– Значит, «Голубой грот» сразу покажется гостям удобным и уютным местом.

– Несмотря на величину отеля, мы будем проявлять максимальное дружелюбие и...

– Джанна, – перебила ее тетя Пиф, – тебя зовет Ник.

Джанна обернулась и услышала голос Ника:

– К телефону!

Она поспешила на зов недоумевая, кому могло прийти в голову звонить ей по номеру Ника. Наверное, возникли какие-то проблемы в отеле. Напрасно она ушла так рано. Уж не с освещением ли что? Там какое-то особое подключение. Ну и поделом ей. Не надо было тратить драгоценное время на магазины. Она пулей влетела в гостевой домик.

– Кто?..

Бесстыдный взгляд, которым Ник окинул ее с головы до ног, подсказал ей, что звонок – выдумка. Ник улыбнулся ей своей неотразимой улыбкой.

– Прекрасный купальник.

Она сразу забыла про неуверенность, с которой выбирала вещицу.

– Спасибо. – Она надеялась, что голос не выдал ее волнения.

Он взял ее за голые плечи. От его прикосновения ее пронзило током. Повинуясь его жесту, она сделала изящный пируэт.

– Значит, без лямок, – проговорил он и притянул ее к себе. Последовал долгий, страстный поцелуй. – Знаешь, чем мне нравятся такие купальники?

Вопрос был задан с ухмылкой, напомнившей ей про эпизод с огненным чили. Она попятилась, но было поздно: он одним рывком обнажил ее грудь, накрыл соски ладонями и слегка сдавил их.

– Свободным доступом, – докончил он фразу, весьма довольный собой.

И снова стал целовать ее, теребя ей соски. Она засомневалась, сумеет ли вытерпеть две бесконечные недели.

– Безобразник! Ну что мне с тобой делать?

– Если ты меня спросишь, я тебе подскажу.

Она поспешно натянула верх купальника.

– Пошли, не то все догадаются, чем мы тут занимаемся.

Ник нехотя последовал за ней.

– Уоррен тоже с удовольствием стянул бы купальник с Шадоу, но беда в том, что он не знает, как добиться ее согласия. Я предложил ему разместиться во второй спальне гостевого домика и не пренебрегать моими советами.

– Неужели? – Она уже не исключала, что разок-другой нарушит данное себе слово, но только если за стеной не будет брата.

– Шутка. Он заходит, только чтобы поработать вместе со мной над сценарием ролика.

Ксавьер, двоюродный брат Клары, приглашенный помогать ввиду наплыва гостей, разносил вино. Ник заметил, что у Пифани не предлагают вин, разливаемых Бредфордами. Гости уселись за стол, пробуя вино. Ник пристроился рядом с Джанной. Оставаясь с ней с глазу на глаз, он с удовольствием подтрунивал над ней, но прилюдно проявлял к ней почтение и не распускал рук. Зато он прижался к ней коленом. Джанна дернулась. Ник готов был отдать голову на отсечение, что Пифани заметила реакцию племянницы, но поспешно отвернулась.

– Ромми наверху, в кроватке, – сообщила Одри Нику, который с трудом сдержал улыбку. Одри сюсюкала с собачонкой, будто с младенцем, что слишком контрастировало с тем, как Шадоу обращалась к своей маленькой дочурке – совершенно как к взрослой. – Мне очень жаль, что он потрепал ваш...

– Ремешок, – вмешался Эллис Осгуд, предлагая нейтральное словечко.

Ник заметил недоуменный взгляд Джанны, которая, впрочем, воздержалась от нескромных вопросов.

– Скажите, Николас... – начала Одри.

– Просто Ник – так короче и веселее.

– Зато не так оригинально, как Джанна, – сказала Одри, улыбаясь Эллису. – Это имя предложила Пифани – в честь Януса, древнеримского божества. У него было две головы: одна смотрела вперед, другая назад.

– Жить в настоящем, но оглядываться в прошлое, – вставила Шадоу.

Ник подумал, что в этом обществе его мать не показалась бы помешанной.

– Расскажите мне о своей семье, – неожиданно попросила его Одри.

Он ощущал на себе взгляды нескольких пар дружелюбных глаз, но был уверен, что этим людям не дано понять, что представляет собой жизнь на западе Техаса.

– Я из маленького техасского городка Копыто Мула...

– Все равно что Пилдаун-Кроссинг, – сказала Одри. – Тоже маленькое местечко – человек пятьсот, да, Эллис?

– Около того, – ответил Эллис Осгуд с улыбкой, предназначенной только Одри и заставившей ее вспыхнуть.

Ник сомневался, чтобы кто-то из его собеседников, даже Джанна, был в состоянии понять разницу между Копытом Мула и Пилдаун-Кроссинг. Ник побывал в Англии всего один раз, но по дороге в Лайм-Реджис насмотрелся на надменные особняки с лужайками величиной с поле для игры в гольф. Без всяких дополнительных разъяснений было ясно, что туда заказан вход простолюдинам.

– Тебя заинтересовали семинары на собачьей выставке? – спросила Джанна у матери, чтобы помочь Нику сменить тему.

– Очень полезные! – оживилась Одри. – Именно там я и услышала, – продолжала Одри, царственно поводя бокалом, – что собаки могут умереть от шоколада. Переедят его – и готово. Придется присматривать за Ромми – он такой сладкоежка!

– Я спрячу подальше свою коробку «Кэдбери», – пообещала Пифани с усталой улыбкой и покосилась на Ника.

– Кроме семинара, на котором предупреждали об опасности шоколада, я прослушала лекцию, где говорили о блохах. Разумеется, у Ромми нет блох. Но я собираюсь в скором времени случить его, поэтому придется быть настороже.

– Какая связь между случкой и блохами? – удивилась Джанна.

– Ты не можешь не знать, Джанна, о... – Лицо Одри залилось краской, и она бросила взгляд на Эллиса. – О болезнях, передаваемых половым путем.

Ник, явно веселясь, пихнул Джанну коленом и добавил от себя:

– Да, в наши дни полезно подстраховаться.

– Вот именно. – Одри строго посмотрела на Уоррена. – Думаю, все мы принимаем меры предосторожности. Не хотелось бы, чтобы кто-то из нас подцепил... неприятную болезнь.

– Уверен, среди нас нет несведущих людей, – отозвался Уоррен. – Но ты, кажется, говорила о Ромми.

– Самая большая опасность при случке – это блохи, заражение которыми происходит половым путем, – безапелляционно заявила Одри.

Уоррен встал, так и не пригубив вина.

– Кажется, пора переодеваться к ужину.

– Спасибо, что напомнил, – спохватилась Одри. – Надо поторопиться. Пойдемте, Эллис.

Пифани поднялась и улыбнулась всем сразу.

– Я бы хотела немного отдохнуть перед ужином. Что-то ноги устали – от ходьбы, наверное.

Пожилые ушли в помещение. Уоррен сказал Нику:

– Не обращайте внимания на мою мать. Иногда она...

– Вы бы видели мою, – успокоил его Ник.

Шадоу, глядя в сторону террасы, задумчиво произнесла:

– Кажется, опять Ромми. Что он тащит на этот раз?

– Какой-то рулон – похоже на свернутую карту, – сказал Уоррен.

Пока Ник и Уоррен бегали за Ромми вокруг карликовой пальмы, Джанна успела догадаться, что именно приглядел в качестве очередной игрушки неугомонный песик. Видимо, она, по примеру Ника, не закрыла дверцу шкафа, и несносный Ромми нашел хорошо припрятанный лист с наброском Лорел Хогел. Она присоединилась к облаве, крича:

– Печенье, печенье!

Ромми замер. Джанна вырвала у него из пасти свернутый лист бумаги. Ромми метнулся в дом, повизгивая, словно получил пинка.

Уоррен и Ник подбежаяи к Джанне.

– Что это такое? – поинтересовался Уоррен.

– Ничего.

– Наверное, что-то важное, иначе ты не проявила бы такой прыти. Он ничего не повредил?

Обслюнявленная бумага могла высохнуть.

– Все в порядке. – Она посмотрела на брата; ей никогда не удавалось что-либо от него утаить. Взгляд его голубых глаз выражал крайнее удивление ее необычной скрытностью.

– Это набросок, который я привезла от Лорел Хогел, – слабым голосом призналась она.

– Ты не отдала его тете Пиф? – изумленно спросила подошедшая к троице Шадоу.

– Зачем он ей? Ведь это не Макшейн.

– Ты покинула Лондон, так и не рассказав нам, как прошла встреча с художницей-медиумом, – напомнил Уоррен Джанне. – Насколько я понимаю, она оказалась мошенницей?

Джанна старалась не смотреть на сгорающего от любопытства Ника.

– Напротив, очень милая дама, но изобразить Йена она, к сожалению, не смогла.