– С Новым годом! – ору, напрягая уже охрипшее горло. – С наступающим! – улыбаюсь так, что идеально приклеенная белая борода расползается, обнажая не менее идеальные белые зубы. – Счастливого праздника! – всучиваю очередному проходящему мимо ребенку аккуратную коробочку.

На улицах вовсю гремит музыка. “Джингл Белз” соревнуется в громкости с клаксонами машин, застрявших в новогодних пробках. Иллюминация повсюду горит так, что без труда читать можно, вокруг витает дурманящий запах кофе, пряников и корицы.

Новый год.

Время дарить подарки!

И получать их, конечно.

– Шеф, – рычит в наушнике Юрец. – Ну вы хоть в самую толпу не лезьте!

– Ага, – хмыкаю так, чтобы меня не слышали прохожие. – Сейчас пойду подарки раздавать в глухой переулок. Что б поменьше людей!

– Хорошая, кстати, идея, – не скрывая сарказма, шипит мой СБшник.

Но мне плевать на его мнение. Я сегодня Дед Мороз. Как и в прошлом году. Как и два года назад, как и… Да забыл я уже. Лет десять этой фигнёй страдаю. Точнее, наслаждаюсь. Как зарабатывать стал столько, что появились излишки…

– Счастливого Нового года! – выуживаю очередной крохотный сувенирчик, перевязанный шикарным бантом.

В первый же год заметил, что важен не подарок, а упаковка…

И даже наоборот. От дорогого подарка люди смущались. Бывало даже, пытались возвращать.

Так что, мелочевка и сувениры. Где-то сладости. Но в основном игрушки. Даже взрослым.

В принципе меня это устраивает.

У меня нет идеи вывести какую-то конкретную сумму на благотворительность или распихать по прохожим не продающуюся с полок ерунду.

Я хочу радовать!

Удивлять! Восхищать! Дарить сказку.

– С наступающим Рождеством! – выписываю пируэт перед очередной проходящей мимо меня семьей.

Маме – большой красный бант, папе – скромную конусообразную коробочку, парнишке-подростку – здоровенный брелок, который во сне увидишь – не отмахаешься.

Парень скривился, но доволен. Вижу, что доволен. Про родителей и говорить нечего.

Глаз у меня уже набит. За полсекунды понимаю, кому чего доставать…

Я, наверное, и бизнес такой сколотил, потому что людей насквозь вижу. Практика у меня большая. Вот так вот в детстве стоял и угадывал: а что Дед Мороз сейчас достанет? Что? Достанет и подарит! Не мне…

– С наступающим, прибывающим, отбывающим, Новым и Старым, – кривляюсь около бабульки – божьего одуванчика.

– Счастливых праздников! – машу руками.

Еще тогда, ребенком, я заметил, что главное – не что подарят, а сам факт того, что тебе что-то подарят. Поздравят.

Вот мне и бабушке никто никогда ничего не дарил.

Гордая старушка. Даже в соцслужбах считала позорным отмечаться. Так что…

Подарки я видел только вот такие вот… На улицах… И у других детей в руках…

С того самого времени и не верю ни в какое новогоднее волшебство. Я ж загадывал! И паровозик, и солдатиков, и здоровые ноги бабушке! А ничего не сбывалось.

Вот и перестал верить. Зато ж искренне считаю, что надо подарить немного сказки другим людям!

И они согласны! Берут это чудо с удовольствием! Совершенно по-детски подбегают ко мне две дамочки. Красивые. Русая и рыжая. Одеты слишком легко – в тонких, распахнутых пальто…

– Дедушка! Ни на что нет времени! Вечно работаем. Вечно заняты.

– Понял! – хлопаю в ладоши. – Весь январь будете сидеть дома на больничном!

– Что? – распахивает глаза русая.

– Сам дурак! – выпаливает вдруг рыжая.

А мне смешно! Не угодил? Ну, зато ж встряхнулись девчонки…

А вон мужик идет в одном пиджаке. Дорогом пиджаке. А взгляд потухший… Вдруг поднимает на меня глаза, смотрит, как на последнюю надежду…

– Эх, все бы вернуть… – говорит скорее себе, чем мне.

Машет рукой и уходит…

Бедный мужик. Тут я не помогу. Тут что-то поправить можешь только ты сам.

Привычные люди.

Всегда одинаковые люди…

А я просто дарю им немного сказки! Тем, кто готов поверить…

– С наступа-а…

– Деда! – вдруг окликают меня снизу.

Ух ты!

Не заметил!

Малявка едва ли мне по пояс.

И такая смешная! Глазища на пол-лица, носик морщит серьезно, косы русые по плечам раскиданы. Красивая неимоверно! Просто сказочный ребенок.

Кого-то она мне неуловимо напоминает… Что-то предательски екает в груди, когда смотрю на нее.

Но тут же отмахиваюсь от этих своих шестых чувств…

– Какая хорошая девочка! – лезу в мешок.

У меня там есть чудесная балеринка!

Точнее, у меня там их должно быть еще штук пятнадцать. Это Семеныча ателье делает. Какая-то премиальная коллекция игрушек. Индивидуальные костюмы, неповторимые лица, цвет волос, позы…

– Дедушка, мне не нужен подарок! – шмыгает носом не сильно вежливый ребенок.

– А что тебе тогда нужно? – склоняюсь, упираясь руками в свои колени.

За бороду и нос не волнуюсь. Ребята из лучшей гримерки постарались. С “Мосфильма”! Они, кстати, даже за выезд с меня не взяли бабла. Когда поняли, зачем я так себя разрисовываю.

– Дедуль, – у девчушки вдруг озорно блестят глаза, – мне не нужны подарки! Мне нужен ты!

.

– Шеф, вы что, офигели?! – орет мне в ухо Юрка, чуть не оглушая.

А я ж даже не могу ему рыкнуть, чтоб заткнулся.

Малявка слишком близко, услышит.

Не, понятно, что СБшники психуют. Я слишком далеко ушел от машины прикрытия, и вообще.

Но что мне сделает ребенок? Это же ребенок, а не какая-то спецоперация по похищению меня. Миллиардера, магната или как там еще обзывают меня газетчики.

Девочка тащит меня за руку по улице и тараторит без умолку:

– Ты настоящий! Я сразу поняла, что ты настоящий! Самый-самый! Волшебный! Я же вижу! Я за тобой уже почти час наблюдаю! Ты денег не берешь! Все деньги берут! А ты не берешь! Значит, ты настоящий!

– Конечно, настоящий! – выпячиваю грудь я, покрепче сжимая ее ладонь.

На вид девочке лет шесть.

И она стоит одна на улице и час за мной наблюдает.

Ох и сказал бы я пару ласковых ее родителям!

– Мне нужно! – она вдруг резко тормозит, и я чуть в нее не врезаюсь. – Мне нужно, чтобы ты поздравил мою маму!

– Маму? – ахаю я удивленно.

Не! Я не против! Боюсь, будет только проблема с подбором цензурных выражений.

Но в целом я ж как раз и думаю с ее мамой поговорить.

– Да! – малышка трясет головой. – Понимаешь, маму никто не поздравит! И ничего не подарит! Я ей рисунок нарисовала с подарком, а она улыбнулась… – и тут я слышу в голосе малявки слезы. – Знаешь, так грустно улыбнулась и говорит: “А мне никто ничего не подарит на Новый год!”

И тут девчушка не выдерживает, и слезы брызжут из ее глаз.

– Мы с мамой вдвоем живем! И раньше она с работы всегда подарки приносила! А сейчас ее уволили! И у нее не будет подарка! Но ты же настоящий! Ты же!.. Ты!..

– Ну-ну-ну! – подхватываю малявку на руки. – Я понял, понял…

– Да? – радостно расцветает малышка. – Значит, ты сделаешь так, чтобы нашелся мой папа и мамин муж?!

Ох, блин!

Раздосадованно крякаю.

– Знаешь, еще неизвестно, будет ли это хорошим подарком, – стараюсь сохранить интонации мудрого старика. – Но ты же понимаешь, – таинственно улыбаюсь, – я бы и так зашел к твоей маме в новогоднюю ночь! Конечно, – откашливаюсь, услышав в наушнике ржач Юрика, – я бы постарался, чтобы она меня не заметила! Но ты права! Мама такой замечательной девочки не может остаться без подарка! Пойдем прямо сейчас!

Малышка растирает слезы по щекам, счастливо улыбается, спрыгивает.

– Пойдем, здесь недалеко! – тянет она меня. – Я за молоком пошла! Мне сейчас влетит, что меня долго нет, но ты не смотри! Вообще, у меня мама добрая! И красивая! И самая лучшая мама! И…

Перед нами уже открывается дверь подъезда.