Грабеж, о котором заявили в его присутствии, следовало обязательно зарегистрировать.

— Ну что тут можно сказать… — дежурный так и остался с разведенными по сторонам руками. — Полная клиника! Медицинский случай!

Милиционер стоял в растерянности. Он так ничего и не понял.

Майор-дежурный быстро пришел в себя:

— Поступим так … — Он обернулся к потерпевшему. — Сейчас вы выйдете на перрон с нашим сотрудником… — Майор говорил громко, чтобы Скубилин в дежурке его слышал. — Потом вернетесь и напишете заявление. Я предупреждаю об ответственности за ложный донос. Ясно? За вранье там лишение свободы до двух лет… Все! — Он оглянулся на Игумнова.

Дальнейшее было за работниками розыска. Им надлежало либо найти преступника, либо спровадить заявителя…

Игумнов крикнул в коридор:

— Качан!

Генерал подошел к двери.

Качана следовало немедленно отстранить от работы.

Но Скубилин подумал:

«Сначала пусть отошьет заявителя. В случае чего на него и спишем. Все равно выгонять. А, смотришь, одним „висяком“ меньше…»

На подошедшего Качана он не смотрел. Подошел к окну.

Снаружи было глухо и стыло. Из окна был виден сквер музея «Траурный поезд Ленина». Там тоже чувствовалось запустение. За спиной Скубилина сговаривались его подчиненные…

«Ну и работничков Б-г дал…»

***

— Пошли, показывай… — Качан кивнул потерпевшему на платформу. — Где все произошло?

— Там…

Парень неуверенно пошел впереди. От него несильно попахивало спиртным. Качан критически к нему присмотрелся: округлый, с ранним жирком, брючки облекали полный, похожий на девичий, задик…

Еще на ходу Качан начал расспрашивать:

— Выпивал с вечера?..

— Да, немного.

— С кем?

— Я их не знаю, — потерпевший чуть заметно смутился. — Вернее, знаком, но только так… Шапочно.

— Собрались, выходит, случайно.

— Да.

— Далеко?

— Тут, на Дубининской.

Парень зябко поеживался, выше подтягивал воротник. У него мерзла голова. Синяк под глазом стремительно наливался сине-лиловым смородиновым цветом.

— Дом сможешь показать?

— Вряд ли… — бедолага до красна растер уши.

— Женат?

— Женат…

Качан полюбобытствовал:

— Жена не будет тебя искать? Все-таки всю ночь отсутствовал…

— Она думает — я на свадьбе…

Качан всмотрелся пристальнее: обычно бывало наоборот.

— Не сказал, что ты у знакомых?

— Не, она не любит, когда мы встречаемся.

— А-а…Сколько вас было?

— Четверо.

— Все мужики?

— Да. Вон тот сцеп… — Потерпевший показал на крайнюю электричку впереди. — Последний вагон…

— Сколько их было в вагоне?

— Один… — Он незаметно напрягся. — Думаете, он там ещё ?

— Посмотрим.

— Я здесь подожду.

Двери тамбура были открыты с обеих сторон — на две смежные платформы. Внутри было темно. Качан прошел по пустому составу.

Электричка стояла давно, вагоны успели основательно промерзнуть.

«Чего тут было ему стоять? И кого ждать? Если только с девкой, если негде больше. Тогда другое дело…»

Искать удачи в пустой электричке не имело смысла. Старший опер отсутствовал недолго. Потерпевший ожидал его на перроне. На обратном пути Качан возобновил расспросы:

— Ты собирался ехать?

— Нет… — Время от времени тот осторожно дотрагивался до заплывавшего подглазья.

— А чего же подошел?

Потерпевший путанно объяснил. Он шел пешком с Дубининской улицы, у углового дома свернул — решил пройти к остановке кратчайшим путем — через перрон.

— Думал, быстрее. А вышло вон как… — Оставив подглазье, он снова принялся тереть уши.

— На чем тебе ехать?

— На автобусе.

— С Дубининской там прямой путь! Ладно. И вот ты оказался на перроне…

— Мужчина этот… Стоял в тамбуре. Я спросил, как пройти к автобусу?

— Так.

— Он схватил меня за руку — втащил в тамбур…

Качан взглянул с сомнением:

— Ты же здоровый! Килограмм под девяносто?

— Восемьдесят два. Тут он сразу нанес удар… — потерпевший ткнул себя пальцем в синяк. — Снял кольцо с пальца, шапку…

— Запомнил его?

— Высокого роста, смуглый. На голове шапочка. У носа маленькая родинка….

— Ты и родинку рассмотрел?!

Качан уже знал конец этой истории.

Криминальные ситуации повторялись. Что-то похожее уже встречалось.

«Обидно, что уходишь из к о н т о р ы именно сейчас… — прорвалось вдруг сквозь плавный строй логических умозаключений. — Когда чему-то уже научился и что-то можешь…»

Он отчетливо представлял себе случившееся.

Потерпевший действительно лишился и шапки, и кольца. И как раз в этом тамбуре. Он не врал. Да и постовой, увидел его без шапки с синяком под глазом тут, у электрички…

«Дело только в том, что он не собирался обращаться в милицию. Оба они знают друг друга ..».

Все было логично.

Жена была в курсе его нетрадиционной ориентации, поэтому смотрела сквозь пальцы на то, что муж отправляется без неё на свадьбу, зато была категорически против, когда он уходил в мужскую компанию. Знала, чем это обычно кончается…

После встречи на квартире потерпевший и тот — с родинкой — ушли вместе. По пути зашли на вокзал. Уединились в темной электричке…

Потерпевший предпочел скрыть детали. Партнеры такого рода не любили, когда милиция совала нос в их дела. Они обделывали их сами. Между собой. В своем кругу. Так было бы и в этом случае, если бы не усердие новичка-постового…

Парень не собирался заявлять в милицию. Он и сейчас думал, как избавиться от непрошенной опеки…

Качан облегчил ему задачу:

— Если ты считаешь, что разберешься без нас…

Терпила сразу за это ухватился:

— Шапка была неновая… А кольцо… Я поеду домой, пожалуй…

— Но сначала зайди к дежурному… — Качан был уверен, что тот и не подумает это сделать.

— Обязательно… — Потерпевший ускорил шаг.

Качан машинально его замедлил.

«Вот и конец! „Моя последняя футбольная игра…“

Сколько раз он ругал все! Переработку, игру с процентами, начальство…

«А сейчас вышибают — должен бы вроде радоваться! А у самого першит в горле…»

***

— Качан! Борька!

От только что прибывшей электрички двигалась толпа вновьприбывших. От неё отделились двое — высокие, в куртках, без шапок. Один, впрочем, был с красным шарфом вокруг шеи. На манер питерского мента из телесериала.

Качан узнал двух домодедовских оперов, которых он видел ночью у коммерческой палатки.

— Привет… — Он с хода предупредил вопросы о себе, сразу захватил инициативу. — Как там с ночным убийством?..

— Шум идет… Начальство, телекамеры… Убитый — уголовный авторитет…

Но наши вроде спихнули вам. По территориальности… — Тот, что с шарфом, поправил его на груди. — Мы, собственно, к тебе…

Сейчас это было совершенно некстати. Силы его были на исходе. Все мысли вертелись вокруг прибывшего на вокзал Скубилина.

— Только быстро. Там начальство…

— Да чего тут долго… — Тот, что в шарфе, достал из куртки удостоверение. — Держи. И ещё это… — Из внутренноего кармана появился… «макаров». — Твой?

Качан сразу увидел знакомые цифры.

Перрон, контактная сеть над головой, черные мачты на мгновение качнулись у него перед глазами, показалось, что произошло землятрясение. Но тут же все снова стало на свое место.

— Откуда?! Там генерал… Меня сейчас за него как раз вышибают со службы…

— Ладно. Потом… Беги!

***

Качан рывком проскочил мимо дежурки.

Успел лишь заметить — там полно начальства. Потерепевший, как он и предполагал, сделал ноги. Кроме генерала Скубилина приехало и свое руководство — начальник с заместителем по работе с личным составом — бывшим «замполитом». Особняком сидели сановного вида проверяющие, в которых легко было узнать министерских…