбу. Но вот с Хмелевским это казалось уже самым простым выходом. - И вообще, у тебя так много связей, друзей и денег, что закажи кому-нибудь, пусть напишут за тебя. А я уж, так и быть, сама попробую…

- Не выйдет, Игнатьева. Нам придется раз в месяц промежуточные итоги защищать. Совместно.

 Тут я не сдержалась. Долгая тирада из всяких разных нецензурных слов сама собою вылилась. Слов, слава богу, на заправке успела нахвататься, так же, как способов их сочетать, даже в самых неожиданных вариациях…

- Понятно, Надя. Сегодня с тобой каши не сваришь. Пойдем на семинар. Когда остынешь, попробуем поговорить снова.

Глава 33

Зацепин был счастлив. Искренне, самозабвенно и непосредственно. Сиял, как надраенный медный тазик. Он снял квартиру, и теперь хвастался ею с таким выражением, будто вся многоэтажка была построена его собственными руками, да что там, многоэтажка… Будто бы он построил весь прилегающий район.

- Надя, смотри, здесь куча встроенных шкафов!

- Вов, я вижу. Мы же вместе сюда приходили уже… И не понимаю, зачем их столько…

- Ну, как же? Вещи хранить. Твои и мои, здесь точно все поместится!

- Не знаю, как насчет твоих, а моим достаточно было бы пары полок…

- А ванная какая классная, Надь! Здесь даже джакузи есть, представляешь?

Ванная комната - да. После многих лет общественного душа, в который надо было еще и занять очередь в пиковое время, ванная комната казалась раем на земле.

- Да. Круто! Буду приходить к тебе помыться. Только, чур, не мешать! Я люблю понежиться в пене пару-тройку часиков… - Жаль только, что такого чуда в моей жизни почти никогда не случалось. В родительской квартире всегда находились желающие меня поторопить и выгнать.

- Это почему «приходить» и почему «только помыться»? - Зацепин, похоже, слегка обиделся. И расстроился. Очевидно, я его разочаровала.

- Ну, надо же с чего-то начинать… Или ты думал, что я уже завтра сюда перееду?

- А в чем проблема, Надь?

- Наверное, в том, что мне нужно время, чтобы привыкнуть к этой мысли… Да и потом, в общаге надо будет появляться время от времени, чтобы комнаты не лишили.

- А зачем тебе эта комната, если ты будешь жить со мной?

- Затем, что… Вов, у тебя есть место, куда можно всегда вернуться. Родители, уверена, не выгонят. А у меня здесь такого места нет.

- Надь, ну, что ты такая смурная-то сегодня? Давай, хоть сегодня расслабимся и порадуемся тому, что у меня все получилось! У нас получилось, Надь! Понимаешь?

Зацепин плыл на своей волне, и все посторонние проблемы его не волновали.

- А ты слушал, вообще, когда я тебе сказала, что придется писать практику в паре с Хмелем?

- Ну, вот и будете здесь писать, у меня на глазах! Он тебе ничего плохого не сделает! - Кажется, в его жизни все всегда очень просто и легко решалось…

- А сам факт, что нам придется общаться постоянно, тебя не смущает?

- Нет. Кто старое помянет, тому глаз вон! Слышала такую поговорку?

- А ты уверен, Вов, что он опять не возьмется за старое?

- Надюш, давай, будем решать вопросы по мере их поступления? Зачем ты заранее-то паришься?

Я поняла, что моей грусти Вовка совсем не разделяет. Мне бы его оптимизм и легкомыслие, глядишь, намного веселее бы жилось…

Проблемы начали поступать уже на следующий день.

- Игнатьева, мне нужны твои паспортные данные! - Вот так, не здороваясь даже, Хмель начал разговор.

- А что, на твой паспорт уже не дают кредиты? Успел проштрафиться где-то? Так и на мой не дадут, прописка-то временная, - старалась отвечать как можно спокойнее. Все-таки, Вовка сумел меня немного убедить, что все не так и страшно, как показалось в начале.

- Очень смешно! Мне нужно оформить пропуск на твое имя. Чтобы в отцовскую фирму пропускали.

- А что я забыла на этой фирме?

- А практику где ты планируешь проходить? На улице, что ли? - Голос Хмеля был максимально сдержанным, но, кажется, он был близок к тому, чтобы начать плеваться ядом.

- У себя на работе. Я уже с директором обо всем договорилась.

- С директором холдинга, который содержит вашу сеть заправок? - Боже, сколько сарказма и иронии в одном вопросе…

- На кой он мне сдался-то? Директор нашей заправки поставит мне все печати, какие нужно. Неужели, ты думаешь, что кто-то будет проверять, где именно их шлепнули? На нашей АЗС или в головном офисе?

- Забавная ты, Игнатьева. И что ваш директор может тебе рассказать о маркетинговой стратегии? Или, может, ему присылают отчеты по всем каналам сбыта холдинга, и он сможет помочь тебе сделать анализ?

- Пффф… скажешь, тоже. Какие-то данные у меня есть, каких нет- возьму в публичной отчетности. Чего не хватает, сама сочиню. Ты же прекрасно знаешь, что такую информацию никто проверить не сможет. - Я пожала плечами. На самом деле, все это было уже продумано и обкатано на третьем курсе. Теперь у меня даже была первичная база, чтобы дальше что-то писать.

- Вот поэтому, Надя, ты никогда не станешь топ-менеджером. И вообще, далеко не продвинешься. - Хмель сказал это с видом отца-наставника. Только что, пальцем перед носом не покачал.

- Отчего бы это? - задел он меня, признаюсь. Очень сильно задел. Ему-то, конечно, светила блестящая карьера. Причем, с самых низов начинать ему точно не придется.

- Оттого, что ты готова довольствоваться малым.

- Зато я умею находить выход из любой, самой сложной ситуации. Причем, самостоятельно. А не с помощью мамы и папы.

Кажется, уела. Хмелевский долго сверлил меня тяжелым взглядом.

- А что же ты не нашла способ, как поменять напарника? Надо было и здесь потренироваться?

- А я решила, что нужно учиться работать в самых поганых условиях. Чтобы потом было легче, в реальной жизни. Вот и оставила все, как есть! - Тут я безбожно врала. Какие только пороги ни пыталась обить, какие только контакты ни искала: все оказалось бесполезным. Нас уже внесли в какие-то важные документы, из которых вычеркнуть могут лишь при условии отчислении студента. На такое, конечно же, я пойти не могла.