Группа Подрядчикова — а мы опустились именно к ней — встретила нас приветливо, но без бурных проявлений радости: в программе группы главное — изучение поведения человека в экстремальных условиях, и наш прилет несколько нарушает чистоту программы. Однако программа программой, а такие гости с неба не каждый день сваливаются: перезнакомились, поговорили и… покурили. Этот грех целиком лежит на мне, участникам похода курить не рекомендуется, но, когда я вытащил сигарету, один походник, фамилию которого я не назову под пыткой, заговорщически подмигнул и потянулся к пачке, каковую я и отдал ему на вечное пользование. Часть пачки тут же была раскурена нарушителями режима, причем, как мне показалось, без малейших признаков угрызений совести. За этим преступным занятием меня и запечатлел на пленке участник похода некурящий Виктор Хабаров, корреспондент «Красной Звезды», и спустя несколько месяцев я получил от него свою фотокарточку, которую считаю лучшей из всех других, снятых в полярных широтах.

Мы узнали, что поход проходит очень трудно, из-за скверной ледовой обстановки график движения нарушен, лыжи ломаются, один участник уже окунулся, и прочее. Но настроение у ребят — а кроме Подрядчикова, которому за сорок пять, походники люди молодые — приподнятое, а теперь вдвойне, потому что, как сообщил им наш штурман, впереди километров двадцать хорошего льда. Правда, за ними начнется черт знает что, но там видно будет: главный лед тот, по которому идти в ближайшие часы.

Палатка была уже свернута, рюкзаки надеты на плечи — пора расставаться. Ко мне вдруг подошел Подрядчиков и спросил: «Летите?» Этот момент мне запомнился особенно хорошо, потому что на мгновение мне показалось, что в вопросе скрывается предложение остаться с группой. Даже не на одно, а на целых два или три мгновения, потому что один из походников пошутил: «Довезем на санках!»

Конечно, ничего подобного Подрядчиков в виду не имел, но в те два или три мгновения у меня кровь вскипела от искушения. И — довольно быстро остыла: свои возможности я знал хорошо. Будь то лет пятнадцать назад — попросил бы ребят хорошенько, с минуту, подумать, и, дай они добро, пошел бы вместе с ними. Сегодня, когда я знаю, как проходили и закончились походы Подрядчикова и Чукова, думаю, что материал бы я собрал уникальный, такой, какого в жизни не имел и иметь не буду.

Будоражимый неясными чувствами, я думал об этом по дороге на Средний. Мне долго еще мерещилась эта встреча — до второй, которая все перекрыла. Нет, подсознательно права (заимствовано у Ильфа и Петрова) Юнна Мориц и ее исполнители Никитины — хорошо быть молодым! По четырнадцать часов в сутки идти с тяжелым рюкзаком на лыжах, и санки с грузом за собой тащить, и испытывать острейшие ощущения от преодоленной опасности, и потом, когда все позади, лишний раз подумать про себя, какая это хорошая штука — жизнь.

Группу Чукова мы не нашли. Но отныне к неотступным мыслям о «Метелице» прибавились столь же тревожные мысли о судьбе походников.