Нико сжал губы. Она права — незачем. Суть в том, что ее работа была всего лишь уловкой. Угрозой. Демонстрацией его власти и привилегированности. И эта женщина поймала его на слове. Нико предложил ей проблему, которую она спокойно решила. Элла превзошла все его ожидания — как в спальне, так и вне ее. Но она даже не была в твоей спальне! — опроверг его мысли внутренний голос. Нико вновь почувствовал боль желания, осознав, сколько прекрасных возможностей могло бы быть в его отношениях с Габриэллой.

— Я не хочу, чтобы ты уезжала, — упрямо сказал Нико.

Элла чуть не ответила: «Привык получать все, чего хочешь». Но это не так. Никто не получает того, чего хочет, — даже принцы. Нет, особенно принцы. Она подумала о его одиноком детстве, проведенном на публике, словно он был маленьким манекеном. Элла сама это видела на фотографиях. Так почему же ее так удивляет, что на его лице почти всегда надета маска?

— Не хочешь? — повторила она.

— Нет.

Элла ждала. Ей тоже не хотелось уезжать, но надо быть честной перед собой и не считаться со своими эмоциями. Осознает ли он когда-нибудь, что чувство, возникшее между ними, было достаточно сильным, чтобы обстоятельства его рождения перестали что-либо значить? Или это только ее собственное понимание происходящего?

Нико наклонился к Элле, и она почувствовала его пряный, мужественный запах. Она вновь ослабла, и наверняка он знал, что так будет. Скажи, что я тебе небезразлична! — безмолвно умоляла его Элла. Скажи, даже если знаешь, что наши отношения продлятся недолго.

— А ты бы не хотела остаться и посмотреть, как осуществится твоя идея? — пробормотал Нико.

Элла почувствовала острую боль, потому что ее снова оттолкнули, даже не поняв этого, но она взяла себя в руки. Пришло время иметь дело с реальностью, а не безнадежными мечтами.

— У меня в Англии бизнес, которым нужно управлять, Нико, — мягко напомнила она ему. — Я не могу задерживаться здесь на неопределенный срок.

Но, едва произнеся эти слова, Элла тут же пожалела о них. Ведь, по существу, она призналась, что определенность ее больше устроит. Вот идиотка!

Глаза Нико блеснули.

— Я настаиваю, чтобы ты все-таки задержалась, Габриэлла. Донесла свою идею до Джианферро и остальных… И еще я хочу, чтобы ты стала моей любовницей, — тихо признался он. — И только.

И только.

Это просто оскорбительно! Или всего лишь честно?

Он сам устанавливал правила, и, наверное, так всегда было в его сознательной жизни, и Элла поняла, что ей остается либо принять это, либо отвергнуть. Готова ли она стать его любовницей безо всяких условий и обязательств, или собирается улететь в Англию со своими неосуществимыми мечтами?

Нико заметил ее безмолвную борьбу, хотя Элла прилагала неимоверные усилия, чтобы оставаться спокойной.

— Я хочу поцеловать тебя, — выдавил Нико. Он чувствовал, как огонь быстро распространяется по всему его телу. — Но я не могу этого сделать. Не здесь и не сейчас. И я не могу пройти в твой кабинет, так же как ты не можешь зайти в мои комнаты во дворце, — об этом непременно узнают сплетники, и твоя жизнь превратится в ад.

— Так же, как и твоя, Нико, — сухо заметила Элла. — Не будем забывать об этом.

— Нам нужно встречаться тайно, — произнес он, словно не услышав ее реплику.

Тайно. Так всегда поступали принцы и короли со своими любовницами…

— У меня есть дом недалеко от Соладжойи, — продолжал Нико. — Мы можем туда приехать в любой момент, когда захотим. Там очень красиво и спокойно…

Элла пытливо посмотрела в эбонитовые глаза. Сильное, крепкое тело Нико напряглось в ожидании. Она почти ощущала жар желания, исходящий от него, зажигающий и ее саму огнем страсти.

Не увезти ли ей с собой все то, что она чувствовала в его объятиях? Увезти в Англию и вспоминать об этом с наслаждением? Извлекать из потаенных уголков памяти в дождливые дни, чтобы возвращаться мыслями к тем прекрасным дням, что она провела с Нико? С этим мужчиной у них нет будущего. Единственным финалом, который мог ожидать ее, было бы разбитое сердце. И, похоже, причина кроется не только в его королевском происхождении.

Способность Нико отдаляться от нее после страстных объятий была гораздо большим препятствием, чем высокий статус. Может ли Элла надеяться на то, что все изменится? Что настанут времена, когда они вместе, рука об руку, пойдут по жизни?

Глубоко в душе Элла понимала, что должна сделать попытку.

Так что же ее останавливает?

Он. Просто потому, что это Нико, самый желанный мужчина на свете. Но каковы его чувства к ней? И испытывает ли он их вообще?

— Яне знаю, — честно сказала она, но сомнение, прозвучавшее в ее голосе, только подтолкнуло его продолжать уговоры.

— Мы поедем туда позже, cara mia. — Бархатный голос безжалостно терзал ее. — Проведем ночь в обьятиях друг друга. Одну ночь. Сегодня. Почему ты должна отказываться?

Со смесью возбуждения и ужаса Элла поняла, что не может сопротивляться. Одна ночь — кому она принесет вред? Элла медленно опустила голову, словно обдумывая его слова, но, на самом деле, она хотела скрыть от Нико свою уязвимость. Она уже давно не наивная девочка, черт побери!

Элла снова посмотрела на Нико, и теперь ее взгляд был гордым и бесстрашным. Она приняла решение.

— Почему бы и нет? — легко сказала Элла и открыла дверцу машины. — Заедешь за мной? Или мне нужно будет надеть черный плащ с капюшоном и ждать за темным углом?

Нико рассмеялся, чувствуя прилив возбуждения.

— Я заеду за тобой в восемь, — ответил он. — И вновь буду для тебя готовить.

Но совсем не о вкусной еде думала она, вытирая мокрые после душа волосы.

В чем суть предстоящей поездки?

Элла бросила щетку для волос на туалетный столик. В удовольствии. Наслаждении. Нормальных, обычных вещах — и для нее это будет не трудно.

Она вышла из боковой двери «Звезды» и обнаружила, что машина уже ждет ее. Элла скользнула на сиденье рядом с Нико.

Он улыбнулся, поворачивая ключ зажигания.

— Ты пахнешь цветами, cara. Как целый луг, покрытый цветами…

Элла была рада, что тусклый свет скрыл румянец удовольствия, появившийся на ее щеках. Все дело в воспитании, напомнила себе она, когда машина выезжала из столицы. Здесь мужчины обучены говорить красивые комплименты так, как англичанам это никогда не удастся.

Однако приятные слова могут вскружить женщине голову, и Эллу охватило напряженное ожидание. В каком-то смысле эта встреча была не чем иным, как чувственным свиданием двух взрослых людей. Скоро она вновь упадет в его объятия, и внезапно это соображение оказалось единственным, что имело для нее значение.

В доме было совсем темно, когда Нико отпер дверь. Он нажал на выключатель, и свет сразу же полился из огромной люстры. Но Элла почти не замечала элегантную обстановку, старинную французскую мебель, расставленную в прихожей, поскольку Нико тут же заключил ее в объятия, зарывшись лицом в пушистые волосы и прерывисто дыша.

Он отстранился и обхватил лицо Эллы ладонями, его черные глаза блестели от напряжения, и этот блеск был ярче света люстры.

— Кровать, — прошептал Нико и, взяв Эллу за руку, повел ее вверх по широкой изгибающейся лестнице.

Элла уже давно прошла стадию милых протестов, что, мол, сперва они должны поужинать или чего-нибудь выпить, сейчас ей не хотелось ни того, ни другого.

Все было рационально, даже слишком, и, тем не менее, ничто не могло остановить пожар желания, который тек по ее венам.

Нико толчком открыл дверь, и Элла увидела королевскую кровать, на которую широкими складками спадали роскошные драпировки балдахина. Нико повернул девушку к себе.

— А теперь поцелуй меня, — тихо велел он. — Поцелуй меня, cara mia.

Это был приказ, которому она не смогла бы сопротивляться, даже если бы здание начало рушиться вокруг них. Элла обвила руками шею Нико, встала на цыпочки и прижалась к чувственным губам. Его стон наполнил ее наслаждением и смелостью.